В поисках формулы счастья

Каждый раз, когда память перелистывает страницы прочитанных тобой глав Книги Жизни, обращаешь внимание на какие-то события, пусть даже незначительные в понимании из прошлого, но в настоящее время видимые под другим углом и представляющие несомненный интерес открывшимися вдруг гранями бытия.
Вот и сейчас ясны мои воспоминания из далекой молодости – времени сибирского нефтяного бума. Я чувствую едкий каменноугольный запах дыма, слышу потревоживший первозданную тишину необъятных северных просторов жизнеутверждающий гудок парохода, ощущаю себя пассажиром самого демократичного класса, то есть трюма, - пристанища непритязательных к дорожным удобствам людей, веселых компаний на один перегон между причалами; вот чуть поодаль от меня, на рюкзаках и чемоданах расположилась группа молодых романтиков – первооткрывателей, судя по всему счастливых в своем поиске смысла жизни, пением под гитару, вероятно, нашедших его.
На этот раз я стал невольным свидетелем рассуждения о счастье одного очень молодого, по-видимому еще несостоявшегося в жизни человека, со степенным пожилым пассажиром интеллигентного вида под пышной седой шапкой вьющихся волос. Молодой человек во главу угла ставил деньги, вполне уверенный в том, что от их отсутствия или наличия зависит счастье в земной жизни. Пожилой же утверждал: главным является здоровье, приведя доводом в пользу этого известную истину – здоровье не купить ни за какие деньги. Не скрою, в то время я был на стороне молодого оппонента. Это сейчас от переосмысливания прожитых лет у меня сложилось представление, хотя довольно смутное, о счастье как главном явлении жизни человека;  раньше об этом как-то и не задумывался, полагая, что счастье каждому спущено кем-то свыше в качестве приложения… или не спущено… Прежде, чем рассудить споривших полвека назад, неплохо бы было понять предмет спора, то есть сущность счастья.
По В.И. Далю, «счастье – благоденствие, благополучие, земное блаженство, жизнь без горя, смут, тревоги». Как видим, эта формулировка шире утверждений споривших, но есть в  ней что-то благостное, слащавое.
Что же такое на самом деле благоденствие или земное блаженство? Разве не может быть счастья в твоей сопричастности к кому-либо или чему-либо, в тревоге за происходящее? Одно совершенно ясно: простое суммирование материального достатка и здоровья не даст полного ответа на поставленный вопрос. Энциклопедическое определение счастья надо пополнить другими вполне осязаемыми слагаемыми, превнося новый смысл в это до конца неосознаваемое явление, стремясь к самопознанию, то есть к тому, чтобы найти всеобщее и безусловное знание не в чем-либо внешнем, а в себе самом. А нельзя ли в связи с этим вывести универсальную формулу счастья, подставив в которую необходимые данные, получить долгожданную искомую величину? Вот было бы здорово!
- Человек рожден для счастья, как птица для полета. – мимолетом бросим мы, вообще то, не задумываясь о сказанном. С птицами все понятно, а вот с человеком…
Ведь счастье, скорее всего, эфемерно. Счастье – это и стакан воды в пустыне!
Не следует думать, что счастье существует в чистом виде. Как и все на свете, оно подчинено всемирному закону диалектики – «единству и борьбе противоположностей»: день кончается закатом, ночь – восходом, радость кончается горем, горе - радостью. Чем глубже печаль проникает в ваше естество, тем большую радость вы можете вместить.
Так что человек рожден не для счастья, а для труда, горя, страдания и радости. Никакая жизнь не может быть правильной, если ей не дается одного из этих элементов. Этот тезис подтверждает и А. Шопенгауэр:
«есть одна врожденная ошибка – утверждение, будто мы рождены для счастья».
Я уж было разочаровался в поиске определения счастья, но другой великий философ Ф. Энгельс вернул мне надежду сделать это: «Стремление к счастью присуще человеку, поэтому оно должно быть в основе всякой морали».
А раз существует стремление, то счастье можно найти только в труде, в преодолении самого себя. Ради чего преодолевать, ради какой цели? Значит у человека должна быть цель в жизни, по большому счету, - сверхзадача. На ее воплощение и будет потрачена жизнь счастливого человека, счастливого своей причастностью к какому-то большому, а может и великому делу.
В стремлении человека к поставленной цели, зачастую сопровождаемого жертвами и лишениями, надо верить в правоту своего дела.
Вера – это не математически выверенная позиция, а признание чего-нибудь истинным без предварительной фактической или логической проверки, единственно в силу внутреннего, субъективного убеждения, которое не нуждается для своего обоснования в доказательствах. Теперь попробуем перейти к поиску смысла жизни от обратного, скажем, от потребительского уровня человека. Нужда и лишения ведут к страданию, чрезмерное изобилие – к скуке. Соответственно бедные постоянно будут бороться с нуждой, то есть страданиями, а богатые преодолевать скуку, которая сопровождается внутренней пустотой и требует внешних поводов, чтобы привести в действие ум и чувство. Этой внутренней пустотой и объясняется погоня за всякого рода развлечениями, удовольствиями и роскошью, только усугубляющими духовное убожество, то есть у бедных и у богатых налицо нужда соответственно в благосостоянии и духовности – своеобразный общий знаменатель. От этой нужды в любых ее проявлениях нет более надежной защиты, чем правильно выбранный смысл человеческой жизни. И опять возникает вопрос: что означает правильно выбранный смысл жизни? Например, для материалиста неприемлем религиозный фанатизм с его отшельничеством для смирения гордыни и самоистязанием.
А толстовское религиозное миросозерцание – учение о непротивлении злу насилием, спасении мира любовью, отрицанием всех принудительных форм воздействия в отношении кого-либо или чего-либо? В окружающем нас мире зла и насилия – это поведение затравленного животного. Такая жизненная позиция не должна устраивать современного человека и гражданина. Недаром появился новый термин общественной жизни, - «активная жизненная позиция». «Стержнем» человеческого счастья является выбранная цель в жизни и беззаветная вера в нее. Здесь надо отметить, что не может быть по-настоящему счастливого человека в обществе несчастных людей, а вне общества нормальный человек вообще неспособен полноценно жить. Эталоном жизненных принципов защитника интересов общества, конечно же, являются чеканные слова девиза прошлого поколения: «Самое дорогое у человека – это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире – борьбе за освобождение человечества». Я замечу: совсем необязательно каждому быть воинствующим защитником человечества. Целью жизни могут стать научные открытия, посвящение себя литературе, искусству, словом, деятельности, нужной обществу людей. В конце концов быть просто человеком, которого бы уважали люди. Оказывается, все очень просто!
*  *  *
Всякий, определивший смысл для себя, уверовав в него, будет счастлив по-своему. Решение этого философского уравнения у каждого будет индивидуальным, а вывести общую для всех формулу заветного счастья невозможно. Да и нужна ли душе сухая математика?
Права поговорка: «каждый является кузнецом своего счастья».
Так что, будьте счастливы!