Итиль в огне

Итиль – столица хазарского каганата располагалась на большом острове между Волгой и Ахтубой. Последняя в то время по ширине и глубине не уступала Волге. В городе было много богатых деревянных домов. В центре города стояла каменная синагога и царский дворец.
Киевский князь Святослав, сын князя Игоря и Ольги, с дружиной и его временными союзниками печенегами и гузами, осадили город. Евреям бежать было некуда, рассчитывать на пощаду не приходилось, и они приняли бой. Но, что могли сделать люди, руки которых никогда не держали меч, против русов, для которых война была профессией?  Город Итиль, так же как города Семендер и Саркел были разграблены. Правда, Святослав, разрушив в Саркеле крепость, не тронул самого города, переименовав его в Белую Вежу.
Нетронутыми останутся пока территории Хазарии по реке Кубани.
Случилось это в 964 году

Князь Святослав
от отдыха устал,
На Север, по Днепру, плывет его дружина.
А в Ладоге и Старой Руссе
за княжескую власть дерутся,
Но, для вмешательства  ничтожная причина.

Князь посылать гонца привык
Предупреждал: «Иду на вы!»
На этот раз гонца не посылает
Ну, значит, можно быть спокойным –
Князь – честный, грозный воин,
Привычек никогда не нарушает.

Ладьи уж больше не плывут,
по суше люди волокут
В  реку Оку, потом по ней и Волге,
В дружине русские спокойны,
их не тревожат ветер, волны,
Им не впервой ходить походом долгим.

В Итиле знают о походе,
но в том печали не находят,
У Киева пока коротки руки,
Пейсах им преподал хорошенький
урок,
прошел такой короткий срок,
Чтобы забыть суровую науку.

Притихли что-то печенеги,
устали что ли от набегов,
В излучине собрались Дона,
И налегке, почти без груза,
от Яика добрались гузы –
Просторы прикаспийские знакомы.

И не надеются на стены,
бежали прочь аборигены,
В протоках Волги прячутся, как дома.
Кого нанять, чтоб стали биться,
как защитить свою столицу,
Оружие рукам евреев незнакомо.

В дворце царя и в синагоге
обращены молитвы к Богу,
Итиль в осаде, нет спасенья,
Дома богатые пылают,
да сажа черная летает,
Идет последнее сражение.

Повсюду яростные крики,
в мольбе детей и женщин лики,
Рукой, пытаясь отвести от тела меч,
В крови по локоть русов руки,
людские недоступны муки,
Удар меча и голова слетает с плеч…

Итиль великий пал,
пустыней черной стал,
Из города бежали единицы,
Куда бежать, кругом вода,
кругом великая беда,
Да пепел черный от столицы.

Пришел черед и Семендеру,
красавцу городу Саркелу,
Хазары с Терека стремительно бежали.
И гузы, с ними печенеги-,
везут богатства на телегах,
И тащат на веревках женщин, что связали.


ДВА  ЗАГОВОРА

Византии требовался человек для переговоров с киевским князем Святославом. Выбор пал на херсонесца Калокира, который прекрасно знал русский язык, так как вместе со славяно-русами  сражался в Сирии против мусульман. У Калокира  была своя политическая игра – с помощью Святослава свергнуть престарелого басилевса Никифора Второго Фока, прекрасного в прошлом полководца и администратора. Калокир не знал, что без его участия, против императора зреет еще один заговор, задуманный  императрицей Феофано.  Та влюбилась в красавца  Цимисхия, и с помощью наемных убийц пыталась удалить преграду ее любви. Не ведал и Святослав, выслушивая Калокира, что им самим недовольны в Киеве, что там зреет заговор в пользу его юного сына Ярополка. Феофано и Цимисхию удалось убить старого императора, но только Цимисхий воспользовался плодами убийства. Феофано и исполнители убийства были  Цимисхием сосланы на острова Эгейского моря. Судьба Калокира затерялась в темных уголках истории. Святослав  тоже стал жертвой заговора, это заговорщики из Киева выдали место разбитого Святославом лагеря печенегам, когда тот возвращался из похода в Болгарию. Святослав никогда до этого случая не использовал путь через днепровские пороги, об этом знали все. Не могли об этом знать и в Византии. Заговор привела в действие христианская община Киева.
Обо всем  этом:
               
Стратег военный, не политик,
Война, война – его удел,
В быту он прост, не аналитик,
Вот в грозных сечах – преуспел.

Гремит повсюду князя слава,
Его блистательных побед,
И аппетиту Святослава,
Конца и края, право, нет.

И византийский басилевс
Страшится князя, ненавидит,
И наяву, и в сладком сне
Погибель Святослава видит.

Он заключил с ним договор,
Послав пройдоху Калокира,
В Царьграде зреет заговор,
Такой же зреет в Киеве.

В Константинополе – жена,
Императрица Феофано,
А в Киеве лежит вина
На Ярополке окаянном.

Причина первого – любовь
Красавицы к Цимисхию,
А во втором – родная кровь
Замыслила отцеубийство.

Никифор – первой жертвой пал,
Был стар, красавцем не был,
Потом стал жертвой Святослав,
Попав в засаду печенегам.

Судьба предателей была,
Печальной, точно, по заслугам:
Царица сослана была,
А Ярополк – оставлен другом.