Гл. 1. Предлагает пока отложить вашу защиту...

Гл. 1. "Председатель Госкомиссии предлагает пока отложить вашу защиту..."

Первая моя публикация была в рубежанской городской газете «Ленинский призыв» летом 1976 года. Кажется в июле. Это был отрывок из повести о Набережных Челнах начала 70-х годов, когда там шло строительство Камского автозавода, Нижнекамской ГЭС и нового города.
Я уже упоминал, что с февраля 1971 по февраль 1973 года я жил в Челнах и работал в управлении арматурно-монтажных работ Гидростроя.
К сожалению, свою повесть, переросшую затем в роман я так и не смог окончить. Вещь эта у меня растягивалась очень сильно и написав около двухсот страниц, я бросил над ней работу.
Более того, набережно-челнинская моя эпопея буквально опротивела мне и стала причиной неудачи в защите первого варианта моей дипломной работы осенью 1981 года.
Но опротивело мне это литературное творение именно после неудачи с защитой, а до того я долгое время надеялся, что смогу не просто сделать из неё законченную вещь, но и смогу с ней пробиться в печать.
Путь к моему фиаско с первым вариантом дипломной работы был вкратце таким.
Весной 1981 года, на экзаменационной сессии пятого курса, Михаил Петрович Лобанов прочитал мои разрозненные творческие работы за предыдущие годы и сказал, что цельной дипломной работы из этого материала он пока не видит.
Лобанов признался, что ожидал от меня к этой сессии новой законченной работы, а я привёз наброски новой повести, задумка которой волновала меня в последнее время. Но работа над ней продвигалась очень медленно. А Михаил Петрович хотел от меня конкретной законченной вещи (маленькой повести или даже рассказа), которая бы стала центральной частью дипломной работы.
Лишь теперь я начал понимать, что проявил беспечность и потратил последние полгода на пустую работу да и перед этим много и ненужно экспериментировал.
Тогда я показал Лобанову начальные полтора-два десятка страниц своей старой "«камазовской" повести, над которой я начал работу ещё до поступления в Литературный институт.
Прочитав их, добрый Михаил Петрович воспрянул духом, словно это ему, а не мне надо было готовить дипломную к осени. Он посоветовал мне написать за лето повесть и прислать её для защиты, как дипломную. Он полагал, видимо, что я напишу небольшую компактную и законченную вещь, но он ошибся.
Всё лето я упорно долбил свою заветную повесть, однако ей не было видно ни конца, ни края. Я потерял чувство меры, вкуса, моё творение мне глубоко опротивело, но я упорно долбил его, ибо другого выхода я для себя в тот период не видел.
Я знал одно: нужно до середины, максимум до 20 августа закончить подготовку этой дипломной работы. Потом отдать её в местную типографию, чтобы четыре экземпляра рукописи переплётчик превратил в четыре книжицы. И тогда уж отослать их в Литературный институт.
Так как конца повести не было видно я решил схитрить и обозначил мой труд следующим жанром – роман, книга первая. В ту пору многие маститые писатели писали разного рода эпопеи: книга первая, книга вторая, книга третья.
Хитрость моя бумерангом сработала против меня.
Причём, удар был весьма болезненным. Оба рецензента, раскритиковали мой слишком огромный для дипломной работы, очень рыхлый опус. А особенно досталось жанру – роман, книга первая… 
Перед защитой Михаил Петрович сказал мне, что положение критическое, но попробуем прорваться. Один из рецензентов согласен смягчить свою критику, сам Михаил Петрович, естественно, будет за меня, а вот второй рецензент настроен весьма жёстко. Он убеждён, что графоманам типа меня давать диплом Литературного института просто нельзя.
Тут я пожалел, что не включил в дипломную некоторые из своих рассказов. Хоть и были они далёкими от совершенства, но по ним можно было видеть, что автор их всё же не графоман, а имеет вполне нормальные литературные способности.
Тот же, к примеру, рассказ о встрече с дедом Кузьмой, написанный после окончания первого курса, вошёл позже в новую мою дипломную работу.
Да и руководитель нашего творческого семинара Михаил Петрович Лобанов не тот человек, чтобы тащить до защиты диплома бездарного графомана…
Вскоре мы зашли в кабинет, где предстояло нам пройти великое действо защиты своих дипломных работ. Мы, это несколько прозаиков и поэтов, а также руководители их творческих семинаров и некоторые из рецензентов. За столом сидели члены Государственной комиссии во главе с известным советским писателем Сергеем Петровичем Антоновым.
Руководители творческих семинаров подошли к столу Государственной комиссии о чем-то говорили, что-то уточняли. Затем Михаил Петрович подошёл к столу, где мы сидели с Володей Глушаковым, нашим «классиком» и, нагнувшись ко мне, сказал негромко:
-  Председатель Госкомиссии предлагает пока отложить вашу защиту, чтобы не было неприятностей. Всё будет нормально, потом поговорим.
- Мне уйти… - спросил я, чуть растерянно.
-  Оставайся! – сказал мне Володя Глушаков. – Не надо уходить. Лучше посиди тут и послушай. Такое ведь не часто увидишь…
И я остался. И не пожалел. Было интересно наблюдать за защитой чужих дипломных, зная, что защита своей пока не давит на тебя. Защита дипломной Володи Глушакова прошла триумфально и он получил отличную оценку. У других такого успеха не было. Были разного рода критические замечания. Были и похвалы.
Все присутствующие студенты, человек шесть-семь успешно защитили свои дипломные работы. Кроме, разумеется, одного неудачника, которым был я.

Продолжение следует.