Гитара литературная 18. Александр Блок

Гитара в литературе XX века.

РАФАЭЛЬ САБАТИНИ

Сабатини Рафаэль (1875-1950), английский писатель итальянского происхождения, автор многих приключенческих романов. Трилогия: «Одиссея капитана Блада», «Хроники капитана Блада», «Удачи капитана Блада».

Исторический роман Рафаэля Сабатини «Колумб» в увлекательной форме рассказывает о величайшем географическом открытии, и гитара то и дело упоминается автором на его страницах. Достаточно привести два эпизода. Вот как говорят об одной из героинь, девушке из Андалусии Беатрис: «Танцует сарабанду, заморский сарацинский танец, аккомпанируя себе какими-то трещотками, называемыми кастаньетами. Тоже, наверное, завезенные от мавров. Еще она поет под гитару, как соловей или одна из сирен, что завлекали Улисса».

Да и во время путешествия гитара услаждает слух отважного Колумба: «Матросы наслаждались передышкой. Играли в карты и кости, купались в теплой воде, мерились силой, пели под гитару».

Конечно, данное художественное произведение не претендует на абсолютную историческую достоверность, но все же приятно осознавать: гитара, доставшаяся испанцам от мавров и ставшая для них родной, была первым европейским музыкальным инструментом, покорившим Новый Свет!


ДЖЕК ЛОНДОН

Лондон Джек (настоящее имя Джон Гриффит) (1876-1916), американский писатель. Неоромантические повести («Зов предков», 1903) и рассказы о Севере (сборники: «Сын волка», 1900; «Дети мороза», 1902; «Любовь к жизни», 1906), о жизни на море (роман «Морской волк»), 1904) сочетают поэзию суровой природы, бескорыстного мужества с изображением тяжелых физических и моральных испытаний, принимаемых ради обогащения. В романе-утопии «Железная пята» (1908) отразилось увлечение идеями социализма. Автобиографический роман «Мартин Иден» (1909) о судьбе писателя из народа, пришедшего к трагическому разочарованию в современной цивилизации.

О том, как способна воздействовать музыка на впечатлительную женскую душу, хорошо написал Джек Лондон в романе «Лунная долина». «Она держала в руках небольшой музыкальный инструмент из на диво отполированного драгоценного дерева, напоминавший четырехструнную гитару. Мерседес стала ритмически перебирать струны и запела тонким, но приятным голосом какую-то мелодию, какую-то странную песнь на чужом языке, состоявшую только из чередования гласных, звучавших с особой тягучей и страстной мягкостью. И в голосе и в звуках аккомпанемента слышалась трепетная дрожь; они то нарастали в каком-то чувственном порыве, то гасли, переходя в ласкающий шепот, и словно замирали в сладостном изнеможении, затем вновь поднимались до воплей бешеного, всепокоряющего желания, и опять нежные жалобы сплетались с безумным лепетом, обещавшим любовь. Это пение настолько захватило Саксон, что она скоро почувствовала себя самое каким-то напряженно и страстно звучащим инструментом. Ей казалось, что все это сон; и когда Мерседес кончила, голова у нее кружилась».
В данном случае в романе речь шла об укелеле, разновидности гавайской гитары.


МАКСИМИЛИАН ВОЛОШИН

Волошин (настоящая фам. Кириенко-Волошин) Максимилиан Александрович (1877-1932), русский поэт, художественный критик. В поэзии – сыновнее чувство природы как вселенского целого, трагическое переживание судеб России.

В 1901 году Максимилиан Волошин побывал на знаменитом испанском курорте Вальдемоза на Майорке. Свои впечатления он передал в стихотворении «Кастаньеты». Конечно же, не забыта им и гитара: «И танцоры идут в ряд, / Облитые красным светом, / И гитары говорят / В такт трескучим кастаньетам. / Словно щелканье цикад / В жгучий полдень жарким летом».
Прямо-таки живописная картина!


АЛЕКСЕЙ ИГНАТЬЕВ

Игнатьев Алексей Алексеевич (1877-1954), российский дипломат, генерал-лейтенант (1943), писатель. Сын графа А.П.Игнатьева. В 1908-1917 военный атташе в скандинавских странах, Франции. После Октябрьской революции на стороне советской власти. Помог сохранить в банках Франции 225 млн. рублей золотом, принадлежащих России. С 1927 в советском торгпредстве в Париже. С 1937 в Советской Армии. Воспоминания «Пятьдесят лет в строю» (3 изд., Т.1-2, 1959).

Широко известна книга воспоминаний графа Алексея Игнатьева «Пятьдесят лет в строю», где немало говорится о гитаре.
Вот как с полной осведомленностью описывается им быт московских цыган и их музыкальных пристрастий.

«Московские цыгане пользовались гораздо большим успехом, чем петербургские, но и их репертуар был запакощен пошлыми романсами, которые приходились по вкусу подвыпившим московским купцам. Мы не позволяли петь подобную гадость, и старым цыганкам приходилось иногда при нас обучать молодых исполнению уже забывавшихся старинных цыганских песен. «Что может быть прелестнее, когда, любовь тая, / Друзей встречает песнями цыганская семья...» И это действительно была семья, в которой можно было укрыться и от набившего оскомину петербургского света с его скучными салонами, и от ресторанов с румынскими оркестрами… Цыганки в скромных и большей частью черных платьях с большими цветными платками на плечах постепенно наполняли зал и, кивнув в сторону гостей, с важностью рассаживались на стульях перед столом. За стеной уже слышались первые звуки гитар, настраиваемых «чавалами»… Пропев несколько песен, хор обыкновенно просил пойти закусить, что означало требование дать денег «чавалам» якобы для выпивки и закуски; в действительности же цыгане пили обычно чай и все деньги вносили в общую кассу, делившуюся по паям, в зависимости от старшинства и значения в хоре. Надо было заслужить своим уважением к хору особое доверие, чтобы уговорить «царицу» хора, вроде, например, Вари Паниной, остаться в зале, закусить и выпить стакан шампанского. У каждого из нас были свои любимые песни. У брата любимой была «Ах, да не вечерняя», у меня – «Конавела».

Да и сам Игнатьев превосходно играл на гитаре, о чем можно судить по нескольким репликам в тексте.

«…Однажды за воскресным обедом у него (главнокомандующего Куропаткина – Ред.) в палатке (после мукденского поражения он стал проще и приглашал нас, генштабистов, к своему столу) он обратился ко мне:
- Игнатьев! Познакомили бы вы меня с песнями, что распевали вчера под гитару!.. Вы не смущайтесь, я рад, когда молодежь веселится».
Там же, в Манчжурии, стихийно образовался кружок генштабистов, члены которого именовались «зонтами».

«В этой компании составителями куплетов были «зонт» Пит (Петр Александрович Половцев) и «зонт» Кока (Николай Лаврентьевич Голеевский), музыкальным исполнителем – «зонт» Леша (Алексей Алексеевич Игнатьев), гитаристом – «зонт» Володя (Владимир Владимирович Марушевский)… Я тем временем настраивал гитару, чтобы открыть торжественное собрание пением и хором гимна «зонтов»:
Эх, калинушка-малинушка моя,
Песня русская поется так всегда...»
Умение играть на гитаре порою способствовало карьерному росту. «Первые дни Жоффру приходилось обращаться ко мне по всем вопросам. Сопровождавшая его русская свита с каким-то ничем себя не проявившим генералом во главе совершенно не соответствовала своему высокому назначению, особенно хорош был выбор личного адъютанта, доверенного лица Николая Николаевича, - Сашки Коцебу, полного невежды в военном деле и обязанного во многом в своей служебной карьере исполнению цыганских романсов под гитару, они были в большой моде в России».

Мемуары Игнатьева авторитетно свидетельствуют: владение гитарой в офицерской среде считалось хорошим тоном, придавало «гвардейского шика» армейским поручикам и штабс-капитанам.


МИХАИЛ АРЦЫБАШЕВ

Арцыбашев Михаил Петрович (1878-1927), русский писатель. Ницшеанские настроения в романе «Санин» (1907), получившем репутацию произведения, проповедующего примитивный гедонизм и аморальность. В 1923 эмигрировал.

В повести Михаила Арцыбашева «Записки писателя» бросается в глаза болезненная сюрреалистическая сцена, создающая мучительно-тягостный колорит: «Когда я вошел в комнату, Башкин спал: под морфием, странным и страшным сном. Кто-то держал свечу, и желтый свет пятнами колебался на потолке и стенах со странным рисунком обоев… Я помню, что с жутким чувством посмотрел на эти обои; вокруг всей комнаты, в странных и грубых линиях шли какие-то гитары, и почему-то было неприятно и даже противно думать, что они никогда не играли... Свет ползал по стенам, безмолвно-розовым рядом вытягивали гитары свои тонкие нарисованные шеи, и на постели с хрипом и свистом подымалась грудь человека…»
Что ж, гитара вступила в век кошмаров и видений.


АНДРЕЙ БЕЛЫЙ

Белый Андрей (псевдоним Бориса Николаевича Бугаева) (1880-1934), русский писатель. Один из ведущих деятелей символизма. Для ранней поэзии характерны мистические мотивы, гротескное восприятие действительности, формальное экспериментаторство.

Стихотворение «Пир» Андрея Белого написано в Москве в 1905 году, в разгар вооруженного восстания. Разумеется, автор имел в виду «пир во время чумы»: «Мы ехали. Юна, свежа, / Плеснула перьями красотка. / А пуля плакала, визжа, / Над одинокою пролеткой». Где-то на Красной Пресне громоздятся баррикады, идет перестрелка, праздные хозяева жизни веселятся в казино: «…Меж пальцев задрожавших взяв / Благоуханную сигару, / Взволнованно к груди прижав / Вдруг зарыдавшую гитару. / Вокруг широкого стола, / Где бражничали в тесной куче, / Венгерка юная плыла, / Отдавшись огненной качуче».

Забавный психологический штрих: никому в зале нет дела до протеста народных масс, одна лишь гитара в руках гуляки зарыдала о том, что где-то неподалеку проливается кровь!


АЛЕКСАНДР БЛОК

Блок Александр Александрович (1880-1921), русский поэт. Начинал в духе символизма («Стихи о Прекрасной Даме», 1904), ощущение кризиса которого провозгласил в драме «Балаганчик» (1906). Лирика Блока, по своей «стихийности» близкая музыке, формировалась под воздействием романса. Через углубление социальных тенденций (цикл «Город», 1904-1908), осмысление «страшного мира» (одноименный цикл 1908-1916), осознание трагедии современного человека (пьеса «Роза и крест», 1912-13) пришел к идее неизбежности «возмездия» (одноименный цикл 1907-1913; цикл «Ямбы», 1907-1914; поэма «Возмездие», 1910-1921). Главные темы поэзии нашли разрешение в цикле «Родина» (1907-1916). Октябрьскую революцию пытался осмыслить в поэме «Двенадцать» (1918), публицистике. Переосмысление революционных событий и судьбы России сопровождалось глубоким творческим кризисом и депрессией.

Александр Блок  частенько вспоминает гитару в своих стихах, и это строки человека, нежно любящего музыку. «Как прощались, страстно клялись / В верности любви... / Вместе таин приобщались, / Пели соловьи... / Взял гитару на прощанье / И у струн исторг / Все признанья, обещанья, / Всей души восторг...» (стихотворение «Как прощались, страстно клялись»).

Или такое: «Натянулись гитарные струны, / Сердце ждет. / Только тронь его голосом юным – / Запоет! / Бред безумья и страсти, / Бред любви... / Невозможное счастье! / На! Лови!» (стихотворение «Натянулись гитарные струны…»).

Вчитаемся в другие, памятные и классически строки: «Ты – как отзвук забытого гимна / В моей черной и дикой судьбе. / О, Кармен, мне печально и дивно, / Что приснился мне сон о тебе. / Вешний трепет, и лепет, и шелест, / Непробудные, дикие сны, / И твоя одичалая прелесть – / Как гитара, как бубен весны!» (стихотворение «Ты – как отзвук забытого гимна…»).

В отличие от Сергея Есенина, у которого гитара всегда связана с буйным хмельным весельем, Блок слышит в ее пенье нечто иное: любовь, нежность, красоту, обновление жизни.

Стихотворение «Седое утро» Александра Блока еще раз показывает гитару в поэтическом ракурсе. Герой провожает домой уставшую кафешантанную певицу: «И еле видная за мглой, / За дождевою, за докучной... / И взгляд, как уголь под золой, / И голос утренний и скучный... / Нет, жизнь и счастье до утра / Я находил не в этом взгляде! / Не этот голос пел вчера / С гитарой вместе на эстраде!..»
Гитара для Блока не может быть «навязчивой», это не ее истинное призвание!


АЛЕКСАНДР ГРИН

Грин (настоящая фам. Гриневский) Александр Степанович (1880-1932), русский писатель. В романтико-фантастических повестях «Алые паруса» (1923), «Бегущая по волнам» (1928), романах «Блистающий мир» (1924), «Дорога никуда» (1930) и рассказах выразил гуманистическую веру в высокие нравственные качества человека.

Морская романтика приключенческих произведений Александра Грина значительно потускнела бы без звонкой гитары. Роман «Бегущая по волнам» – не исключение. Прочтем описание празднества в порту Гель-Гью: «В это же время стала явственно слышна музыка; дневной гул толпы, доносившийся с набережной, иногда заглушал ее, оставляя лишь стук барабана, а потом отпускал снова, и она отчетливо раздавалась по воде, – то, что называется: «играет в ушах». Играл не один оркестр, а два, три... может быть, больше, так как иногда наступало, толкущееся на месте, смешение звуков, где только барабан знал, что ему делать. Рейд и гавань были усеяны шлюпками, полными пассажиров и фонарей. Снова началась яростная пальба. Со шлюпок звенели гитары; были слышны смех и крики». На берегу тоже царит веселье. «На скатерти, сползшей до камней мостовой, были цветы, тарелки, бутылки и бокалы, а также женские полумаски, – надо полагать – трофеи некоторых бесед. Гитары, банты, серпантин и маскарадные шпаги сталкивались на этом столе с локтями восседающих вокруг него десяти-двенадцати человек».

Пылкая фантазия автора, создавшего свой особенный художественный мир, наделяет персонажей вполне узнаваемыми чертами, а реалии окружающей их жизни словно бы срисованы с Неаполя, Кадиса, Рио-де-Жанейро. Гитара у Грина столь же возвышенна, как и его благородные герои.


АРКАДИЙ АВЕРЧЕНКО

Аверченко Аркадий Тимофеевич (1881-1925), русский писатель. В рассказах, пьесах и фельетонах (сборники «Веселые устрицы», 1910, «О хороших в сущности людях», 1914; повести «Подходцев и двое других», 1917) – карикатурное изображение российского быта и нравов. После 1917 в эмиграции. Книга памфлетов «Дюжина ножей в спину революции» (1921) сатирически воспевала новый строй в России и ее вождей. Юмористический роман «Шутка мецената» (1925).

Увлекательна «Автобиография» Аверченко, где он пишет про себя и соседского мальчика: «Этот Сережа был самым большим кошмаром моей юности. Чистенький, аккуратный немчик, наш сосед по дому, Сережа с самого раннего возраста ставился мне в пример как образец выдержанности, трудолюбия и аккуратности.
– Посмотри на Сережу, – говорила печально мать. – Мальчик служит, заслуживает любовь начальства, умеет поговорить, в обществе держится свободно, на гитаре играет, поет… А ты?
Обескураженный этими упреками, я немедленно подходил к гитаре, висевшей на стене, дергал струну, начинал визжать пронзительным голосом какую-то неведомую песню, старался «держаться свободнее», шаркая ногами по стенам, но все это было слабо, все было второго сорта. Сережа оставался недосягаем!»

Возможно, чтобы угождать начальству, требуется умение кое-как играть на гитаре, но Аверченко пошел другим путем и прославился на ином поприще. А кем стал аккуратный немчик Сережа? Явно не гитаристом-виртуозом!

В сатирической повести Аркадия Аверченко «Подходцев и двое других» читаем: «Все проснулись на своих узких постелях по очереди… Сначала толстый Клинков, на нос которого упал горячий луч солнца, раскрыл рот и чихнул так громко, что гитара на стене загудела в тон и гудела до тех пор, пока спавший под ней Подходцев не раскрыл заспанных глаз.
– Кой черт играете по утрам на гитаре? – спросил он недовольно».
То обстоятельство, что Клинков чихнул в унисон с басовой струной гитары, придает эпизоду неожиданный комический эффект, и автор тут же усиливает его, заставляя своего героя недовольным тоном задать вопрос. Что ни говори, Аверченко – отменный юморист.


СТЕФАН ЦВЕЙГ

Цвейг Стефан (1881-1942), австрийский писатель. Мастер психологической новеллы (сборники «Амок», 1922, «Смятение чувств», 1927, и др.) и портрета (Стендаль, З.Фрейд, Ф.Ницше, Ф.М.Достоевский, Л.Н.Толстой, Ф.Магеллан, Ж.Фуше и многие др.); романизированной биографии («Мария Антуанетта», 1932, «Триумф и трагизм Эразма Роттердамского», 1934, «Бальзак», опубликован 1946). С 1934 в эмиграции; покончил жизнь самоубийством.

В жизнеописании «Бальзак» Стефана Цвейга просматривается туманная ссылка на один из ранних романов Оноре де Бальзака, носивший название «Гитарист». Вот она:
«В середине марта 1829 года появляется, наконец, «Последний шуан, или Бретань в 1800 году» Оноре Бальзака – следовательно, еще не де Бальзака – в четырех томах у книгоиздателя Канеля. Роман не имеет особого успеха. И это в известной мере справедливо. В общем замысле и композиции впервые чувствуется мастерская рука великого эпического писателя. Замечательно описание местности. Все военные сцены воссозданы с великолепной пластичностью… И только интрига предательски выдает свое происхождение от бульварного романа. М-ль де Верней, контрабандой переправленная сюда из анонимного «Гитариста», сфабрикованного Бальзаком несколько лет тому назад для своих сомнительных заказчиков, – эта м-ль де Верней неправдоподобна в каждой сцене».
Ни в одном из нескольких собраний сочинений Бальзака, изданных по-русски (Собрание сочинений в 20 томах под общей редакцией А.В.Луначарского. М.-Л., ГИХЛ, 1933-1947; Собрание сочинений в 15 томах; вступительная статья А.Ф.Иващенко. М., Гослитиздат, 1951-1955; Собрание сочинений в 24 томах. Составитель Д.Д.Обломиевский. М., «Правда», 1960), загадочного «Гитариста» нет. А жаль! Вполне вероятно, во французском оригинале содержатся замечательные характеристики этого инструмента.