Почему бунтуют турки?

С конца мая 2013 года в Турции не прекращаются волнения. Причина кажется смехотворной: власти собрались вырубить крошечный парк Гези в центре города. Разумеется, само по себе это безобразие, но мелкое. Почему же проблема, которая должна волновать, самое большее, сотню окрестных мамочек с колясками и два десятка "зеленых" активистов, внезапно разрослась до противостояния миллиона демонстрантов с крупными силами полиции? Уже готовы объявить и национальный референдум с вопросом: "рубить или не рубить?". Не слишком ли много чести для урезанного прямоугольника площадью в три гектара, на котором растет не более полусотни деревьев?

Разумеется, дело не в парке, как таковом, и те комментаторы, которые сравнивают страсти по парку Гези с событиями вокруг Химкинского леса, проявляют прямо-таки вопиющее непонимание проблемы. Экология тут даже не повод, ее там нет совсем. Для турок парк Гези – это, прежде всего, место, наполненное сакральным историческим смыслом. Это старинный символ жесткого разрыва с исламистским прошлым, бесповоротного выбора светского пути развития. И попытка его уничтожить является откровенной провокацией, покушением на статус-кво со стороны исламистов, находящихся нынче у власти.

История злополучного парка такова. В XIX веке на его месте располагались помпезные казармы султанской артиллерии. Их полное название: казармы Таксим. В то время султаны пытались повторить рывок, совершенный Россией при Петре I, что получалось у них из рук вон плохо. В итоге, после серии унизительных поражений, в основном - от той же России, произошло полное банкротство империи, и в 1908 году власть захватила партия «младотурков», собиравшихся решительно покончить с пережитками прошлого. Это было что-то среднее между нашими революциями 1905 и февраля 1917; по итогам переворота младотурков Турция стала конституционной монархией. А в 1909 году произошел местный аналог «корниловского» контрреволюционного мятежа, центром которого стали упомянутые выше казармы, те самые, вместо которых сейчас парк. Мятежные традиционалисты требовали упразднения светских судов и восстановления законов шариата. Младотурки жестоко подавили восстание, взяли штурмом казармы, после чего брутально перевешали их защитников на фонарях и деревьях. Репрессиям подверглось тогда около 10 тыс. человек. Султана свергли окончательно, церковь отделили от государства, Турция стала развиваться по стандартам относительно современной светской страны.

После окончания Первой Мировой войны обширный внутренний плац казарм Таксим использовался как футбольное поле. А в 1940 году здание было снесено. Через два года на его месте открыли парк Гези, который стал таким же символом победы революции, каким в СССР был крейсер Аврора. Разумеется, вырубить его и восстановить казармы всегда было голубой мечтой исламистов, ибо героические защитники султанских казарм, в свою очередь, стали символом доблести и верности традиционной исламской Турции.

В каком-то смысле туркам, ступившим на путь модернизации, повезло больше, чем нам. Они реже наступали на грабли. Им удалось соединить воедино Гражданскую и Отечественную войны, не выходя далеко за рамки Первой Мировой; им посчастливилось объединить Ленина, Сталина и Путина в относительно умеренной личности Кемаля Ататюрка. К 1930-м годам Турция вышла на спокойный путь развития, тогда как Россию продолжало трясти и колбасить.

Но в этом относительном спокойствии крылась причина многих проблем, отложенных на будущее. Сила инерции турецкой глубинки оказалась очень велика. Именно потому, что новое правительство не пошло по пути гекатомб большого террора, коллективизации и оголтелой антирелигиозной кампании, ему приходится до сих пор мириться с огромной массой косного сельского населения, живущих в условиях, близких к феодализму. Какое-то время народную стихию удавалось сдерживать жесткой диктатурой военных, но как только этот метод себя исторически исчерпал, к власти (в 2002 году) пришли исламисты. Пришли при поддержке США, недовольных излишней независимостью светских властей — вот в такие странные игры, в поддержку религиозного фундаментализма, играет почему-то «самая демократическая страна мира». Несмотря на всю «модернизаторскую» риторику лидеров исламистов, остаются серьезные опасения, что они рано или поздно начнут наступление на столь ревностно сохраняемые потомками младотурков достижения в копировании европейского образа жизни. В этом контексте попытка выпилить парк и построить на его месте торговый центр в архитектурных формах бывших султанских казарм (об этой детали строительной программы теленовости почему-то обычно умалчивают) выглядит явной попыткой прощупать общественное мнение на предмет сворачивания европеизации, у которой в стране остается много сторонников, особенно среди жителей больших городов. Демонстранты дерутся с полицией именно по этой причине, а вовсе в защиту полусотни деревьев. Соответственно, и референдум позволит выяснить расклад симпатий жителей Стамбула - кто за возврат к славному исламскому прошлому, а кто - за продолжение курса на европеизацию. Может быть, ради этого судьбоносного соцопроса все и затевалось?

Чтобы окончательно понять, что происходит вокруг парка Гези, есть смысл попытаться представить себе такую гипотетическую ситуацию. Допустим, к власти во Франции каким-то чудом пришли роялисты и тут же проголосовали восстановить Бастилию: она-де исторический памятник и вообще — далась Вам, господа парижане, эта площадь? Реакцию представить несложно, а ведь "новые турки" всегда видели во французах наилучший пример для подражания. Сa ira, ханим и эфенди!

На фото:
Слева - вид на казармы Таксим в 1930-е годы. Можно разглядеть футбольную разметку на внутреннем плацу. Теперь на этом месте расположен парк Гези.
Справа - освобождение офицеров-младотурков, арестованных восставшими солдатами в 1909 году. Снимок сделан у главных ворот казармы Таксим.