Командир

Я считаю, что мне в жизни повезло с командирами. Они были настоящими людьми!
Первый – командир роты курсантов ТОВВМУ им. С.О. Макарова капитан 3 ранга Баранов Владимир Федорович.
Мы курсанты минно-торпедного факультета. Нас больше сотни подстриженных под «ноль» пацанов с желанием получить лейтенантские погоны и кортики при выпуске, стоим в строю, построены повзводно.
Первое построение. Командир и мы.
Командир – фигура колоритная. Форма сидит как влитая. Коренастый, небольшого роста, лет сорока (как мне тогда казалось, а ему было 35), голос сильный со специфическим военно-морским лексиконом и рычащими нотками, шеи практически нет, голова лысая, а в гневе приобретающая багровый оттенок. Натворить мы еще ничего не успели (все впереди) и потому наставления командира, что мы теперь курсанты со всеми обязанностями стойко переносить все тяготы и лишения звучат скорее наставительно и спокойно, в то же время в них чувствуются и нотки угрозы и предостережения. Мы знаем, что командир уже выпустил в этом году роту курсантов и мы у него вторые. На пять лет командир стал для нас и папкой и мамкой, по крайней мере для тех, кто съехался со всех концов необъятного и нерушимого Советского Союза.
Размещаемся в казарме. Вся рота 1 курса. Койки в два яруса. Посреди казармы проход с телевизором у стены. Есть турник, гантели, гири, по простому «железо». На выходе вешалка, на которой аккуратно висят шинели, погон к погону, курсовка к курсовке, баталерка, каюта командира, «ленинская комната», гальюн и комната для глажки формы одежды. Здесь мы будем жить 4 года, все вместе.
Командир все время с нами. Он в ответе за наши проступки и дела, за дисциплину и успеваемость, за здоровье и несение дежурной службы, за приборку на внешнем и внутреннем объектах, за порядок и чистоту в казарме, за увольнение в город и возвращение из него. Он отвечает за всё и за всех.
Это потом мы поймем всю ответственность командира, когда сами станем командирами и будем отвечать за людей, своих подчиненных. А пока мы курсанты со своими интересами, проблемами, желанием сходить в город.
Каждый день построение роты, разбор «полетов». Командир «дерет» взводных за нашу выучку в строю, умение ходить строем, отработку приемов Строевого устава. Это не приобретается мгновенно, это насаждается, вдалбливается, шлифуется. Не просто стать военным. Если ты одел военную форму с погонами, это не значит, что ты уже все знаешь и умеешь. Это многолетний труд. И усилия командира сделать из нас настоящих военных потрачены не зря. Пять лет под его началом дали свои результаты. Все тренировки хождения в строю, вне строя, командования строем не пропали даром. Все строевые приемы делаем четко, слаженно, «на автомате».
Мы уже не первый курс. Командир перед строем. Он взбешен. Мы побывали в увольнении. Получен нагоняй от командования училища…теперь наша очередь…ждем…головы сопровождают движения командира прохаживающегося перед строем, он оглядывает будущее поле битвы…
-Нахалюги!
Рык командира страшен. Лысая голова багрова и блестит от пота. Правая рука с отставленным пальцем сотрясает воздух…Ждем…зловещая тишина, даже взводные со старших курсов стараются стать менее заметными и затеряться среди нас. Командирский гнев страшен.
- Курсант Грохотов!
-Я!
- Выйти из строя!
Четкие строевые движения, взмахи рук, четкая постановка ног, поворот. Замер перед строем. Руки по швам, тело напряжено, чуть наклонено вперед, форма сидит как влитая, голова высоко поднята вверх, прическа само совершенство. Полная готовность выполнить любой приказ командира. Грохотов - бывший суворовец, «кадет», строевыми приемами владеет в совершенстве.
- Этот курсант. Вчера. «Разрешитттте уволиться!». Я его конечно уволил. Рррюмочччкууу он выпил!...НАХАЛЮГА!
Вчера около полуночи Грохотова подобрал патруль на «Второй речке» города Владивостока лежащего на клумбе в неглиже….перебрал немного…
Речь командира сопровождается богатыми и насыщенными фразеологическими оборотами  моряка – североморца. Через полчаса источник иссякает, Грохотову объявляют 10 суток ареста. Достается всем. Вулкан затихает до следующего раза. Рота распущена, обсуждаем вновь услышанные обороты речи великого и могучего русского языка.
С командиром можно было договориться. Человек он неплохой и душевный…в отсутствии замечаний и проблем у курсантов. Ходили в увольнение, когда нельзя было (отпускали на ночь только местных и женатых) под его личную ответственность. И старались его не подводить. 
-Голубев, ты же не местный!
- Так точно, товарищ командир! Так я к тётке.
- Сколько тётке лет то? – спросит, и сам улыбнется по-доброму.
А у меня и родни то во Владивостоке не было. Но ведь отпускал. А кто ж еще отпустит, ведь он и за папку и за мамку…
Вот так и выпустил вторую роту пацанов….вернее уже офицеров…и разъехались мы по всему Союзу. А через двадцать лет, отслужив уже, узнал у ребят телефон командира и позвонил, с днем рождения поздравить…
- Товарищ командир! Капитан второго ранга Голубев. С днем рождения Вас!
Тишина в трубке. Пауза.
- Серега, ты что ли?
Представляете? …Он нас всех помнит. Всех. Через столько лет. Два выпуска лейтенантов. Капитан первого ранга Баранов Владимир Федорович. Настоящий командир!