Фрау Регенширм - дряхлая, облезлая кочерыжка

Когда автобус до четверга скрылся из виду, я спросил у Башки и у Веспы (по большей части всё-таки у Башки, чем у Веспы) случалось ли им бывать на концерте Архиепископа Техаса.

— Нет, не случалось, — ответил мне по большей части Башка (его сестра ограничилась тем, что пустила мне в лицо облако кофейно-молочного дыма). — Зато у нас дома имеется хлеборезка в виде Архиепискового рта, а также собрание его избранных снов, вышитое золотыми нитками на невероятно длинном одеяле.

Башка отметил, что под этим одеялом можно спать хоть всей семьёй, да ещё останется место для домашних животных и соседей. Он собирался было добавить несколько историй про хлеборезку, но тут подошел очередной автобус. Автобус был довольно потрёпанного вида, как будто со дня на день готовился уйти на пенсию. А в строке номера не менее потрёпанными, предпенсионными буквами было написано: «Фрау Регенширм - дряхлая, облезлая кочерыжка».

Водителем этого маршрута оказался немолодой джентльмен в свитере из барсучьей шерсти. Когда я протянул ему разговорник, он до смерти перепугался и на всякий случай поднял вверх руки. Верно, принял нас за грабителей.

— Это разговорник, — успокоил я его на взрослом языке. — Так мы сможем понимать друг друга.

Джентльмен в свитере опустил руки, кивнул и с помощью разговорника (но так и не прикоснувшись к нему) поведал нам о предстоящем маршруте.

— Наш автобус для тех, кто считает, что Фрау Регенширм дряхлая, облезлая кочерыжка, — сказал он и, смущённо кашлянув в кулак, прибавил: — Она и вправду дряхловата. Пока сложно сказать, куда нас это приведёт, но поездка обещает быть интересной. Мы проедем по местам её молодости и убедимся, что она и раньше была той ещё штучкой.

Водитель смолк, и больше нам не удалось выжать из него ни слова. Барсучий свитер топорщился на нём, как тоскливый аттракцион. Общение через разговорник явно не доставляло им обоим особого удовольствия.

Салон автобуса был почти до отказа набит пожилыми людьми, преимущественно старухами. Видимо, Фрау Регенширм успела нажить себе немало врагов за последние годы. Словно остров юности в океане сморщенных лиц и вставных челюстей, в глаза бросался розовощёкий мальчик в футболке с коротким рукавом. Примерно наш ровесник и вполне благовоспитанный малец на вид. Когда мы подсели к нему, он поприветствовал нас и представился:

— Меня зовут Прометей Плюм и я вовсе не уверен в том, что Фрау Регенширм дряхлая, облезлая кочерыжка. Я с ней даже не знаком, но случайно услышал, что этот автобус идёт мимо спичечной фабрики Бермудо, а мне как раз туда и нужно.

Затем он повторил, что не считает Фрау Регенширм дряхлой, облезлой кочерыжкой и поспешил принести нам свои извинения на случай, если мы приходимся ей родственниками. Тогда я сказал, что мы и сами не ведаем, кто она такая, и эта новость его несказанно обрадовала. Мы сразу прониклись друг к другу взаимной симпатией, как кетчуп и макароны. Я даже чуть было не проболтался Плюму о нашей игре, но Башка ущипнул меня за коленку и ловко сменил тему разговора. Мы и оглянуться не успели, как речь вдруг зашла о спичечной фабрике Бермудо.