Варенька. Часть 1

1

Восьмого августа в 16.00 у меня дома раздался телефонный звонок. Я был на кухне, собирался заварить чай. На городской телефон мне звонили редко. Обычно это были рекламные звонки, просьбы принять факс (которого у меня не было), сообщения об оплате Интернета или социологические опросы. Поэтому я к телефону не торопился. Однако звонки длились, и, казалось, были настойчивыми. Я залил кипяток в заварочный чайник, прошёл в комнату и взял трубку.
- Господин Казанцев? Вас беспокоит издательство «Оникс», – меня беспокоил приятный женский голос, - вам сейчас удобно говорить? Я вас соединю с главным редактором, господином Гурвичем, Романом Борисовичем.
Что мне оставалось делать? Я ответил:
- Соединяйте.
В трубке зазвучала музыка. Это было «Help!» Beatles. Песня прозвучала раз, потом ещё раз. Я слушал знакомую и любимую с детства музыку, и думал: издательство крупное, известное, а взывает о помощи. Я им должен был помочь? Чем? Тут музыка прекратилась, и в трубке послышался хрипловатый, низкий по тембру голос:
- Дмитрий Николаевич, здравствуйте. С вами говорит главный редактор издательства «Оникс» Гурвич Роман Борисович. У меня к вам есть дело. Мы хотим издать книгу с вашими рассказами.
Я прижимал плечом к уху трубку и наливал в чашку чай.
- Молчите? Ценю вашу скромность! – продолжал Роман Борисович. – Однако у нас есть одно условие. Вы меня слушаете? Так вот. Мы глубоко ценим ваше творчество, но вы должны написать ещё один рассказ. Он будет поставлен в начало книги. Вы согласны? Молчите, значит – согласны. Спасибо. Моя секретарша вам перезвонит позже и скажет о времени и месте нашей встречи. Буду ждать. Удачи. Пока.
В трубке раздались короткие гудки. «Вот и поговорили» - подумал я. Чай в чашке остывал.   

2

В тот же день, вечером, в начале восьмого, опять зазвонил телефон. Я только что вернулся из магазина. Стоял в прихожей. Было похоже, что телефон звонил уже давно. Не снимая ботинок, я прошёл в комнату и снял трубку. Всё тот же приятный женский голос начал с заученной фразы:
- Господин Казанцев? Вас беспокоит издательство «Оникс». Вам сейчас удобно говорить?
Я присел в кресло, вытянул ноги и несколько развязно ответил:
- Мне сейчас очень удобно говорить.
- Спасибо. Роман Борисович завтра, в 15.00, будет ждать вас у себя дома в посёлке Романцево. В 14.00 за вами заедет машина. Захватите с собой паспорт. Всего хорошего.
На следующий день я убедился в том, что издательство действительно солидное, люди в нём работают ответственные, и слов на ветер не бросают. Ровно в 14.00 у моего подъезда стояла чёрная иномарка. Под лобовым стеклом виднелась табличка: «Издательство Оникс». Я устроился на заднем сиденье. За рулём был мужчина средних лет, в тёмном костюме. Не оборачиваясь, а поглядев на меня в зеркало заднего вида, водитель сказал:
- В салоне можно курить. За моим сиденьем находится холодильник. Там есть напитки. Я включу музыку, если не возражаете.
Я не возражал. Мы поехали. Тёмные стёкла машины отгородили меня от внешнего мира. За моей спиной из динамиков запел Стас Михайлов. Конечно же – Михайлов! Я так и знал. Ну, не Макаревича же будет слушать в наёмной машине наёмный водитель, приехавший в Москву несколько лет назад на заработки из Вичуги. А ведь так вежливо спросил: «Я включу музыку, если не возражаете». Я и не возражал. Я думал – он музыку включит. Ну, чего уж, – подумал я, - через час это закончится. Тем более что в холодильнике я обнаружил бутылку Cinzano Bianco. Холодную.
- Бокалы в ящичке у вас под ногами. - Водитель знал своё дело.

3

Допивая первый бокал, я попытался сориентироваться в пространстве. Стёкла машины были очень тёмными. Но я всё же заметил, что едим мы по Дмитровскому шоссе в сторону области. Через полчаса мы свернули с шоссе. За окнами пошли высокие заборы, за которыми виднелись крыши, башенки, балкончики. Я наполнил второй бокал. Машину вдруг стало слегка потрясывать, и я понял, что едем по брусчатке. Стараясь не расплескать, я быстренько допил содержимое. Через несколько минут мы остановились. Водитель вышел из машины и открыл мою дверцу. Мы стояли перед домом, я бы даже сказал, перед замком, построенным в романском стиле.
- Приехали, - произнёс водитель, и мне послышалось или почудилось, что он добавил: «Сэр».
На мраморных ступенях крыльца меня встретил ещё один мужчина в тёмном костюме. Мне даже показалось, что это был брат-близнец водителя чёрной иномарки. Брат-близнец провёл меня в светлую, с высокими потолками, гостиную.
- Роман Борисович ещё не подъехал, - обратился ко мне мужчина. - Скоро будет. Так что располагайтесь, где вам будет удобно. Кофе, чай желаете? Вам принесут. Отдыхайте.
Я заказал кофе. Человек удалился. В ожидании кофе я присел на кожаный, пепельного цвета, диван, стоявший у окна и поглядел на улицу. За окном была лужайка с ровно подстриженной зелёной травкой. Лужайка ограничивалась высоким, в два с лишним метра, кирпичным забором. За оградой виднелся ещё замок, но находящийся в стадии строительства. Я не раз бывал в таких домах, и в окнах видел точно такой же вид. И в очередной раз подумал о том, что никогда бы не променял свою «двушку» в хрущёвке с видом на бульвар, где цветут деревья, ходят люди, бегают дворовые кошки, на лестничной клетке встречаются давно знакомые соседи, на такой вот дом среди заборов. Мои раздумья прервали шаги, послышавшиеся за спиной. Я встал с дивана и обернулся. Передо мной стояла женщина. Невысокая, стройная, в синем спортивном костюме. На вид – лет тридцати пяти. Волосы тёмные, коротко пострижены. Лицо – не то, чтобы красивое. Но вот глаза. В них была, как это говорится, - чертовщинка. Женщина тяжело дышала. Не от мытья полов, подумал я, а, скорее всего, от занятий на велотренажёре.

4

- Дмитрий Николаевич? Здравствуйте! – женщина протянула мне руку, улыбнулась (чёртики в глазах запрыгали), - Рома мне говорил о вас. Меня зовут Елизавета Николаевна. Можете звать меня просто Лиза. Мне будет приятно. Так вот, Рома мне о вас рассказывал, и, знаете, я вас так себе и представляла. Высокий, длинные волосы, бородка. Присаживайтесь. Сейчас кофе принесут.
Голос у Елизаветы Николаевны был высокий, но с какой-то трещинкой. К тому же она слегка картавила. Человек в тёмном костюме принёс кофе, поставил на стол и удалился.
- Вы меня извините, что я встречаю вас в таком виде, - Елизавета Николаевна, кокетливо проведя руками по волосам, присела рядом на диван, - тут у нас дома всё по-простому. Рома сейчас будет. Он не любит опаздывать.
И точно. Входная дверь распахнулась и в гостиную вошёл невысокий гражданин в белом костюме. Ботинки были, почему-то, чёрные. Он был худощав и лыс. Движения – порывисты. Подойдя к Елизавете Николаевне, Роман Борисович (ибо это был он) наклонился и поцеловал её в щёку. Я встал. Главред издательства изящно обогнул столик с кофе и подошёл ко мне.
- Дмитрий Николаевич? Здравствуйте! Рад вас видеть у себя дома. А это – моя жена, Лиза. Я надеюсь, вы уже познакомились.
Хозяин дома сел на диван между мной и хозяйкой. Откинулся на спинку, положил руки на колени, потёр их.
- Да, Лизанька! Там в машине пакетики для тебя лежат. Сходи, милая, возьми их. А я пока пообщаюсь с Дмитрием Николаевичем.
Елизавета Николаевна встала с дивана, подошла к входной двери и обернулась:
- Мы только начали беседовать с гостем. Даже кофе не дал допить. Какой ты!?
Строго глянула на мужа, потом на меня (не строго, улыбнувшись одними глазами) и побежала через лужайку к машине. Роман Борисович проводил её взглядом, что-то вроде улыбки проскользнуло по лицу. Потом обернулся ко мне.
- Ну, вот, Дмитрий Николаевич.

5

. - Ну, вот, Дмитрий Николаевич. Хорошо, что вы отозвались на мою просьбу. Паспорт захватили?.
Я протянул главреду паспорт. Роман Борисович поднялся с дивана, прошёл в соседнюю комнату, и через минуту вернулся.
- Дело вот какое, - главред сел на диван, взял в руки чашку с кофе, не допитую женой. – Если не возражаете, сегодня вечером мы сядем в поезд и поедем в Новгород. Вдвоём. По дороге я вам расскажу суть сюжета рассказа. В Новгороде проведём один день. Потом вернёмся. Вы приметесь за рассказ. Сколько нужно будет вам времени, столько и будете писать. Как напишете – пришлёте мне. Я прочитаю. Если всё будет хорошо, а я не сомневаюсь в этом, отдадим книгу в печать. Вам будет слава, а мне – лёгкая тень от неё. Согласны?
Я согласился на славу с лёгкой тенью.
Вечером этого дня, в 22.00 мы сидели в двухместном купе поезда «Москва – Великий Новгород». До отправления поезда мы говорили об общих, не относящихся к делу вещах. Но лишь состав тронулся, а проводница проверила билеты, Роман Борисович захлопнул дверь купе и защёлкнул замок.
- Ну, вот – наконец-то мы можем поговорить спокойно, - сказал он, присаживаясь за столик.
Мне, честно сказать, очень нравится ездить в поездах. Под стук колёс можно говорить, и очень откровенно, а можно молчать, и смотреть в окно. Роман Борисович сменил строгий костюм на спортивный. И превратился из главного редактора крупнейшего издательства в обычного попутчика дальнего поезда. Мне это понравилось, и я был готов слушать его рассказ. Тем более что на столике появилась бутылка коньяка и нарезанный на тонкие дольки лимон. Я в коньяках не разбираюсь (возможно, он был очень дорогим), но разбираюсь в лимонах (он был толстокожим и кислым). Роман Борисович разлил коньяк по стаканам (минут через десять после отправления поезда в  дверь постучалась проводница – она принесла два стакана с горячим чаем и два пустых стакана). Чуть покачав стакан с коньяком в руке, Роман Борисович залпом выпил содержимое. Закусил лимоном. Откинулся на мягкую спинку дивана и закрыл глаза. Так он просидел минут пять. Я пил горячий чай и не беспокоил его.
- Так вот, - Роман Борисович открыл глаза, взял со столика свой стакан с чаем, размешивая ложкой сахар.

6

- Так вот, уважаемый Дмитрий Николаевич. Ровно десять лет назад, точно так же, я ехал в таком же поезде в Новгород. Ехал по делам издательства. А дела наши, надо сказать, шли неважно. Но, это так, к слову. Попутчиком моим оказался приятный гражданин средних лет. Работал он в администрации Новгорода, в отделе культуры. Надо признаться, что мне везёт на попутчиках. Мы проговорили всю ночь. Виталий Андреевич, так звали моего попутчика, собеседником оказался очень интересным. Умным, начитанным. Нашлось очень много общих тем. Да и коньяк был хорош. Между прочим, вы, Дмитрий Николаевич, попробовали его? Хороший? Вот! Я его всегда беру с собой. Утром, при подъезде к Новгороду, Виталий Андреевич пригласил меня на следующий день в гости. И я принял приглашение. Дел было хоть и много, но мне хотелось продолжить общение с этим интересным человеком. Целый день я промотался по Новгороду. Даже пообедать не нашлось времени. В Новгороде я был первый раз, и город мне очень понравился. Вы бывали в Новгороде? Небольшой, уютный какой-то, правда? Вечером в гостинице я еле дополз до кровати – так устал. А утром на следующий день я проснулся бодрым и отдохнувшим. Я позвонил Виталию Андреевичу. Он искренне обрадовался моему звонку и назначил мне встречу в два часа дня у кремля, на мосту через Волхов. Ровно в два я был на месте. Виталий Андреевич пришёл на встречу не один. Он был с дочерью.
Роман Борисович замолчал. Налил в стакан коньяку, выпил, вздохнул и стал глядеть в окно на пролетавшие мимо фонари какой-то станции. Казалось, что он весь погрузился в воспоминания, и они пролетали в его памяти такими же яркими фонарями.

7

- Я в те годы, уважаемый Дмитрий Николаевич, был в разводе со своей первой женой, - Роман Борисович вернулся в день сегодняшний и продолжил рассказ. – С женщинами общался только по рабочим вопросам, да и вообще старался с ними общаться поменьше. Думал, что обжёгся так, что повторения горького опыта не будет. Так что встрече с Виталием Андреевичем был рад, а вот на дочь его особого внимания не обратил. Поздоровался за руку, улыбнулся для приличия. Запомнил только, что зовут её – Лиза. Имя мне не понравилось. «Лиза – подлиза» - вспомнилось из детства. Мы перешли через мост, говорили о пустяках. В переулке нас ждала машина. Мы сели и поехали. Виталий Андреевич мне рассказывал о местах, что проезжали. Очень интересно говорил. Покинули город. Пошла просёлочная дорога. Из окна машины иногда виднелась река. Лиза сидела рядом со мной на заднем сиденье и всю дорогу молчала. Примерно через полчаса мы остановились в небольшой деревеньке у магазина. Виталий Андреевич вышел, попросил меня посидеть пару минут. Из магазина вернулся с большим пакетом, погрузил его в багажник, и мы тронулись дальше. Лишь только деревня закончилась, мы свернули за крайний дом, проехали метров триста по грунтовой дороге и остановились. Дорога закончилась. Перед нами был лес. Виталий Андреевич вышел из машины, открыл багажник, достал пакет. Вышли из машины и мы с Лизой, и все вместе двинулись по узкой тропинке, идущей чуть под уклон, сквозь светлый берёзовый лесок. Однако, Дмитрий Николаевич, светать уже начинает. Давайте поспим немного. Скоро Новгород.
Роман Борисович, как был в спортивном костюме, лёг на вагонный диванчик поверх одеяла, отвернулся к стенке, и, обняв подушку, тут же заснул.

8

В шесть утра мы вышли из поезда, прошли через вокзал и остановились на привокзальной площади.
- Вы не возражаете, Дмитрий Николаевич, если мы немного пройдёмся пешком, - обратился ко мне Роман Борисович. – Тут недалеко.
Я не возражал.
Новгород просыпался. Дворники мели тротуары, мимо нас проезжали пустые автобусы. На влажных от утренней росы скамейках сидели чайки. Воздух был прохладен, и после недавнего сна в тёплом вагоне меня слегка знобило. Но минут через двадцать, когда длинная и прямая улица вывела нас к кремлю, из-за низких, стремительно летящих облаков, выглянуло солнце. И тут же стало тепло.
Войдя на территорию кремля, Роман Борисович остановился у скамейки под коряжистым древним тополем.
- Присядем здесь, Дмитрий Николаевич, отдохнём немного. – Главред достал из походной сумки газету, расстелил для себя и меня. – Об этой скамейке я ещё расскажу. Но после. Так на чём мы остановились? Ах, да! Мы двинулись по узкой тропинке. Дорожка привела нас к небольшому дому. Дом был старый, двухэтажный. Ставни с резьбой. На крыше конёк. Да вы его увидите сегодня. Он всё такой же. Мы вошли в дом, и мне показалось тогда, что я попал в девятнадцатый век. Крашеный дощатый пол. Мебель тяжёлая, старинная, из натурального дерева. Посреди гостиной – чёрный рояль. И запах. Пахло вишнёвым вареньем. Мне предоставили небольшую комнату на втором этаже с видом на реку. Да, забыл сказать. Дела в городе я закончил, и вечером того дня собирался возвращаться в Москву. Виталий Андреевич, пока мы ехали в машине, предлагал мне остаться у него до следующего дня. Дела меня звали в Москву, и я не был настроен задерживаться в Новгороде. Думал – отдохну до вечера, а там – в путь, домой. Так вот. В четыре часа дня меня позвали вниз, в столовую, на обед. Столовой была небольшая комнатка рядом с гостиной. Там стоял стол на шесть персон. Из столовой дверь вела на кухню. Оттуда, помню, приятно пахло жареной картошкой. Я, возбуждённый запахами, сел за стол, лицом к окну. Рядом расположился Виталий Андреевич. Стол накрывала дочь Лиза. Напротив сидела девушка, совсем молодая, лет шестнадцати. Свет из окна бил мне в глаза, и я смутно различал её черты. Виталий Андреевич нас представил: «Варенька! Это мой товарищ из Москвы, Роман Борисович. Роман Борисович – это моя младшая дочь Варя». Я привстал, поклонился. Тут Лиза принесла суп. Разлила по тарелкам и села рядом с сестрой. Мы ели не спеша. Болтали. Из беседы я узнал, что жена Виталия Андреевича умерла от болезни семь лет назад. И хозяйкой в доме является Лиза. Варенька учится в школе и ещё занимается музыкой. А Лиза работает в музее в кремле. Днём водит экскурсии, а вечерами учится в университете на историческом факультете. Говорил всё Виталий Андреевич, а девушки больше молчали. Когда обед был закончен, Виталий Андреевич пригласил меня на прогулку к реке. Дочери составили нам кампанию. Прогуливаясь по песчаному берегу Волхова, я заметил, что младшая дочь, Варенька, прихрамывает на правую ногу. Лиц девушек, однако, я как следует опять не разглядел. Они были всё время впереди нас и о чём-то оживлённо беседовали. Возвращаясь с реки, Виталий Андреевич сказал мне: «Роман Борисович, оставайтесь у нас. Отдохните. Вечером послушаете, как Варенька поёт. Она у меня талант. Завтра Лиза вам экскурсию по городу устроит. А? Оставайтесь». Я уступил просьбе хозяина и остался.
Роман Борисович замолчал. Мне казалось, то, о чём он рассказывал, произошло вчера, или позавчера, а не десять лет назад. Так живо и точно всё было описано.

9

Отдохнув под древним тополем, мы покинули кремль. Вышли на мост через реку Волхов. От воды поднимался лёгкий, прозрачный туман. Несколько минут мы шли молча. Я любовался рекой, кремлём, а Роман Борисович глядел под ноги, о чём-то думал, вздыхал. На середине моста Роман Борисович остановился, подошёл к перилам, облокотился о них, поглядел вдаль, и продолжил рассказ.
- Вечером того дня мы сидели с Виталием Андреевичем в гостиной. Пили чай с вишнёвым вареньем. Беседовали о том, о сём. У меня тогда даже появилась идея выпустить книгу о Новгороде. Виталий Андреевич идеей загорелся. Обещал помочь с автором и материалами. Мне было очень уютно в этой гостиной. В окне виднелось заходящее за лес солнце. Дочери Виталия Андреевича чем-то занимались во дворе. Были слышны их голоса. А когда на улице стемнело, девушки вернулись в дом. В гостиной зажгли свет. И вот тут я разглядел лица сестёр. Девушки были похожи и друг на друга, и на отца. Обе, скажу честно, были красивы. Однако, старшая - Лиза – выглядела уже женщиной. Лицо сформировалось. А вот Варя выглядела ещё ребёнком. Ямочки на щеках и прочее. Но что меня поразило в Варе – это её глаза. Они были огромные. Помните, Дмитрий Николаевич, в наших старых мультфильмах принцесс изображали с большими глазами. Вот и у неё такие.
Роман Борисович замолк. Опираясь о перила моста, он чуть покачивался вперёд-назад и глядел куда-то в небо. Потом, словно очнувшись, он оттолкнулся от перил и сказал:
- Пойдёмте, Дмитрий Николаевич, дальше. На той стороне есть скамья. Солнце уже пригревает. Становится жарко. Мы сядем в тени на ту скамью, и я продолжу рассказ.