Посланец Главнокомандующего

Страницы жизни ясновидящего генерала

Вся «великолепная семерка», как любовно называл Клинцов своих подопечных, была оповещена, что в пятнадцать тридцать предстоит встреча с приезжим московским высокопоставленным гостем. Повестка дня оставалась неизвестной и для генерала Клинцова.
После завтрака генерал и кремлевский гость уединились в округлом холле, что примыкал к торцевой стене кабинета. Тут не было окон, лишь по всей окружности стен стояли диваны. А рядом столики с блокнотами, звукозаписывающей аппаратурой и бутылками с минеральной водой. Они сели рядом и, как по команде, уставились друг на друга, пытаясь установить степень воздействия, рассмотреть энергетическое поле собеседника. Это было похоже на   умственное состязание по перетягиванию каната, но Валерий почувствовав, как слабеет биополе генерала, ослабил волевой нажим. Он раскинул по столу бумаги, нацепил на нос модные очки.
– Времени у нас в обрез, а решить сегодня нужно многое. – Довольно резко начал гость. – Итак, «Акула», как я уже сказал, уплыла в иные воды. Что мы доподлинно знаем: Тасико исчезла навсегда, но появился пожилой мужчина, которого всюду сопровождает женщина, примерно, двадцати восьми – тридцати пяти лет. Это может быть сообщница или секретарша, на исполнителя теракта, на шахидку не походит.
Вопросы?
– Валерий Константинович, мы в нокдауне. Где искать пожилого японца, вполне возможно, у него теперь европейское обличие, маска, наконец. А до взрыва осталось…
– И слышать о взрыве нам запрещено! Будем закидывать сети каждый час, каждую минуту. Шеф просил передать тебе следующие координаты поиска, наши тепловые волны обнаружили эту странную парочку вот в этом квадрате Питера. – Валерий обвел красным карандашом кружок в районе Финляндского вокзала.
Клинцов внимательно стал вглядываться в кружок, будто бы старался увидеть то, что скрывалось за листом бумаги и его словно током ударило: вокзал, электрички на город Ломоносов, атомная станция, мужичок, что исповедовался у батюшки, тоже живет в этом направлении. Наконец, обрели реальные черты сообщения «наружки», – «топтуны» трижды сообщали о подозрительных перемещения рыбацкого катера вдоль побережья, причем, катер был тот же, а бортовые номера на нем дважды меняли.
– Жду вопросов?
– Пока не сформулировал.
– Хочешь знать мнение самого?
– Не то слово. Мечтаю об этом. – Клинцов беспомощно оглянулся по сторонам. Ему показалось, некто осторожно тронул за левое плечо. И перед мысленном взором генерала предстал смутный лик «Шамана», агент Шамагиро укоризненно смотрел ему в глаза, словно говоря: «Ой, как нехорошо скрывать от коллеги новые сведения». Однако Клинцов легонько тряхнул головой, и «Шаман» исчез.
–   На Главный выдвигает новую версию: появление лже-Тасико, группы боевиков секты «Бело-голубого лотоса», киллера по имени Мирон Сидельник, убивающего людей с помощью картин, наконец, двойного агента по имени «Мона», – сплошные подставы. Это новый тройной отвлекающий маневр, который заставил агентов ФСБ, ГРУ, сыщиков министерства юстиции, спецназ и вас, генерал, пойти по ложному следу.
– Удар за ударом! – не выдержал Клинцов. – Да, но тогда, может, и взрыва атомной станции не планировалось?
– К сожалению, подготовка взрыва – не липа, а самая настоящая явь, – устало сказал Валерий, – это только версия главного нашего мага, только версия. А ты, Женя, только что подумал о японском коллеге, я перехватил твою волну, его нужно немедленно подключить к поиску, ибо Шамагиро, единственный из всех нас, знает особые приметы бывшей «красноармейки» – Валерий взглянул на «командирские часы» и предложил: «Можем мы пригласить сюда часов на восемь вечера агента Шамагиро? Вижу, это в твоих силах, а сейчас давай познакомимся с твоими ведунами, вечером подведем первые итоги».
– Валерий, а порядок встреч с подопечными? Каким образом будем беседовать? Здесь, в актовом зале, соберем всех вместе или познакомимся с каждым в отдельности? Люди они легко ранимые, почти не общаются друг с другом, напуганные всякими секретными расписками. Каждый живет в одном, ему знакомом мире, и мы, согласно инструкции, иных тем не навязываем. Хотя… у меня появилась такая мысль: в связи с обстоятельствами, давайте попробуем нацелить каждого на поиск «Акулы», на поиск возможного района их проживания.
– Любопытное предложение, – согласился Валерий, – уверен, возможно «колдуны» предложат что-то необычное. И, наверное, есть смысл никого сюда не приглашать, а самим посетить каждого на дому.
– Я лично «за»! Разговаривать будет намного легче, а ты своими глазами увидишь, как живут подопечные…
ххх
Профессор Пахом встретил гостей не столько приветливо, сколько весьма загадочно: засуетился, дважды ронял очки, стараясь побыстрей скрыть свои зеленые выпуклые глаза. Наконец, успокоился, стал угощать начальство кофе, но неожиданно рука его застыла в воздухе. Недоуменно закрутив головой, Пахом вдруг сказал пронзительным, противным голосом: «Мне не хватает воздуха». Включил кондиционер и почти припал к нему: «У вас, господа, потрясающая энергетика! Хотите работать со мной?»
– Профессор, – Клинцов протянул Пахому рисунок, на котором был изображен пожилой человек с восточными чертами лица. Набросок сделал час назад Клинцов, разговаривая с Валерием. – Что вы можете сказать о нем?
– Задача со многими неизвестными! – профессор словно вернулся на твердую землю из временного небытия, стал вертеть рисунок, присматриваясь к нему с разных сторон, потом, отставив рисунок, устремил взгляд своих «прожекторов» в пространство. Клинцов и кремлевский гость терпеливо ждали.
– Вы помните, господа, – снова заговорил профессор, – англичанка Барбара Девидсон  вела свой автомобиль темной мартовской ночью по знакомой магистрали в Кенте. И увидела, что впереди дорога словно исчезает, сужается, а справа от нее появляется другая дорога, более узкая. Однако миссис Девидсон продолжала храбро ехать по своей дороге, – профессор замолчал, уставился на Клинцова, словно ожидая от генерала какого-то ответа.
– И что было дальше? – спросил Валерий.
– Как что, – встрепенулся профессор, – через несколько секунд узкая дорога исчезла, если бы она свернула на призрачную магистраль, то неминуемо бы погибла, как погибли еще шестеро водителей, проезжавших в ту же ночь по трассе Севеноукс… Так вот, я отчетливо вижу, человек на рисунке владеет странным даром-даром раздваиваться.
– Как это понимать? – Клинцов вспомнил рассказ Валерия о перемене пола Тасико, и сердце его встрепенулось. – Неужели профессор напал на след «Акулы»?
– Сие существо явно необычное, оно способно к перевоплощению, – продолжал напряженно смотреть в пространство профессор, – оно, видимо, в состоянии внушать людям ужас, «выстраивать» ложные, вторые дороги, подобные той, по которой ехала вышеупомянутая миссис. Это дороги в никуда, они обычно ведут в пропасть.
Профессор, кажется, чего-то испугался, забормотал бессвязные слова: «свет, фары», «вокзал», «ложная дорога», «катастрофа», «вакаранай», «кладбище»… – Помните, Евгений Александрович, я рассказывал про парня, который спустился чистить колодец в Египте и… О, извините, мне нехорошо, я лягу»!
И, не обращая внимания на гостей, профессор Пахом прилег на узкий диванчик и закрыл глаза, лоб его покрылся холодным липким потом…