06-20. Снова в Петроградской

   Я снова оказалась в стенах знакомой мне Петроградской администрации. Здесь за три месяца моего отсутствия мало что изменилось. По коридору стлался сигаретный дым, от которого першило в горле - наши “девочки” имели привычку “смолить” прямо в коридоре, в его дальнем закутке, откуда все запахи тянуло прямо к входной двери, возле которой теперь находилась моя комната, ставшая на время моим новым рабочим местом. В той, где мне было так хорошо, в комнате с компьютером - свидетелем и соавтором моих творческих мук и радостей, теперь сидела Лена - круглолицая и упитанная молодая женщина в дорогом брючном костюме и с замашками уверенной в себе жены бизнесмена. Она, после трехлетнего отсутствия, вошла сюда, как нож в масло - легко и уверенно, словно все здесь с самого начала ожидало ее появления и было создано для ее удобства. Как это было не похоже на мое появление - боязливое и настороженное.

    Лена с первых же дней легко и непринужденно уже негласно сокращала себе рабочий день, если этого требовали ее домашние обстоятельства, заявляла, что не будет «садиться на дежурство», поскольку ей надо принимать граждан в своей “1-а”, и по-хозяйски возвращала привычные ей предметы обихода - зеркало, стулья и вазочки, которые ее коллеги порастащили за время ее отсутствия по своим комнатам. Как себя поставишь, так к тебе и относятся. Если на меня дражайшая Светлана Ивановна из картотеки в первые дни моего появления здесь визгливым голосом легко изливала свои недовольства по поводу того, куда надо и куда не надо “лОжить” документы, то Лена была и сама готова любого поставить на место, отчего с ней не спорили и называли  «Леночка». Проблем с переходом на ты, как было у меня, у нее тоже не было.

    Моим рабочим местом стала комната уволившейся полгода назад Галины Алексеевны, бывшего работника райкома. Ее освободившуюся ставку, на которую хотела перевести меня заведующая отделом, высокое руководство отняло в пользу юридического отдела, а я, с возвращением Лены оказалась там, где оказалась. В комнате было пусто и неуютно - ни телефона, ни компьютера, ни коллег по работе. Перед глазами 6,5 тысяч грязных (в буквальном, а не в переносном смысле слова) дел архива ЖСК с многолетней пылью нетронутости. Каждое из них мне предстояло перелистать и убедиться, что их владелец не умер или не обеспечил себя отдельной жилой площадью. Опять забавный факт: впервые свою деятельность в отделе учета жилой площади я начала в архиве ЖСК - в пыли и в грязи; этим же и заканчиваю, хотя уже в другой администрации. В моей жизни много подобных обрамлений - начал, похожих на концы.

  Мне поручили сделать перерегистрацию дел ЖСК, для чего требовался компьютер - большинство из очереди ЖСК числились в списках городской очереди на улучшение жилой площади, сведения о которой регулярно обновлялись. Но доступ к моему родному компьютеру мне уже не светил - вполне достаточно и просмотровой ЭВМ, что стояла в картотеке и почти не использовалась основной массой инспекторов, которым было привычнее рыться в ящиках картотеки, чем использовать технику.

    Времени, отведенного мне на перерегистрацию, было больше, чем достаточно, к тому же торопиться не было смысла - раньше кончишь, раньше прекратятся денежные поступления по договору, а впереди - та же неопределенность. На бирже никаких вакансий не предлагали, а идти в уборщицы или продавцы хлебных ларьков я пока не решалась, все еще надеясь на какие-то чудеса. Подобия таких чудес время от времени происходили: мне неожиданно  позвонила Ира, одна из бывших моих коллег по ОКБ. Она обнадежила, что меня, может быть, возьмут на хороший заработок в бухгалтерию одного из заводов Московского района, где нужен человек на компьютер. И я снова начала «упаковываться» - ускорять процесс перерегистрации дел, чтобы в случае успешного исхода я могла бы уйти из этого архива с завершенным заданием. Зачем? Не все ли равно было бы мне, доделаю я свою перерегистрацию или нет, найди я себе постоянную работу?

    Откуда у меня эта патологическая страсть всегда завершать начатые дела и все упорядочивать? Даже здесь, где ни я никому не нужна, ни мне уже ничего не надо, мне зачем-то хочется не просто отработать задание, но и расставить эти никому не нужные дела по местам более логично и удобно, чем раньше, чем так, как обычно все расставляется в администрациях (и не только в них!), то есть - «как сложилось исторически». Вечно я по собственной воле чего-то переставляла и систематизировала - и в своей бывшей комнате 1-а, и в библиотеке файлов доставшегося мне компьютера. Это не было ни поручением начальства, ни неотложной необходимостью, а я зачем-то тратила на процесс уменьшения энтропии свое время и, как умела, реформировала свое рабочее место, даже если оно было не совсем мое. Видимо, это было своего рода привычкой к «упаковыванию», если рассматривать вопрос на более высоком плане. Думаю, что в уменьшении  энтропии  заключается одно из назначений человека!

   Как выяснилось позже, торопилась я зря - приятельница не подтвердила моих надежд: в ее организации тоже не хотели набирать новых людей, даже лишившись старых. Торопиться снова стала некуда. Плюнув на стопочку подготовленных для проверки на компьютере дел, я, пользуясь снова предоставленным мне одиночеством, взялась за продолжение своей книги.