О любви

  «Любовь, похожая на сон,
   Сердец хрустальный перезвон,
   Твоё волшебное "люблю"
   Я тихим эхом повторю.
   Любовь, похожая на сон,
   Счастливым сделала мой дом.
   Но вопреки законам сна
   Пускай не кончится она!»

   Автор текста: В. Горбачёва, музыка: И. Крутой
   
Цитата из известной песни нашей Примадонны, исполненной пару лет назад француженкой Ларой Фабиан в концертной программе Игоря Крутого «Мадмуазель Живаго», взволновала меня не на шутку, как и многих..
 Смахивая набежавшую на глаза слезу, я даже укорил себя за появившуюся с возрастом излишнюю сентиментальность. А саму замечательную исполнительницу узнал благодаря дочери Свете году в 2007-8 , за что  ей бесконечно   благодарен, так как в суете жизни мимо уже прошло не мало исполнителей, которых мы и не послушаем, и даже не узнаем о их существовании..
 
Но вернёмся к основной теме, заявленной в цитате..  Замечательное чувство – без преувеличения двигатель человеческой цивилизации! Даже с большим трудом не могу себе представить человека, которого это чувство обошло стороной. Моя первая школьная любовь «отпустила» меня с большим трудом уже после армии и года два моё сердце было свободно.

С Мариной меня познакомила моя двоюродная сестра Наташа в Москве в 74 году во время студенческих зимних каникул, которые я проводил в столице, и представила её, как школьную подругу. Славная девушка с запоминающейся внешностью: розовощёкая с пухлыми выразительными губками, стройными ножками от горла, современная и по образу мыслей и по манере одеваться. Работала продавцом в престижнейшем валютном магазине «Берёзка», что располагался в гостиничном комплексе «Россия» и училась на вечернем отделении в «Плешке».
 Девушки были моложе меня на четыре года, и я с «высоты» своих двадцати двух лет смотрел на них немного снисходительно.
 
В  тот мой приезд в столицу случился у меня этот самый 22-ой день рождения. Отмечать его поехал с девушками в Центр на Новый Арбат целенаправленно в пивбар «Жигули».  Пусть неискушённых читателей не смущает термин – «пивбар», в советские времена он был на голову выше по организации и культуре обслуживания любого кафе на том же Новом Арбате, не говоря уже о пивбарах в провинции. Одно упоминание о красной и чёрной икре, сервелате «Столичном»,  отварных креветках – повергнут завсегдатаев пивбаров  во Владивостоке того времени в глубокое уныние. В закрытом порту Владивосток, где базировалось 30% добывающего флота страны посетители пивбаров понятия не имели о креветках и икре к столу..
 
Романтический вечер незаметно подошёл к концу. Марина подарила мне мужской парфюм в роскошной коробке, где центром была уменьшенная модель 2-х этажного  Лондонского автобуса начала XX века..
  А мы с Мариной в этот вечер целовались на площадке её подъезда, находившемся в Доме Ткани на площади Гагарина, ст. метро «Ленинский проспект»  ..

 А на следующий день в самолёте я вскрыл конверт, который мне при расставании она вручила с просьбой сделать это именно в полёте..  Чистое, целомудренное письмо девушки с объяснением в любви, с надеждой на мой переезд в Москву, перевод в МИНХ, нашу совместную жизнь..

Перебираться в столицу в тот момент у меня даже в мыслях не было. Это трудно было представить в первую очередь по финансовым соображениям. Вот закончу учёбу, будет мне 25, когда не подрабатывать можно будет, а зарабатывать, вот тогда и жениться можно! Но не это было главным препятствием нашего сближения, сейчас по прошествии времени и дистанции жизненного опыта я могу сказать точно.  Не желание попадать в зависимость от предлагавшихся обстоятельств: в письме чётко говорилось, что о дальнейшей  моей карьере позаботится её отец – ответственный сотрудник какого-то Министерства..

Через год на следующих зимних каникулах четверо студентов –дальневосточников беззаботно и с обширной культурной программой проводили время в Ленинграде..

Это сейчас принято говорить: «Питер, вернулся из Питера, когда мы были в Санкт Петербурге..». Я не знаю такого города, вернее вот он есть на карте! Но я ни разу не был в нём после 91года.
 
Кроме посещения многочисленных исторических памятников и музеев Северной столицы почти каждый день заканчивался ужином в каком-либо ресторане, спонтанно попасть в которые было довольно не просто в те времена.. Я имею в виду без предварительного заказа и внесения аванса..

Как то мы всей компанией поднимались со станции метро по протяжённому эскалатору (ленинградское метро довольно глубоко проложено в центре из-за Невы и её многочисленных рукавов и притоков). Неожиданно меня окликнул знакомый женский голос  из потока пассажиров, двигавшихся нам на встречу. Это был голос моей  московской  Марины! Что-то пробурчав  своим попутчикам, я стремительно бросился в противоположном направлении, продираясь через стоящих на ступенях и двигающихся мне навстречу людей, извиняясь, слегка смущённый тем обстоятельством, что оказывается можно так поступать иногда, в определённых ситуациях: двигаться против всех с одной единственной целью не потерять её, посланную мне Провидением, Богом или ещё кем-то, стоящим над всеми нами!
 
Надо ли говорить, что со стороны мы смотрелись как Одиссей и Пенелопа, встретившиеся после многолетней разлуки и воздержания, душа в объятиях и покрывая поцелуями друг друга,   ни сколько не смущаясь толпы и  осуждающих взглядов..

И начался настоящий Ленинград подворотен, проходных дворов и коммунальных квартир где-то на Фонтанке, Лиговском проспекте! Совместные походы в гости к Маринкиным знакомым: супружеской чете, пережившей в начале блокаду, а затем экспансию захвата пустующих городских квартир после прорыва блокады  беженцами из разрушенного Смоленска. Чувствовалась из их рассказа затаённая обида на этот факт многих блокадников..

 Особенно запомнилось посещение квартиры ленинградской художницы. Марина не называла её по фамилии, а обращалась просто: тётя Лёля. Это была квартира, где люди внезапно появлялись и так же навсегда, по крайней мере для  меня, исчезали за те несколько часов, что мы были здесь. Врезались в память особый запах ленинградских коммунальных квартир уже без керосинок на кухнях, газифицированных и сливные бачки в туалетах с большими деревянными катушками из-под ниток вместо белых фарфоровых ручек.

 В гостях было интересно, но не было возможности и места удовлетворить страсть, проснувшуюся в нас при встрече. Ни когда не забуду о волне нежности к своей спутнице, захватывающей тебя где-нибудь в зале Русского Музея или Эрмитажа, при случае мы украдкой целуемся и продолжаем движение по музею, держась за руки, как дети на прогулке в детском саду.. и ,замаскировав появившуюся дополнительную точку крепления  моих брюк.
Один из таких моментов был в доме и у художницы тёти Лёли. Глядя на нас, она сказала:               
          -  Вы очень подходите друг другу. Не расставайтесь, будьте вместе!

Наступило время принятия решений.  Распалась наша группа студентов: двое уехали на Юг в Гудауту (нынешняя Абхазия), двое, включая меня, остались в Ленинграде, поселившись в двухместном номере гостиницы «Турист». До распада группы мы все жили в квартире, снимаемой братом одного из нас, жившим там и работавшим постоянно.

 В гостинице мы оплатили полный пансион: трёхразовое питание очень хорошего качества и экскурсионное обслуживание до обеда на весь запланированный срок пребывания в Ленинграде.

У нас с Мариной, наконец, появилась возможность побыть наедине..
В общей сложности в Ленинграде мы провели «три счастливых дня».  Думаю, и она эти дни с таким же чувством вспоминает. Если же нам суждено будет когда-нибудь встретиться, не отвернётся и не пройдёт стороной. Ведь мы были честными перед друг другом и любили..