Вольница или новые штаны. Рассказ

Не знаю определённо:  сама улица воспитывает пацанов или это зависит от того, что заложено в человеке от природы ли, от родителей ли, от рода-племени ли этого пацана... психологи не могут разобраться... Я, например, тоже росла на улице, и драла меня мать вожжами частенько, так, что стоя есть приходилось и спать строго на животе.... но вот врать я так и не научилась и до сих пор, красть тоже, хотя несколько (трое конкретно) ребят с нашей улицы стали карманниками... А росли-то мы вместе, правда, дралась я с мальчишками и с девчонками, за что и меня мама драла, как сидорову козу. Отец ни разу пальцем не тронул, только печально глядел на меня, покачивая головой. И мне так нехорошо от его взгляда становилось...
Меня, наверное, воспитывали книги. Читать я стала уже года в четыре, если не раньше. Я помню Валин букварь, который я читала. А Валя, моя старшая сестрёнка, старше меня на пять лет. Мы читали, читали всё подряд. Тогда, после войны, книг не так уж и много было, и мы, бывало, разделяли книгу на части , обычно на четыре части и четверо читали одновременно каждый свою часть, потом обменивались прочитанными частями и в одно время все четверо заканчивали чтение, книга шла  дальше, другие четверо читали её. Конечно, это был варварский способ чтения, но быстрый, часто получалось так, что сначала прочтёшь конец, потом начало, а потом уже перепутанные две серединки. ...Потом , прочитанную книгу несли к моему дяде Сене в переплётную мастерскую и приводили её в порядок с помощью дяди Сени. И пакостили, бывало, лазали по садам и огородам, и крапивой нас драл сторож колхозного сада.
Для пущего удобства ходила я тогда в шароварах, водилась я в основном с мальчишками, потому что девчонок в нашем дворе было всего семеро, и трое из них – мои сёстры. Одна «чужая», Дашутка, была совсем малявкой, года три, а две – Света и Галя- девочки большие, учились вместе с нашей Валей, так что играть мне не с кем было, а мальчишки взяли в свою компанию охотно, у них не хватало вратаря, а я была прыгучая, как резиновый мячик.
       С мальчишками и носилась я весь день-деньской, по быстрому переделав всё, что наказывала мне сделать мама. Санька, Алька и Филлипок тоже не сидели без дела, а помогали мне управиться с домашними делами, и потом уже, с сознанием выполненного долга, мы уносились на улицы нашего шефгородка. Это был шоферской посёлок, в котором отцу выделили квартиру, а все почему-то называли его шефгородок.
Штаны на мне «горели синим пламенем» по словам мамы. И сшила она мне шаровары из «чёртовой кожи» - люстрина, он применяется сейчас в переплётном деле, а тогда продавался в магазине....
 И вот в этих новеньких штанах я и попала  «под раздачу»… 
  Километра за три, или чуть поболее, было какое-то хозяйство - взрослые его насмешливо "колхозом" называли, были там огороды, был и сад не очень большой, но сад - это ж сад! Росли в нём вишни, яблони и две раскидистые сливы.  Вот и рванули мы к этому саду…. А был конец лета, и яблоки уже созревали, и вишню уже почти всю собрали, а и сливы тоже на  «подходе»... Проголодались мы страшенно: с утра же ничегошеньки не ели! Сначала на траншеях купались, на травке валялись, потом ловили лягушек, - девчонок пугать, потом помогали Санькиному деду таскать в сарай уголь, а потом и рванули в колхозный сад, а уже смеркалось.
Мальчишки сказали мне сидеть  у забора, а сами перелезли через забор в САД… А мне же тоже хочется туда…И я рванула за ними. А у деда, который сторожил этот сад , была большущая собака, чуть ли не с меня ростом, она не лаяла, а только смотрела печальными глазами на нас, когда мы ошивались около сада, и мотала своим хвостищем, как метёлкой. И я уже стала подходить к яблоне, как вдруг выбежала эта собака  прямо на меня! Я испугалась и рванула к забору. Наверно с перепугу я так прыгнула, что почти и перепрыгнула забор, но …
  Повисла я на заборе, зацепившись штанами за какой-то железный костыль, дед снял меня с забора, вырвал из земли с корнем хорошую жменю крапивы, спустил с меня штанишки, и отбанил крапивой по голой попе, а потом отпустил. Я не визжала, упрямая была, как валаамская ослица. Пришла домой, налила в таз холодной воды и сидела в этом тазу до утра... Жгло так, что слёзы текли в три ручья!
 Вот так нас и воспитывали. Книжки,  люди добрые и не добрые, родители и мы сами. :))))) А книжки мы читали правильные: Повесть о настоящем человеке, Трёх мушкетёров, Кортик, На графских развалинах, Двух капитанов, Робинзона... много читали... Главное, ребята, правильные книги читать. Кто в детстве читал правильные книги, тот стал человеком.

 Встреча с детством…

Синий бантик в пшеничной косе –
Словно кнопка от памяти сердца….
Мы с тобой босиком по росе
Убежим, взявшись за руки, в детство…

Мы над речкой с тобой постоим:
Здесь, с большущей ракиты, когда-то,
Кувыркаясь, один за другим,
На «тарзанке» взлетали ребята…

- А на клёне, развесистом том,
До сих пор есть помост сколочённый:
Был для нас этот клён кораблём,
И в моря уносил увлечённых…

- Мы играли в «чижа» и в футбол,
В прятки, в салочки тоже играли…
- И гудел, и ругался весь дом:
В нём соседи покоя не знали…

- Били стёкла нечаянно мы,-
- Часто окна соседи стеклили,
- И в заплатках носили штаны,
- А обновки мы все не любили….

- А ты помнишь, как дворник Степан
Разметал рано утром дорожки?
-А пёс Фёдора, помнишь, - Полкан,
Из развалин вытаскивал кошку?

И «спасателем» звали его,
И кормили двором всем «от пуза»,
- А ты помнишь арбуз в семь кило?
- Как легко он носил те арбузы!

- Мы вкатили в авоську арбуз –
Полосатый зелёненький мячик, -
- Не по силам был нам этот груз,
А он нёс, как воспитанный мальчик!

- Потихоньку пробравшись в подвал,
Уносили в карманах картошку,
- Когда вечером двор затихал,
Мы пекли, обжигаясь немножко…

- И я помню тот вкус калача,
Что тайком ты во двор выносила.
В кофте старой, с чужого плеча,
Ты была самой доброй и  милой!

- А я помню тебя озорным –
Вечно сбитыми были коленки,
И торчали соломой вихры,
Ты всегда разрисовывал стенки…

- Сколько лет это память хранит!
Мы дорог прошагали немало…
Только сердце порой защемит:
Будто вновь позвала меня мама…
             14.02.12г.

© Copyright: Люба Горбунова, 2012
 Свидетельство о публикации №112040909726