Час ИКС приближается

Страницы жизни ясновидящего генерала

Возвратившись в свою «вотчину» из госпиталя, генерал  Клинцов с головой ушёл в работу: слишком много неотложных дел  накопилось за это время и об отдыхе и лечении думать было некогда.
Генерал Клинцов чувствовал, что время уходит, зато час «Икс» неумолимо приближается. Если верить прогнозам Марии Кузьминичны, а она еще никогда не ошибалась, то до взрыва атомной станции остается чуть более двух недель. А это уже критическая точка. Но, к сожалению, террористы пока не обнаружены и не уничтожены. Есть немало нитей, что ведут к ним, но…факты, факты, а без оных ни один прокурор санкции на арест подозреваемых не даст. И почти каждый день он ловил себя на мысли, что наверное, нужно осмелиться и попросить разрешения встретиться со своим давним знакомым, одним из ведущих астрологов  Кремля по имени Валерий. К тому времени Клинцов уже знал о Георгии Георгиевиче многое; он читал и перечитывал краткую заметку в одной из московских газет, которую, кажется, он выучил наизусть: «Валерия действительно бояться и ненавидят многие сотни людей. Именно в таком порядке: бояться и ненавидят…Он визирует гороскопы, регулярно поставляемые высшим должностным лицам страны, общается с космосом, вертел столы и тарелочки прямо в служебном кабинете, читает мантры, исправляя высшим чинам Кремля кармы. Астрологическая служба пытается создавать вокруг руководителей страны благоприятное энергетическое поле. Обнаруживает в некоторых  загородных резиденциях теллургическое излучение. 
И Клинцов решил сначала «использовать внутренние резервы» и обратиться к Ведуну, чей домик находился в пяти минутах ходьбы от дома генерала…
      
ОТВЛЕКАЮЩИЙ МАНЕВР
               
Консул и сопровождающий его полковник Сигимицу пришли в комнату Шамагиро около двадцати двух часов, извинились за позднее  вторжение, показали резолюцию начальства: «вручить агенту Ш. лично и в любое время дня и ночи». Консул протянул агенту бланк  с колонками цифр.
Шамагиро повертел бланк в руках.
– Что это?
– Откуда нам знать, – поджал тонкие губы консул, – адресовано  лично.
– От вас у меня секретов нет. Прочтите, пожалуйста, господин полковник, – любезно попросил Шамагиро, – я еще по-настоящему не проснулся.
– Вы смеетесь над нами? – откровенно обиделся полковник, – Это шифрованное донесение, к которому у нас нет ключа. Рад выполнить просьбу, но…радуйся, когда прочтешь послание, а не когда получишь, – философски изрек Сигимицу. Шамагиро бегло ознакомился с текстом, шифр был старый, хорошо ему знакомый, прочесть не составляло труда, и он доверительно вслух расшифровал послание из Токио: «Нами перехвачено письмо известной вам женщины под псевдонимом «Акула». Письмо адресовано руководству Российского ФСБ города Санкт-Петербурга, в котором «Акула», находящаяся в международном розыске, сообщает, что давно покинула Россию и теперь перебралась на место постоянного жительства. Почему, как это случилось, есть ли в этом передвижении вина наших агентов?  И не дезинформация ли это? Ждём срочных сообщений»
– Что вы на это скажете, господа? – спросил «Шаман».
– Наверное, следует прекратить поиски террористки, – предложил Сигимицу, – трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет…
– Н-да, – пожевал губами Шамагиро, – тут есть над чем поразмыслить. Благодарю, господа, я очень хочу спать…
Намек был прозрачен, и дипломаты молча удалились, одарив «Шамана» низкими поклонами. Но едва за ними затворилась дверь, как Шамагиро вскочил на ноги.
– Олухи  царя небесного! - воскликнул «Шаман». – Это же явный отвлекающий маневр, старая лиса Тасико-сан вместо наживки на крючки насаживает простейшую дезу. Завтра же я попрошу «Мону» срочно выяснить, где сейчас «Акула», в городе или…
В последнее время у Шамагиро появилась примета: когда возникает проблема, открывать рукопись книги на любой странице и внимательно читать главу или всего несколько страниц. И, удивительное дело, мистика какая-то, после прочтения хотя бы нескольких страниц голова начинала проясняться и мгновенно приходило остроумное решение любой проблемы.
Рукопись была всегда под рукой, и Шамагиро вновь обратился, как он отныне любил повторять, «за советом к  своему прадеду - главному сыщику»…
ххх
Как легко и просто в этом заколдованном поселке вершатся дела, земные и небесные. Одно мгновение и ты переносишься в прошлое, совершенно в иной мир, который волнует тебя и восхищает. И впрямь, как много теряет человек, замкнувшись в своей скорлупе!
Шамагиро глянул на темные окна, и ему на мгновение показалось, что там, в непроглядной тьме, мелькнул чей-то силуэт, словно из иного измерения заглянул его далекий и загадочный предок.
И перед его мысленным взором стала плавно разворачиваться картина, при виде ее Шамагиро вздрогнул. Министр внутренних дел царской России генерал Тимашев, о котором сыщик уже читал ранее, сидел за огромным дубовым столом. Выкроив время, он взялся за рукопись, которая волновала отныне его днем и ночью. Еще бы, создать историю терроризма в стране – дело трудное, но император поверил ему, и теперь Тимашев жил сразу в двух измерениях, в прошлом и в нынешнем. Министр погладил ладонью стопку ослепительно белой бумаги, отодвинул прочь папки с документами, на каждой папке было четко выведено красным карандашом надпись: «Строго конфиденциально».
Благоговейно приблизил к себе голубую папку с алой ленточкой: «На доклад государю». Прежде чем окунуться в описание всевозможных злодеяний, взглянул на рукопись незаконченной главы «Провокатор Дегаев». Это стало уже традицией. Один взгляд на «Историю терроризма» прибавлял силы, вдохновлял на труды. Работа над этой книгой-историей стала неотъемлемой частью его жизни. Министр уже волновался, чувствуя и видя, как вырисовывается нечто грандиозное и мрачное, словно из небытия появляется эпопея страшных злодеяний, оживают сотни тысяч жертв, невинных и виноватых, море крови, фантастические пытки и изощренные казни. Тимашев был человеком с богатой фантазией, но когда порой в минуты редкого отдохновения пытался представить свою «Историю» в
завершенном виде, ему становилось жутко, мурашки начинали бегать по спине, перехватывало дыхание. А о том, как примут эту страшную книгу, не хотелось и думать, ибо и за меньшие промахи у нас карают достаточно жестоко.
Но книга книгой, а дело делом. Тимашев раскрыл первую папку. Перед ним лежал допрос «чайковца» Чарушина. Машинально прочел начало признания: «В ночь на 5 января, я, будучи на нелегальном положении около года, возвращался с совещания боевой группы на квартире Кувшинской, наскочил на обыск, был арестован и заключен первоначально в III отделение, затем переведен в Спасскую часть, затем в секретную камеру Литовского замка.
Сидел без суда почти три года. Многие товарищи по заключению не
выдерживали такой пытки, сходили с ума, накладывали на себя руки или же умирали медленной смертью. Так до суда дотянуло около 80 человек из 193»...
Показания заинтересовали министра, но дочитать материалы он не смог. В кабинет без стука вошел полковник Шамагиров, помощник по сыскным делам.
Немалых трудов стоило Тимашеву «перевести» «Шамана» из «голубого ведомства» в министерство внутренних дел. Шамагиров, хоть и слыл в III отделении как человек «беспокойный», плохо признающий звания и авторитеты, но им очень дорожили. За время пребывания в МВД успел хорошо зарекомендовать себя, был предельно собран, проявлял инициативу, небывалое рвение в работе, забывал о сне и отдыхе, не лебезил перед старшими по должности, не в пример многим, пытался давать советы и высказывать собственное мнение даже ему, министру. Однако появление Шамагирова не вызвало досады у Тимашева. Просто так полковник никогда бы
не появился в кабинете.
– Евгений Владимирович, – с порога обратился полковник к министру. – Разрешите мне завтра отсутствовать на службе.
– Что стряслось? – недовольно поморщился Тимашев. – Видите, сколько дел на подходе, дорог каждый сотрудник. Что, собственно, произошло? Часом, не заболели?
– Извините, но могу ли я не ответить на ваш вопрос?
– Это почему же? Я настаиваю на ответе. – Тимашев почувствовал, как накатило раздражение.
– Хорошо, я отвечу. Анна Федоровна Тютчева просила меня завтра пожаловать в Зимний. Императрица хочет со мной держать совет, медицинский, по состоянию здоровья.
– Вот оно что! – враз обмяк министр. – Это совсем иное дело. Как мне
вспоминается, вы начинали когда-то лечить Ее императорское величество. И каковы были результаты, если это не секрет?
– К великому сожалению, государыня пренебрегла моими рекомендациями.
ххх               
Отложив рукопись, «Шаман» вдруг вспомнил про то, как сам участвовал в разоблачении главы мировой религиозной секты «Аум сенрике» Асахары, который возомнил себя современным Микадо и готовился завоевать весь мир.
О, как неудержим полет фантазии! Вроде бы совсем ни к чему пред его мысленным взором совершенно явственно предстала египетская журналистка по имени Люция, которую лично он  задержал в покоях Асахары.  Люция нисколько не огорчилась, она предъявила свидетельство союза журналистов и сказала, что прибыла в Токио писать репортаж о главе секты. Люция одарила его благодарной завлекающей улыбкой и удалилась, а точней сказать, улетучилась. Прошли годы, а он до сих пор не может забыть ее многообещающего взгляда, и колдовской улыбки. «Где-то теперь она? – подумал Шаман и усилием воли стал представлять эту женщину-загадку…