Офелия и Лаэрт

В маленьком городке, что находился у самой границы одной малоизвестной страны, жили Офелия и Лаэрт. Офелия - молодая девушка, очень привлекательная, кстати, - относилась к весьма знатному сословию. Ее отец был довольно богатым и известным в округе человеком. Матери она лишилась еще в детстве. Жила семья в огромном, красивом доме, с большим количеством слуг, карет и всего, что именуется благосостоянием. Город этот являлся самым обычным, поэтому люди, как и везде, делились на богатых, их было немного, и бедных, которыми являлись все остальные. К их числу и принадлежал Лаэрт – стройный, высокий и не дурной собой пастушок лет двадцати. Утром он выгонял свое стадо на поле за город, а вечером вел его обратно. Никто бы и никогда не подумал, что двое этих людей, принадлежащих к совершенно разным сословиям и мирам, вдруг сумеют встретиться. Однако это произошло.
Как-то вечером пастух подгонял прутиком стадо, вел его с большого поля в сторону города. Там он любил пасти своих коз. Сочная трава всегда в достатке, тоненький ручеек, тянувшийся с далеких гор, давал возможность утолить жажду. Через поле, словно деля его на две части, тянулась едва заметная, заросшая, почти не узнаваемая тропа. Нет, тропа — это сильно сказано, скорее это была тропинка или что-то похожее на нее. Если присмотреться, то казалось, будто бы вела она куда-то в далекий лес и, по слухам, дальше за горизонт. Об этой дорожке в городе ходила странная молва, причем одна легенда была страшнее и таинственнее другой. Правда, на самом деле никто толком ничего о ней не знал. Одни старожилы говорили, что эта дорога была там всегда, только никуда она не ведет, другие же утверждали, что не дорога это вовсе, а обман зрения. Конечно, находились отчаянные смельчаки, которые рисковали и отправлялись по ней, только кто вскоре, кто не так быстро, но возвращались обратно. И на все вопросы лишь пожимали плечами и отвечали, что никуда она не ведет, а до конца ее дойти и жизни не хватит.
Пася свое стадо, Лаэрт часто останавливался и подолгу задумчиво смотрел в ту сторону, куда вела змейкой неизведанная дорожка. Эта еле заметная тропа представлялась ему дорогой, которая ведет в прекрасное и необыкновенное место. Где все совсем не так, как здесь, где нет бедности, зла и несправедливости. К счастью, времени на подобные размышления у него было предостаточно, поэтому каждый раз представления об этом сказочном месте представлялись в его воображении все прекрасней и удивительней. Вот и в этот раз, намечтавшись вволю, он спокойно гнал стадо по полю вдоль дороги, ведущей в город. В ту же сторону следовала карета, явно принадлежавшая кому-то знатному. Когда Лаэрт поравнялся с ней, у кареты вдруг совершенно случайно отвалилось колесо. Та накренилась на один бок, при этом дверца открылась, и девушка, которая находилась внутри, свободно и легко выпала наружу. Самое удивительное, что все это произошло прямо возле Лаэрта, который, не задумываясь, подбежал к карете, причем очень вовремя. Оказавшись рядом, он только и успел поймать незнакомку, которая непременно бы, не будь тут нашего кавалера, упала прямо во всем своем нарядном одеянии в придорожную грязь. Это случилось так быстро, что не все сразу поняли, что произошло. Потом, опомнившись, конечно выскочили слуги и вырвали из рук молодого человека хозяйскую дочь. Вот только глаза тех уже встретились, уже пробежала между ними та волшебная искра, о которой любят писать в книгах. Все случилось быстро, но так же скоро и закончилось. Офелия уехала, молча глядя в свое маленькое окошечко на стоящего позади спасителя, пряча взгляд и снова устремляя его на прекрасного юношу.
Когда карета скрылась из вида, Лаэрт, как после глубокого сна, вдруг пришел в себя и вздрогнул. Все его стадо, не понимая людских чувств и не видя их искры, уже разбрелось по всей округе, радуясь, что появилось еще время полакомиться сочной травкой. Пастух, конечно же, собрал козочек и лишь немного опоздал в город, и все закончилось благополучно. Только лицо прекрасной девушки, чье имя он даже не знал, забыть никак не мог. Думала о своем случайном встречном спасителе и Офелия.
Прошло немного времени, и уже все в городе знали про этот инцидент. Как обычно, начались разные разговоры, стали рождаться слухи. Например, говорили, что это бедный, но умный пастух специально так подстроил, чтобы Офелия выпала к нему на руки. Или что карета вовсе не ломалась, а это девушка прыгнула в объятья ничего не подозревавшего парня. Или что Офелия и Лаэрт давно любят друг друга, и оба все сделали для этой встречи. Много чего говорили, вот только правда была в том, что девушка и парень, так случайно встретившись, полюбили друг друга. Конечно, с одной встречи большому и нерушимому чувству родиться трудно, вот если бы они встретились хотя бы еще раз… А пока ходили лишь слухи, густо обросшие домыслами.
Первым, как ни странно, не выдержал отец Офелии, который решил, что пора этим ненужным разговорам уже и прекратиться. Выход он нашел простой, а именно – надо прилюдно отблагодарить юношу за этот поступок, чтобы все наконец поняли, что никаких отношений между его дочерью и бедным пастухом быть не может. Недолго думая, он пригласил Лаэрта в свой дом, где с плохо скрываемой брезгливостью пожал тому руку и торжественно подарил дешёвенький перстень. Еще, конечно же, выразил благодарность и пожелал, чтобы больше таких неприятных ситуаций не происходило. А значит, чтобы больше они не виделись. Вся эта встреча была недолгой, а смотрели за ней многочисленные слуги хозяина. Их он специально собрал тут, чтобы как можно быстрей новость об этом событии стала известна всем, так как в болтливости последних не было никаких сомнений.
Никто из присутствующих и не подозревал, что из дальнего угла, никем не замеченная, за всем наблюдала, не отводя взгляда, одна девушка. Это была Офелия. Ей отец, конечно, строго-настрого запретил появляться там и тем более выходить к пастуху. Вот только послушная девушка не смогла удержаться от соблазна еще раз  хотя бы издалека, но увидеть спасителя. Когда это небольшое представление, устроенное отцом Офелии, казалось, должно было быть законченным, заговорил Лаэрт:
- Я очень благодарен вам за эту милость, за подарок, - сказал он твердо, продолжая кого-то искать среди присутствующих глазами, - но неужели меня не поблагодарит сама Офелия?
Отец девушки побагровел при этих словах, так как дать им встретиться ему совсем не хотелось, но все же юноша был прав, да и все вокруг, как назло, одобрительно закивали головами.
- Конечно, - выдавил он сквозь зубы. - Офелия, девочка моя, подойди к нам, - последнее он произнес не слишком громко, надеясь, что адресат его не услышит. Услышал!
Офелия подбежала, словно бабочка, выпорхнула из ниоткуда, и их глаза снова встретились. Губы молодых людей дрогнули, не в силах что-либо произнести. Руки встретились и переплелись. В глазах засиял трепетный огонь.
- Ну все, - прошипел возмущенный отец и убрал руки дочери от юноши, - все, иди к себе в комнату. - Он зло взглянул на пастуха и недовольно произнес: - Всего доброго, юноша, вам пора.
- Я люблю вашу дочь! – услышал он в ответ.
- Что? - растягивая слово, с выпученными глазами заговорил тот. Но тут снова подбежала Офелия, которая, не могла не услышать слышала признание пастуха. Она тут же протянула руки к Лаэрту, но между ними, конечно же, протиснулся возмущенный до ярости отец. – Что ты сказал, щенок? - грубо выдавил он, но продолжить он не успел.
- Отец, я тоже люблю его! – словно выдохнула Офелия. Отец упал в изнеможении на рядом стоящий стул, пораженный этими словами. Все вокруг ахнули и зашептались.
Вскоре отец пришел в себя. Он встал и уже твердой походкой приблизился к не отрывающим глаза друг от друга и о чем-то перешептывающимся молодым людям. На лице светилась недобрая улыбка.
- Так, может быть, ты хочешь взять мою дочь в жены? – с издевкой заговорил он. - А что у тебя есть? Ты пастух и ничего не сможешь дать ей, кроме какой-то там любви, а она привыкла ко многому, к тому, о чем ты даже и не слышал.
- Я смогу…
- Как ты сможешь, что ты ей дашь, свое стадо? - Он, выдавливая смех, посмотрел на слуг. - Так и оно не твое. У тебя ничего нет!
- Я смогу, -  еще тверже сказал юноша.
- Хорошо, - тот одобрительно, но с усмешкой закивал, - я даю тебе год, если в течение этого времени ты явишься богатым, с состоянием хотя бы как у меня, я отдам тебе дочь. Договорились?
- Догово…
Его перебил отец девушки:
- А пока чтобы я тебя здесь не видел, - и он указал тому на выход.
- Я вернусь, - заверил парень, глядя в недобрые глаза отца, - за тобой, - добавил он, переведя ласковый взгляд на восторженно глядящую на него девушку и вышел.
На следующее утро Лаэрта в городе не нашли. Его не было нигде, словно и след пастушка простыл. Сначала юношу, конечно, искали. Шептались, что, наверное, это обезумевший отец Офелии рассчитался с юношей за его дерзость. Хотя, с другой стороны, зачем это ему, раз он сам дал Лаэрту время. Тем более, все понимали, что за год бедный пастух при всём своем желании сможет заработать себе разве что на новые штаны. Не больше. Так как заработка того едва хватало на пропитание. Родителей у него не было, а значит и помочь было некому. Еще говорили, что он, по-видимому, сбежал, испугавшись ответственности, тяжести возложенной задачи. Говорили многое, а потом и благополучно забыли бедного пастуха и все, что было связано с ним.
Помнила о нем лишь влюбленная Офелия. Долгими вечерами она сидела в своей комнате у окна и грустно всматривалась вдаль. А затем шли бессонные ночи, слезы и ожидания. Девушка надеялась и верила, что ее любимый все же придет за ней. По крайней мере, она очень хотела в это верить. Время шло, но Лаэрт не появлялся.
Спустя полгода Офелии исполнилось семнадцать лет, и отец начал уже серьезно задумываться о поиске жениха. Однако всех богатых и знатных молодых и не очень молодых кавалеров, коих отец приглашал свататься, дочь отвергала. Она объясняла отцу, что еще не прошло время, которое он сам назначил. Тот мялся, но слово есть слово, вздыхая, оставлял дочь. Только ненадолго, так как вскоре снова приводил кого-нибудь в дом с недвусмысленным намерением. И все повторялось. И вот, наконец, наступил последний день ожидания. Конечно, никто уже, кроме Офелии, даже и не надеялся на возвращение пропавшего без вести пастуха. Подходил к концу назначенный отцом Офелии срок. И вот наступил день, когда нервы его сдали – исполнялся ровно год, как пропал Лаэрт. И, следовательно, как был заключен злосчастный договор. Последние несколько месяцев он приводил в дом одного и того же человека. Офелия не замечала его, но с ней уже никто советоваться не хотел. На следующий день вдруг повеселевший отец назначил дочери свадьбу и даже были приглашены гости. Это свое решение он сообщил дочери как неминуемое событие, ну, или приговор, который обжалованию не подлежит. Будущий жених являлся сыном давнего друга ее отца. Был он, конечно, достаточно богатым и знатным. Многие девушки в этом и соседних городах были от этого молодого человека без ума и в сердцах завидовали Офелии, а та даже не смотрела в сторону знатного гостя. И все попытки того как-то привлечь ее внимание тоже ничем не заканчивались. Только все это оказалось не таким уж и важным. Следующим утром все должно было решиться.
Прошла ночь, а с ней и ровно год со дня договора отца и Лаэрта. Лес за полем еще был окутан белой дымкой тумана. Проснувшись, отец Офелии нервно посмотрел в окно, сам не зная почему, и начал приготовления к свадьбе дочери. Та пробудилась в своей комнате после бессонной ночи, сидя за столом. Первым, что увидела она, открыв глаза, был освещенный утренним заревом лес, с которого уже начинала спадать утренняя дымка. Девушка не отводила от него взгляда, но, к сожалению, ничего не происходило.
Отец велел дочери приготовить свадебное платье, которое он уже давно ей купил. Вопреки всем традициям, свадьбу было решено справлять вечером, Это последняя уступка, на которую согласился тот. Весь день в доме было шумно и весело: все бегали, готовились, наряжались, варили и накрывали на столы. Только одна Офелия все время сидела в своей комнате в свадебном платье и шептала молитву.
Вот только время невозможно остановить. Оно не подвластно никаким законам. Много было приглашено в тот день гостей. Все знатные, богатые, с холеными лицами и очень радовались предстоящему торжеству. Было видно, что им уже не хватало терпения поскорее приняться за изысканные кушанья. Вот послали за Офелией. Однако вскоре слуги прибежали обратно и с ужасом, молящим тоном, прокричали, что невеста пропала. «Как? Что? Не может быть?!» - прокатилось по столам, создавая неприятный гул. Побагровевший от гнева отец вскочил и бросился в комнату дочери. Когда взгляды гостей проводили убегающего, все вопросительно посмотрели на жениха. Тот очнулся от замешательства, пожал плечами и отвел глаза в сторону выхода. Нет, бежать он никуда не собирался. Такого договора не было. Потом он помялся, немного поерзал на своем стуле, не понимая, что именно нужно сказать и сделать, и, наконец, широко развел руками, громко вздохнул и углубился в себя.
Отец тем временем сбежал с лестницы вниз, пролетев мимо гостей, крикнул слуг и выскочил на улицу.
Бегущую по полю к лесу Офелию все же догнали. Оказывается, она, не дождавшись Лаэрта, связала между собой несколько простыней и спустилась через окно на улицу. Сердце подсказывало ей бежать через поле к лесу. Осторожно, чтобы не быть замеченной слугами, которые толпились перед крыльцом, она, пригнувшись, пробежала несколько домов и вышла на дорогу. По ней босиком, не разбирая, куда ступает, она и бросилась бежать. Правда, продолжалось это недолго и вскоре ее догнали.
Ведомая за обе руки, она в красивом белом, пусть и запачканном пылью свадебном платье, предстала перед гостями.  Ей навстречу в белом мундире, с золотой шпагой, еще недавно неуверенный, а сейчас гордый, шел ее будущий жених. Странно улыбаясь, он уверенно взял невесту за руку и повел к столу. Отец Офелии попросил у всех прощения за небольшую случайную задержку торжества, за этот маленький, будто бы заранее приготовленный номер. А Офелия же, опустив голову и со спутанными волосами, уже бессильно продолжала отдергивать руку. Теперь, чувствуя свою победу, жених держал ее крепко. Неужели это все?
Вдруг с улицы донеслись крики, то ли испуганные, то ли радостные, сразу не разберешь. Потом сквозь вопли стало возможно разобрать отдельные слова. Кричали они: «Лаэрт! Он едет!»
Все присутствующие в доме застыли в оцепенении, лишь Офелия, наконец почувствовав силу, вырвала свою руку из объятий нелюбимого человека и подбежала к окну. За ней подошли отец и жених, за ним и все гости выстроились у окон.
По полю, со стороны леса, быстро скакали в их сторону какие-то люди. Всадники были в сверкающих золотом одеждах. Когда неизвестные приблизились, от них отделился наездник на белом коне и галопом пустился к крыльцу дома Офелии. Когда он спрыгнул с лошади, Офелия уже бежала к нему навстречу. За ней высыпали все очумевшие гости. Уже понятно, что всадник этот был не кто иной, как Лаэрт. Только узнать молодого человека теперь было очень трудно. Одетым  он оказался по-царски. Все блестело на нем и ослепляло. На боку переливалась драгоценными камнями сабля, голову украшала великолепная корона, тоже вся усыпанная алмазами и рубинами. Они еще больше освещали и без того сияющее его лицо. Молодые подбежали друг к другу и сплелись в крепких объятиях. Все гости, да и отец с женихом, по-прежнему молчали. Вскоре подъехали спутники Лаэрта - его свита. Выпустив из своих объятий Офелию, но продолжая держать ее за руку, Лаэрт нашел глазами в толпе среди удивленных наряженных людей отца своей счастливой невесты. Увидев его, он спокойно и звучно произнес:
- Я приехал за Офелией и увезу ее с собой в мое королевство, во дворец. Спасибо, что вы все уже приготовили к нашей свадьбе, но прошу вас отпустить нас. Справляйте одни. Мой титул не позволяет мне, - он высокомерно окинул взглядом толпу, - сидеть рядом с кем-то ниже князей. Да и мой народ не поймет, почему я не с ним радуюсь такому великому событию, - добавил он уже спокойно.
Придя в себя, отец девушки поднял руку и что-то попытался крикнуть, но в него тут же нацелилось несколько десятков мушкетов.
- Ах, да, - добавил король, обращаясь к отцу,-  теперь я богат, причем намного богаче вас. Надеюсь, что теперь ваше условие выполнено, и вы не против отдать за меня свою дочь, - сказал он больше утвердительно, чем вопросительно. И, не дождавшись ответа, посадил Офелию в огромную карету, запряженную  двенадцатью белыми лошадьми, сел в нее сам, и они быстро скрылись из вида. За ними скрылась и свита.
- Сон какой-то, - все еще находясь в замешательстве, еле слышно сказал отец.
- Вот это да! – пробежалось по толпе.
На следующий день по городу вновь поползли слухи, только на сей раз они оказались правдой. Говорили, что Лаэрт год назад рано утром ушел по той старой и таинственной дороге. По ней он шел и шел много месяцев и все же прибыл в неизвестную никому, но очень богатую страну. Это было королевство без короля. Жители ее верили в многовековую легенду о том, что по этой дороге к ним придёт молодой человек. Это и будет их король. Именно по ней Лаэрт и пришел. Обрадовавшись, что легенда сбылась, его немедленно короновали. И не пожалели ни капли, поскольку король оказался умный, рассудительный и справедливый.  А теперь у страны оказалась еще и королева.
Отец Офелии после всего этого быстро лишился своей высокой должности. Этому помог отец неудавшегося жениха. Потом он, привыкший жить на широкую ногу, постепенно распродал все свое имущество и пошел бы по миру, если бы однажды за ним не приехала богатая карета и не увезла его по известной всем, но некогда загадочной дороге.