Гитара музыкальная 33. Астор Пьяццолла

Гитара в музыке XX века.

99.
Карлеваро Авель (Abel Carlevaro) (1918–2001) – виртуозный уругвайский гитарист-исполнитель, композитор, педагог, автор новой школы в технике игры на гитаре, в основе которой лежит принцип: «максимум результата – меньшими усилиями». Мастерство Карлеваро-гитариста получило очень высокую оценку в Европе, Латинской Америке и США. О его искусстве с уважением отзывались такие музыканты как Эйтор Вилла-Лобос и Андрес Сеговия.

Во дворе внезапно сработала сигнализация автомобиля. Тревожные звуки огласили ночное пространство. Люди из близлежащих домов проснулись.
Такое впечатление от музыки Авеля Карлеваро.

Судите сами.

Холодноватую мелодию «Рождественской песни» сопровождает рвущий струны ритм и острые аккорды.

Основу «Интродукции и каприччио» составляет полифоническое двухголосие, происходит интенсивный диалог между нижним и верхним голосами. Вначале это спокойный, уравновешенный разговор собеседников, затем он становится напряженным, нервным. Наш слух притягивает к себе остро-диссонансная музыкальная ткань.

Несмотря на то, что «Восточная милонга» мелодична, в целом ее звучание резкое, угловатое.

Еще одно типичное для Карлеваро произведение – «Американская прелюдия», состоящая из нескольких номеров.

№3 «Сатро», то есть «военный лагерь» по-испански. Пьеса сумрачная, гнетущая, как будто на нас надвигается нечто опасное, напористое, неотвратимое. Уж не предстоящий ли это бой?
№4 «Ronda» («Ночной патруль»). Так и видишь, как рядом проходят часовые, и тогда воины чувствуют себя в безопасности. Когда дозорные исчезают из виду, тьма надвигается, тревога нарастает. Колоритная зарисовка в духе картин Рембрандта и Франсиско Гойи.

Музыкальный стиль Карлеваро можно охарактеризовать как предэкспрессионистический, предбрауэровский. Это кинжально-режущий стиль!


100.
Дуарте Джон Уильям (John W. Duarte) – английский гитарист, композитор и писатель. Родился в г. Шеффилде 2 октября 1919 года. В 1931-1935 гг. учился в Манчестерской центральной высшей школе, затем на технологическом факультете Манчестерского университета (1936-1940). До 1969 года, когда он принял решение полностью посвятить себя музыке, занимался наукой.

Джон Дуарте был связан тесной дружбой со многими знаменитыми музыкантами, среди которых Андрес Сеговия, по заказу которого была написана «Английская сюита», и Ида Прести. Он активно общался и сотрудничал с Лауриндо Альмейдой, Александром Лагойей, Марио Кастельнуово-Тедеско, Александером Тансманом и многими другими.

Дуарте написал более 140 произведений для гитары и лютни, большинство из которых опубликовано.

Музыка Джона Дуарте – это мир обыкновенного человеческого счастья, то, что связано с природой, цветами и птицами, безоблачным детством, семейными радостями, преданной мужской дружбой, общением с Творцом.

Благостное звучание Прелюдии №1 (ор.2) напоминает нам органную службу в храме.

С этим ранним произведением композитора уместно поставить рядом Сонатинетту (очень маленькую сонатину), в которой три части с характерными подзаголовками: Воодушевленно, Деликатно, Восторженно. Здесь мы найдем положительные эмоции: простоту чувств, состояние легкой задумчивости и ликующую радость.

В этом же ключе написаны «Шесть дружественностей». Это красивая, сердечная музыка. Пьеса представляет собой творческое переосмысление этюда Фернандо Сора (ор.35, №22). В первой части нельзя не почувствовать, как душа автора открывается другу детства. Вторая часть по красоте, мелодичности и задушевности не уступает первой. В последующих частях первоначальный замысел развертывается, становится глубже и шире.

Богато образное содержание сюиты «Мечты в Аппалачах» (горная цепь в Северной Америке). Фантазия построена на чередовании простенького напева в народном духе (будто фермер поднимается в горы на муле) и довольно сложного его развития (думы о смысле жизни).

Пьеса «Дорогая Кора» по характеру совсем иная. Это детская, игривая музыка, под которую так весело прыгать через скакалку.

«Гимн» представляет собой удачное подражание органу, своими стройными звуками заполняющему пространство храма. Финал передает смену эмоциональных состояний: господствует лирика, спокойное размышление – и вновь легкий порыв души, сродни дуновению весеннего ветерка.

Мелодии Джона Дуарте просты и незатейливы, гармонии, напротив, сложны, терпки, нередко диссонансны. Невооруженным взглядом видно, что это большой композитор, младший современник Бенджамина Бриттена.


101.
Пьяццолла Астор (исп. Astor Piazzolla) (1921-1992), аргентинский исполнитель на бандонеоне, композитор, дирижер. В 1924-1937 жил в Нью-Йорке, где совершенствовался в игре на бандонеоне. В 1942 основал оркестр танго. В 1954 занимался композицией в Париже у Нади Буланже, В его сочинениях стилистика арегнтинского танго переплетается с элементами классической музыки и джаза. Оперетты, в т.ч. «Мария из Буэнос Айреса» (1967), многочисленные сочинения для бандонеона.

Сюиту «Maria de Buenos Aires» Пьяццоллы переложил для гитары Агустин Карлеваро.

Сюита состоит из шести частей. Она повествует о душевных муках и страданиях женщины. Какой? Святой, покровительнице города? Или же обыкновенной женщины, потерявшей любимого? Или, быть может, в ней запечатлена горькая повесть неудавшейся судьбы известной аргентинской поэтессы Альфонсины Сторни (1892–1938)?

Давайте попытаемся соединить музыку сюиты с ее стихами.

«Alevare» передает сдержанный плач, душа скорбит по былому счастью: «Если мне вырвут язык, если выклюют очи мои, – / мука моя и тогда бы не стала черней...»

«Tema de Maria» продолжает настроение предыдущего номера – застывшие слезы, надвигающаяся пустота, в лирическом монологе героиня вспоминает минувшее и вопрошает о будущем: «Пустая душа, ты живешь в душе, / грея ее понемногу – / Ежишься, словно нищенка / горькая у порога».

«Milonga Carrieguera» со щемяще-сладкой мелодией в сердце девушки, которой нечто пригрезилось: «Я во сне увидела, о боже, такую любовь, / что ни разу еще никому на земле не приснилась, / лишь с бессмертною жизнью она бы, пожалуй, сравнилась...»

В «Poema Valseado» задушевная, нежная грусть без укора и сожаления: «И вот, теплом напившись человечьим / твоей руки, что мне легла на плечи, / душа как будто уж не так больна! / О, как сладка мне эта белена – / всей жизни безрассудное забвенье / и неизбежное соединенье / мечты и плоти, что опять хмельна!»

«Tangata del Alba» опрокидывает любовь на дно души, а снаружи –безмолвное оцепенение и вопросы, на которые нет ответа. «Где же мой друг, что промолвил мне, / белую гладя бороду: / – Будь осторожна, малышка, смотри – / сердце свое береги! / Весны уходят, и только дожди / ждут на осенних дорогах... / Будь осторожна: как бы тебя / пламя твое не сожгло!...»

«Final» интонационно и ритмически связан с первой частью: круг любви замкнулся, вне его – пустота. «Тебя зову я, смерть, но жизнь я обожаю... / Когда я лягу в гроб – уже всему чужая, – / пообещай: еще хотя бы раз / весенний луч моих коснется глаз».

Как эта история похожа на ту, что инсценирована в монологе женщины, обращенном по телефону к дорогому ей мужчине в опере Франсиса Пуленка «Человеческий голос»! Там и здесь любовь обрывается трагедией. Здесь нет безысходности. Поэтесса просит свою кормилицу: «...Когда он опять позвонит / ты ответь, что я попросту вышла...»

Нить жизни не оборвалась!

Доводилось ли вам слышать игру Астора Пьяццоллы на бандонеоне в сопровождении инструментального ансамбля?

Как только до уха доносятся протяжные убаюкивающие звуки, помимо своей воли попадаешь под гипноз аргентинских музыкантов. Они очаровывают душу и всецело завладевают нашим сознанием.

Музыка Астора Пьяццоллы – это тишина, наполненная зыбкими воспоминаниями о давно минувшем счастливом времени, это золотистые паутинки грез о самом дорогом. Плачущий голос хрипловатого бандонеона становится сладостным, и ты погружаешься в блаженную негу, и делается горьким, когда особенно сильно бьется пульс и у человека от обиды и горечи, от охватившего спазма выпячиваются вперед губы, а подбородок делается плоским. Так бывает с нами, когда кто-то небрежно и оскорбительно полоснет резким словом по сердцу. Ах, жизнь! Как она трагически нежна и сладостна...


102.
Жобим Антониу Карлос (порт. Ant;nio Carlos Brasileiro de Almeida Jobim) (1927-1994), один из величайших бразильских композиторов, всемирно изветный автор песен, значимость которого для современной музыки – американской, в особенности, - стоит в одном ряду с Джорджем Гершвином, Коуэлом Портером и Битлз.

Том Жобим является автором многих композиций (в том числе таких хитов как «The girl from ipanema» и «Desafinado») и фактически отцом босановы – романтического стиля, появившегося в 50-х годах и ставшего известным с выходом в 1963 г. диска Stan Getz.

Мелодии Антон Карлоса Жобима сладостно-упоительны. Его «Блаженство» («A Felicidade») для флейты и гитары погружает нас в воспоминания о былом счастье. Горечь утраты любимой женщины, словно заноза, колет сердце.

В пьесе Жобима «Горбун» («Corcovado») для гитары и оркестра струится мелодия, которую трудно связать с уродством человека. Это грезы о потустороннем блаженстве на берегу ласкового аквамаринового моря.

В сопровождении острой джазовой гармонии звучит чистый напев флейты. Возникает контраст двух эмоциональных сфер, что порождает горестное, страдальческое состояние души, столь свойственное бразильской музыке и поэзии («...Шум моря будет казаться тебе стоном» – бразильский поэт Раул Бопп(1898-1984).

Не потому ли Антон Карлос Жобим назвал свою пьесу «Музыкальный диссонанс»?

Нередко Жобим погружает нас в аморфную джазовую стихию, в которой растворяются воля и разум. И делает он это с помощью сентиментально-душещипательных мелодий, терпких гармоний и мерно пульсирующего ритма («Este Seu Olhar»).

На музыке Жобима лежит легкий слой подражательства Барриосу. Не исключение – его пьеса для гитары с оркестром «Девушка из Ипанемы». В ней чувства погружены на самое дно души. Что это – застывшая страсть или забвение любви?

Бразильского поэта Винисиуса де Мараиса (1913-1980) и композитора Антонио Карлоса Жобима, Орфея популярной музыки, объединяет проникновенный лиризм и близость к обыденной жизни.

Читаем стихотворение Мараиса «Женщине, которая проходит мимо»: «Боже мой правый, как сердцу мила / та, что со мною, как воздух, была! / Белые груди прохладнее роз, / радостна радуга легких волос, / рот ее полуоткрытый так свеж – / рот ее семь опалили надежд! / О, как была она сердцу мила / та, что со мною, как воздух, была!»

Не об этом ли рассказывает нам пьеса Жобима «Люциана»?

Лирический герой пьесы «О Que e Que Vai Ser de Mim» наделен детской душой, не защищенной от злых людей, хотя он и дарит им добро и радость.

Пляшет ритм на одной ноте, сердце замирает, душа скорбит по ушедшей любви, на губах остается привкус грусти... Такова «One Note Samba» Жобима, которую обычно играют на двух гитарах.

Когда вспоминаешь о любимой женщине, хочется петь, как менестрелю, вместе с волной и ветром (пьеса «Рог causa de voce»). У Жобима светлое чувство всегда немного печально.

Печальную мелодию выводит флейта. В ее голосе слышна безмолвная усталость, тягостно бремя одиночества. Жобим – певец «затонувших сновидений», о чем он поведал в пьесе «Питьевая вода» («Water to drink»).

Чем еще может быть пьеса Жобима «Жена», как не признанием в любви дорогому существу? Как здесь не вспомнить строки бразильского поэта Солана Триндаде (1908-1974) из стихотворения «Есть у моря жена...»: «И я целовать хочу / любимую в час любой. / И чтоб она целовала / меня, как дюна прибой...».