Акварель из книги рондо

Когда-то Юнна Мориц написала:

Хорошо быть молодым,
За любовь к себе сражаться,
Перед зеркалом седым
Независимо держаться,
Жить отважно – черново,
Обо всём мечтать свирепо,
Не бояться ничего…

В молодости мы живём иллюзиями. Но время разрушает их, уносит шелуху наших представлений о чем-либо, обнажая вещи, показывая их подлинную суть. Школа. Институт. Любовь. Самоотдача. Одержимость. Глубина. Желание, как у Пастернака, «…дойти до самой сути…»

На кладбище в Переделкино долго стояла у его могилы. Вокруг ни души. Тихо - тихо. По-деревенски спокойно. Подошла к дому, где он жил. Перед домом сад. Встала перед садовой калиткой и на память легли его строки:

Положим, - гуденье улья,
И сад утопает в стряпне,
И санки соломенных стульев,
И черные зёрна слепней,
И вдруг объявляется отдых.
И всюду бросают дела:
Далекая молодость в сотах,
Седая сирень расцвела.

Захотелось пить. Я отошла от садовой калитки и пошла к колонке, которая была неподалёку. Блаженством стала для меня в тот миг холодная, вкусная вода. Блаженством был для меня чистый, беспредельно окутавший меня осенний воздух, которым я свободно и глубоко  дышала. Россией дышала. Я люблю её. Люблю Москву, Питер, Самару. Люблю Переделкино, Репино. Люблю Павловск и Гатчину. Люблю Михайловское и Тригорское,  где
Пушкин ласково глядит,
и ночь прошла, и гаснут свечи,
и нежный вкус родимой речи
так часто губы холодит.

Цветаева тоже любила Его. Отсюда «Мой Пушкин». Цветаева самый искренний поэт в русской литературе. Она ничего не скрывает от читателя. Да, противоречива, и очень! Но противоречия Цветаевой – это она сама в бесконечных проявлениях во времени, безудержном полёте очарований и разочарований, в земле и небе, во всей единственности и неделимости самой природы, т.е.
души.

А Анна Ахматова? В её поэзии – грозовая атмосфера трагичности. Она возникает в результате тяжёлого конфликта между автором стихов и обществом, в котором автор живёт.
Ахматова уходит из общества…
Разные варианты ухода в разные эпохи: уход Рафаэля де Валентино и героев «Волшебной горы», уход героев Пруста, уход к цыганам, в личную жизнь, в башню из слоновой кости, в курильщики опиума, в путешествие – Онегин, в притоны – Дориан Грей, в сад пыток – Мирбо… Уход от себя…

Ахматова уходит в себя.
Распри у неё с веком. Век делал её
«ассенизатором и водовозом, революцией мобилизованным и призванным». Ахматова же не хотела становиться ни ассенизатором, ни водовозом. Её нельзя было ни мобилизовать, ни призвать, ни даже арестовать, что казалось совсем просто.

Её можно было или любить, или ненавидеть.
Она близка мне.