Хочется просто жить. Часть 11

В выходной день, а это ровно через два дня после состоявшегося разговора, Володька с Ильёй уже не один час «парились» у монитора. Не может быть, этого просто не может быть! Воскликнул Володька. Может. Может! Ещё как может, с гордой улыбкой проговорил Илья. Нет, не может быть, опять воскликнул Володька, глядя на монитор компьютера. Всё так просто, что не укладывается в голове. Ну, хорошо, ты пробил все подходы к главной задаче, и теперь картина стала вырисовываться. Но ведь одна незначительная деталь может свести на нет все годы твоего неимоверного труда. А именно - тебе нужен компьютерный центр, ни как не меньше, для решающего броска. И называется этот бросок - "МОЗГОВОЙ ШТУРМ". Кто тебе поможет, ведь не все такие гении, как ты. Да и где взять этот "центр", Володька с удивлением и со страхом уставился на Илью.
Вот в этом-то, как раз и нет ни чего сложного -
ассистировать будешь ты, на сколько мне помниться
твоей головой тоже не орехи кололи. А в области
военной специализации тебе, уверен, и сейчас равных нет. И "центр" ты возьмёшь на себя. У тебя обязательно получится, я точно знаю. Узнай твоё начальство, над чем идёт работа, они тебе не только компьютерный центр, а весь Пентагон тут же подгонят. Илья, это что же получается - сразу  посуровел Вовка, ты что - хочешь открытие отдать "ИМ"? Ты не чувствуешь, чем это попахивает? Да не хмурься ты, весело проговорил Илья, хлопнув друга по плечу. Конечно, я бы с превеликим удовольствием проделал эту работу и дома. Но ты сам подумай - кому сейчас, ТАМ, это нужно? Ты же не глупый человек Вовка, и прекрасно понимаешь, что «дома» сделать эту работу в данный момент, практически не возможно.
Конечно, Германия будет причастна к этой победе, но только причастна, и всего-то. А сама работа, её итог, если хочешь - будет принадлежать всему миру. Потому, что я точно знаю, подай я сейчас заявку, во первых - что бы не потерять своё лицо перед миром, меня тормознут наши же академики. А во вторых - если действительно всё получится, то у «нас» пока нет тех технических ресурсов и финансовых возможностей в стране, что бы реализовать проект, а значит, что? Ну, думай "Кутузов" - правильно - проект благополучно прикроют, как говориться, до лучших времён. А когда они настанут - эти лучшие времена? Очень сомневаюсь, что мы сможем увидеть это, при жизни. Вот так, дружище. Да и к тому же, решение этой задачи, безусловно, мировая сенсация. Но главный ключик к ней спрятан вот здесь и Илья постучал себе по лбу. И когда там, у нас, будут поставлены перед фактом, им вольно или не вольно, но придётся засучить рукава, что бы не отстать от прогресса. Вот только тогда я и вручу этот "золотой ключик" нашей с тобой Родине. Ну, ты даёшь Илья. И когда только успел всё обмозговать, а со мной ни слова, ни пол слова. Как был тихушником, так им и остался, уже со смехом и восхищением проговорил Володька. Я же знал всегда, что ты гений, но тут ты удивил даже меня. Надо же, как ты мастерски всё продумал, а ведь и в правду - всё может получиться, черт тебя дери, уже во всю хохотал он. Да, только осталось всего-то ни чего - надо лишь сделать какое-нибудь плёвое мировое открытие и всё будет в шоколаде, добавил Илья. И они оба так расхохотались, что у обоих слёзы брызнули из глаз.   

Каждый вечер они собирались все вместе и не спеша пили, когда чай, когда кофе, а иногда пиво. В один из таких вечеров Лилиан задала вопрос Илье - ты, случаем, не помнишь, мы ещё в школе учились, в классе девятом, кажется, ты нам с Вовкой, как-то рассказывал о своём родном дяде. Ну, тот, что пропал без вести, сразу в первые дни войны? Как не помнить, конечно помню, откликнулся Илья. Мы ещё в тот день сбежали с последнего урока, что бы попасть на какой-то страшно интересный фильм. Ну да - подтвердил Володька, нам пришлось ломать мою копилку в этот день, что бы хватило на три билета. Так вот, продолжила Лилиан. Ты тогда сказал, что у тебя тоже, как и у меня, немецкие корни.  Да, конечно, ответил Илья. Где только мы не искали, хотя бы его однополчан. Но всё бесполезно. Нам отвечали, что весь полк погиб и ни кто не знает, где и когда это произошло. Фронтовики же, те, кто остался в живых, рассказывали, что в первые же дни войны не только полки, а целые дивизии и армии растворялись бесследно, в неразберихе и хаосе тех дней. Отец до самой своей смерти не терял надежды, всё писал и писал в различные инстанции и архивы. Но так и ни чего не узнал. Сколько людей сгинуло в те времена... Да что тут говорить. Я вот что хочу предложить Илья, немного помолчав, ответила Лилиан. Нужно попробовать поднять немецкие архивы. Их сейчас невидимое количество. А после падения Берлинской стены, все они, в отличие от российских, давно открыты. Может быть, что и получится. У Володи знакомых по этой части, огромное количество. А при необходимости - они могут поднять и архивы "ШТАЗИ", продолжила Лилиан. Благо, что и они нынче доступны. А что, ответил Володя – запросто! Поднимем местные архивы это раз. Пошлём запросы по другим землям – это два. Ты сам-то, как смотришь на это дело, спросил Вовка Илью. Да я что? Но столько лет прошло и может быть, напрасно мы людей потревожим, ответил Илья. Как это напрасно? Взвилась на этот раз Лилиан, да ты хоть знаешь, садовая твоя голова, сколько за эти годы найдено фашистских архивов. Даже в той мясорубке, они каким-то образом умудрялись педантично подсчитывать и описывать в своих "гроссбухах", количество уничтоженных ими людей и барахла, оставшегося от убитых. А ты говоришь - напрасно. Нет, не напрасно. Если есть хотя бы один шанс из тысячи, его нужно непременно использовать, заключила она.   
Да я что, против что ли, насупился Илья. Мне просто неудобно пользоваться вашей добротой и понапрасну напрягать людей, по прошествии стольких лет. Сколько погибших, сколько могил безымянных - разве всех найти? Всех мы, конечно, не найдём, но твоего дядю попробуем. И хватит об этом! Хочу, не хочу, ты вон, сопли свои разводи над мониторами, а это дело я беру под свой контроль и точка, стукнув своим кулачком по столу, проговорила Лилиан. Ну, а ты напрягай свою феноменальную память и давай метрические данные своего дяди, а я уже завтра запущу эту машину. Ты ведь знаешь педантичность немцев, если только где-то, или когда-то, была произнесена его фамилия, то она, будь уверен, будет отображена с протокольной точностью в их архивах, закончил диспут Володька.