О писательстве

               

                «Я люблю запах  чернил,  как  пьяница - 
                вино. И один вид  чистой бумаги
                приводит меня в восторг»
                - Шервуд Андерсон

                «Чукча не читатель, чукча – писатель»
                - анекдот?

     «Если вы живете с человеком, которого, условно говоря, укусил писатель, то будущее ваше темно и неприятно. Любимое существо на глазах начнет превращаться в сумеречного демона, таиться и плакать, не понимая, что с ним происходит. Вам покажется, что он сошел с ума, завел любовника, пересел с травы на асфальт или на тяжелые наркотики или еще что, в зависимости от живости вашего воображения. Но проверять вены и мобильный телефон на предмет наличия следов бесполезно – у него все здесь, в голове. И в компьютере. За компьютером он теперь всегда – пасьянс раскладывает, и это называется «не мешай, я думаю». Если же он навострил средний палец и стучит по клавиатуре со скоростью 60 опечаток в минуту, подходить нельзя – дико заорет, кинется грудью на монитор,   попытается   свернуть    документ,   нечаянно закроет, не сохранив, а потом, скорее всего, забьется в судорогах. Не надо, не трогайте. Для вас настали черные дни, вы будете томиться неизвестностью, пока однажды не узнаете (сам проболтается или кто другой скажет), что ваш человек теперь Писатель» - М. Кетро.
          Спросите зачем? Варианты ответа, -
     - прославиться
     - доказать что-то кому-то
     - самоутвердиться
     - реализоваться
     - заработать и т.д. и пр. и…
     Список – до бесконечности. Но есть одно, что объединяет – жажда поделиться своим, сокровенным. Фантазии, опыт, горести, радости, заблуждения – все это доходит до точки кипения и рвется наружу. Как в детстве бутылка с карбидом – надо либо бросать, либо вынуть пробку.
     «Зачем пишут книги, стихи, музыку или картину? Почему? – более-менее понятно. Тоже непонятно, и все же понятно. А вот зачем? Затем, что в глубине души живет у поэта тайная святая надежда повлиять на мир. Он, конечно, понимает, что ни одна книжка не перевоспитала сукина сына. Сукины сыны почему-то не перевоспитываются. Либо они не читают полезных для них книжек, а может быть, эти книжки их еще больше злят. Либо влияние книжки так незначительно, что оно затухает сразу по прочтении.
     И все же идет постоянная святая работа тех, кому хочется изменить мир, чтобы он стал как материнская ладонь.
     Так почему же неистребима эта работа? Помимо общей работы, помимо времени, которое все фильтрует и промывает, еще есть индивидуальная надежда. Она вот в чем. Никто  не  может  дать  гарантии,  что не его слово окажется решающим, когда исполнятся сроки и понадобится последнее прикосновение, последняя пушинка на весах, чтобы воспрянул род людской. Поэтому работа должна быть сделана и продолжена» – М. Анчаров, «Самшитовый лес»
     Однажды до тебя доходит, - ты – единственный шанс для твоей мысли.
     Обливаясь потом, слезами, кровью души ты начинаешь строчить послание миру, пытаясь добавить свою толику в бездонную копилку вселенского разума, выложить свою неудержимо распухающую кашу на ноосферное мегаблюдо.
     Однако, «издать книгу стихов – все равно, что уронить лепесток розы в Гранд Каньон и ждать эха» – Дон Маркес, американский поэт. Поэтому каждый раз, отпуская книжку на волю, ты испытываешь ощущение человека, сунувшего руку в черную дыру неизвестности. Не знаешь, чего ожидать. Либо ее благодарно пожмут, предварительно робко лизнув, либо оттяпают по самый локоть. Но хуже всего, если рука виснет в равнодушной пустоте, и ее надо вынимать, шевеля разочарованными пальцами.
     Зато тебя начинают называть автором? Фигушки! Понужаемый друзьями и выпихнутый за дверь женой – Иди уже, рожайся! – ты идешь к своему первому в жизни акушеру-хирургу-издателю, человеку незнакомому, абсолютно безжалостному, и, по твоему глубокому убеждению, беспринципному и ничего не смыслящему в настоящей литературе и высоком слоге. (Хотя после выхода книги ты все-таки делаешь для себя пару правильных выводов – Никогда не издавайся у пишущего! и - Не пиши лучше  издателя!) И вот он начинает просматривать  материал,  а  ты незаметно отслеживаешь его мимику  и  мечтаешь – Ладно-ладно, ухмыляйся! Сейчас подпишем договор и там ты, куда деваться, наречешь меня, если уж не Писателем, то Автором точно. Ан, нет, он – Издатель, я – Заказчик. Следующая книга, другой издатель: он – Исполнитель, я – все тот же Заказчик. Забираю книгу: я -  Получатель, (хотя и попросили несколько экземпляров с АВТОР-графом) Сдаю книгу на реализацию: по договору я – Поставщик. А то и вовсе – Валя, тут клиент книгу на реализацию принес, иди, оформляй!
     И еще долго тебя будет мучить вопрос, - гордый слагатель ты или самозванный серый мышук, подбирающий крошки около чужих тарелок? Подмастерье в швальне Господа Бога или рядовой частник-предприниматель, которому нравится ткать мережу текста, вышивать по канве? Седой любомудрый волхв или восторженный малец, бегающий по кромке прибоя, изредка находящий выброшенные универсумом, то ли из милосердия, то ли издевательски, красивый камешек, который можно запустить обратно и «напечь» собственных блинов, или диковинную раковину, которую можно приложить к уху и услышать голос Бога?!
     И все это - на фоне ощущения себя дилетантом.  Дилетантом широкого профиля. Ощущения, дарящего сияющие преимущества. Например, неограниченное чувство свободы. Ну, что взять с дурачка?! Ему никто ничего не давал, он ни перед кем не должен отчитываться, никому не должен процента. Можно выдумывать, что и как душе угодно, городить вопросы ребром и инсталлировать то, что из них получается, посредине слова и поперек горла.   
     И все это – на фоне понимания, что ты умнее бумаги, на которой напечатаны твои мысли, которые умнее тебя.
     Или, например, - еще чепуха - что указывать на своей визитке, после имени. Ну, в самом деле, не марать же,– «ПИСАТЕЛЬ»! Кокетство какое-то. Потому, когда спрашивают о профессии или чем занимаешься, ты, стремясь избежать налета гривуазности, неудобь сказуемости, в большом замешательстве, делаешь этак плечиком и комковато извиняешься – Да, ничего особенного, оскорбляю бумагу иногда!
     Искусство писательского слова не существует объективно в отрыве от читателя, (далее «О соавторстве»). Оно возникает вновь и вновь при столкновении интеллекта с творением художника. Каждый раз, когда читатель вздрагивает от неожиданности и ощущения свежести быстротекущей вечной жизни, независимо от века и места проживания на этой грустной и прекрасной планете.
    
     И ты получишь ответ, когда вдруг позвонит человек, которого ты видел мельком пару раз в жизни и едва помнишь, и звенящим, прерывающимся от волнения,  голосом скажет, - Не спрашивайте ни о чем. Ваша книга - обо мне. Меня потрясло, что вы просто раздели наголо мою жизнь и озвучили мои мысли, обсказали мое прошлое и догадались обо мне завтрашнем. Это поразительно. Спасибо! 
     И, хоть на самом деле ты писал о себе, теперь ты знаешь, для кого и про кого ты писал, и кто ты есть.







(с использованием Сети)