День Рождения - глава вторая

                ЧЕРНЫЙ ДЕНЬ

          ПРОЩАЙ, МИЛЫЙ ДОМ!

В этот день так ярко светило утреннее солнце. Так жарко пылала печь. Такие сдобные, сладкие запахи растекались из кухни по всей квартире! Раскрасневшаяся от жары мама раскатывала деревянной скалкой тугое тесто.

- Как хорошо, что ты уже встала, Леночка, - сказала мама. – Помоги мне. Лена согласно кивнула и оглянулась вокруг. На столе стояла пустая крутобокая банка из-под меда. Та самая банка, за которую они отдали светлый шкаф с большим зеркалом. А на полу стояла тоже пустая трехлитровая бутыль из-под масла. Это масло они выменяли на сказочной красоты кружевную вологодскую скатерть, которую стелили на стол только раз в году – на папин день рождения. И мед, и масло были НЗ. Неприкосновенный запас.

- Мама, что, уже наступил черный день? – Догадалась Лена.

- Наступил, - устало улыбнулась мама и протянула Лене стакан, а себе взяла чашку. Вместе они быстро вырезали из теста круглые лепешки, укладывали на противень и отправляли в духовку. Лепешки пышно поднимались, румянились и так вкусно пахли медом и маслом.

Еще накануне мама приготовила три плотные, полотняные наволочки – две среднего размера и одну маленькую - и к каждой пришила широкие лямки. Получились заплечные мешки. Теперь в эти наволочки-сумки они насыпали душистые медовые пряники, и мама приладила их детям на спину. Самая большая и тяжелая досталась Гене, поменьше Лене, а самая маленькая – маленькому Лешке.

- Детки, - сказала мама, - может случиться так, что мы потеряем друг друга, поэтому у каждого должен быть запас еды. Эти пряники не черствеют, не сохнут, не портятся, они целый месяц будут мягкими и вкусными. А теперь, мои дорогие, нам надо торопиться. Давайте присядем на дорогу.- И мама села на стул, взяв Лешку на руки. Он улыбался, держа в руках откусанный сладкий пряник.

Лена и Гена в последний раз, прощаясь, смотрели на высокие, от пола до потолка, книжные полки, на любимый детский сервиз «Три поросенка», подарок дедушки, на рычащих львов, украшающих спинку кожаного дивана, на уютный оранжевый абажур с кистями, на умолкнувший патефон…

- Мама, а мы ничего с собой не возьмем?

- Ничего… Только вашу одежду.

Они вышли из дому, не оглядываясь, пересекли двор и уже через несколько минут слились с густым людским потоком, движущимся по шоссе в одном направлении. Через пять минут после их ухода по лестнице стремительно взбежал какой-то военный, толкнул незапертую дверь и вошел в квартиру. Там никого не было, а под окном уже нетерпеливо и требовательно сигналила машина. Так же стремительно лейтенант сбежал вниз по лестнице.

          СЧАСТЛИВАЯ ВСТРЕЧА

Лене казалось, что они идут быстро, но почему-то их то и дело обгоняли другие люди. Некоторые на краткий миг задерживали взгляд на уставшей женщине с тремя детьми и торопливо продолжали свой путь в неизвестность. Солнце стояло уже довольно высоко, когда позади послышались автомобильные гудки, требуя уступить дорогу. Людской поток прижался к краю дороги, пропуская военную автоколонну – девять больших, мощных машин, никогда прежде в этих краях невиданных. Всезнающие мальчишки не могли скрыть свой восторг и осведомленность:

- Студебеккеры!

- Новенькие!

- Американские!

- Тягачи!

- А колеса какие!

- По любой дороге пройдут!

Неожиданно одна машина сбавила ход и остановилась, заградив остальным дорогу.

- Рая! Генка! Леночка! Лешка! – Закричал кто-то и из высокой кабины студебеккера выпрыгнул и кинулся к ним военный. – Я же забежал за вами. Командир дал разрешение. Я прибегаю, а вас уже нет. Скорее. Забирайтесь в кузов.

Даже не успев обнять папу, они мигом оказались в кузове, и машины тронулись. После яркого солнца под плотным брезентом, натянутым на высокий железный каркас, было почти темно. Тихо и спокойно. Вдоль бортов тянулись лавочки. На них можно было сесть и даже лечь. Мама закрыла глаза и сразу же уснула. Потом уснул Лешка. Стали слипаться глаза и у Лены и Генки. Они задремали и не заметили, как мощные машины съехали с широкого шоссе прямо на зеленое поле и остановились полукругом неподалеку от одинокого степного колодца. Их разбудили громкие мужские голоса:

- Привал!

- Перекур!

- Обед!

- Техосмотр!

Возле их машины собрались красноармейцы, водители студебеккеров. Здоровались, знакомились, удивлялись невероятному совпадению - маршрут колонны проходил через город, в котором как раз и жила семья их лейтенанта.

Подошел командир с тремя кубиками в петлицах гимнастерки, поздоровался и сказал, что семье лейтенанта Яковлева выделяется на обед банка тушенки. А неподалеку манило к себе проголодавшихся людей большое, уже тронутое осенней желтизной, картофельное поле. Тушенка с картошкой! Что может быть вкуснее! Мама вместе с добровольными помощниками варила на костре общий обед в большой походной кастрюле, и дым костра смешивался с ароматом тушенки. Неожиданно на огонек подошел парнишка лет пятнадцати.

- Можно мне с вами? Хлеб у меня свой… И молоко вот. – Он аккуратно поставил на землю ведро с молоком.

«Можно, конечно, можно. Обязательно. Ну, пожалуйста! Посмотрите, как ему хочется быть с нами», - беззвучно, про себя повторяла Лена и обрадовалась, когда ее невысказанное желание тут же исполнилось.

          ПАСТУХ ВАСЯ

Вася – так его звали - выполнял очень важное государственное задание. Даже не задание, а Приказ Верховного Главнокомандующего - ничего не оставлять врагу: взрывать мосты и рельсы, вывозить в тыл заводы и фабрики, угонять скот, прятать продукты. Председатель колхоза вызвал к себе деревенского пастуха:

- Вот что, Василий, мал ты еще для такого дела, но больше поручить некому. Значит, даем мы тебе пятнадцать самых лучших колхозных коров, наших рекордсменок, обязан ты их сохранить живыми и здоровыми, увести в тыл и сдать под расписку моему другу Николаю Павловичу, тоже председателю колхоза. Я вот тут тебе документ выписал, что, значит, выполняешь ты важное государственное задание. Справишься? – и председатель обнял Васю за плечи, а потом крепко пожал ему руку.

- Ну, и как? Справляешься? – Улыбнулась мама, подавая Васе котелок с горячей едой.

- Справляюсь, чего уж…, - серьезно сказал Вася, - еще два дня и будем на месте.

          РАССКАЗ ОТЦА, ЛЕЙТЕНАНТА КРАСНОЙ АРМИИ
          МАРКА ФЕДОРОВИЧА ЯКОВЛЕВА.

Последняя порция из большой кастрюли досталась отцу, и теперь вся счастливая семья сидела на теплой земле у потухшего костра и мирно беседовала. Лена с Генкой не сводили с отца глаз и слушали, о чем говорят папа и мама

- Ведь броня на тебя пришла буквально через три дня после твоего ухода,- сказала мама. – Ты мог вернуться.

- Я знаю, - сказал папа. – Но я отказался. Инженеры нужны и в армии. Вот эти новые машины поручены мне, я обязан сопровождать их до пункта назначения. С утра до вечера за ними присматриваю. Потому и к обеду позже всех пришел, - улыбнулся папа.

- Кстати, я почистила твои сапоги, у них такой странный, какой-то цветочный запах.

- Запах роз.

- Каких роз? О чем ты?

- О розах. Наша часть довольно быстро отступала под натиском фашистов. Однажды где-то под Ростовом, в Сальских степях набрели мы на завод розового масла. Выполняя приказ ничего не оставлять врагу, открыли большой бидон с маслом – а это драгоценная, на вес золота, душистая продукция, это не один миллион роз, это тяжелый труд сборщиц розовых лепестков. Но приказ есть приказ, и бойцы и командиры, ничего не подозревая, макали в бидон какие-то тряпки и до блеска начищали розовым маслом свои покрытые степной пылью сапоги. Спохватились, да уж поздно было, сапоги ведь не выбросишь. Люди стали задыхаться, в обморок падали. И долго еще тяжелый, одуряющий запах роз, смешанный с запахом сухой дорожной пыли, сопровождал воинскую часть на марше, мешал дышать. Вот и до сих пор не выветрился.

-Да, - задумчиво сказала мама,- сапоги с розовым маслом, вологодские кружева с маслом подсолнечным, «синие мечи» - за буханку хлеба. Невозможное стало возможным. Все смешалось…

- «в доме Облонских», - продолжил папа, и они с мамой чему-то улыбнулись.

«Интересно, какие такие синие мечи?» - подумала Лена, но спрашивать не стала, она спросит завтра. Сегодня уже было так много огромных, важных событий, так много они узнали, увидели, пережили. Но день совсем еще не кончился. Только усталое солнце катилось по небу уже не вверх, а вниз, и свежий ветерок принес предвечернюю прохладу.

          ВОЗДУХ!

- Тихо! – Отец вдруг поднялся с земли и стал смотреть куда-то вдаль. Далекое жужжание, быстро нарастая, превращалось в гул мотора.

- Мессершмит, - тихо произнес папа.

И тут же послышались громкие команды:

- Воздух!

- В поле!

- Врассыпную!

- Скорей в машину,- крикнула мама, хватая в охапку Лешку.

- Ни в коем случае!- приказал папа. – Лечь на землю и не шевелиться. И подальше друг от друга. Подальше!

Огромный самолет-чудовище со свастикой на крыльях летел прямо на них. Все вжались в землю. И только глупые рыжие буренки, не понимающие языка войны, не выполнили команды. По ним и ударила с неба первая пулеметная очередь. Одна за другой коровы как-то неловко падали под железным дождем, и кровь, и молоко ручейками текли на траву. Не прячась, встав во весь рост, Вася бегал от одной убитой коровы к другой:

- Манька! Зорька! Красотка! Звездочка! Что же вы?! Зачем?!

А «мессершмит», сделав круг, вернулся и на бреющем полете расстрелял всех до одной Васиных коров. По лицу юного пастуха градом катились слезы, голова была запрокинута назад и вверх, волосы на голове стояли дыбом, рот широко открыт. В руках у мальчишки был длинный пастуший кнут и этим кнутом он жестко и яростно рассекал воздух, словно хотел достать самолет и сбить свастику с его крыльев. Васю окружили, успокаивали, держали за дрожащие плечи. А он, как безумный, вырывался и кричал:

- Дайте мне справку! Дайте мне справку!- Кричал он, хватая за рукав гимнастерки начальника автоколонны. - Я не виноват. Я их всех сберег, всех до одной… А он…,- и Вася снова полоснул кнутом по синему небу.

Потрясенных, испуганных детей мама унесла в машину, уложила и велела спать. Лешка послушался, а Лена и Генка изо всех сил старались понять обрывки странных фраз, доносившихся через брезентовые «стены»:

- А ведь, пожалуй, они-то нас и спасли…

- Задерживаемся на два часа…

- Надо заготовить слонину…

«Какую такую слонину, где они взяли слонов? Ведь слоны водятся только в Африке», подумала Лена засыпая.

На свежем степном воздухе дети спали долго и крепко, они не слышали, как на рассвете колонна снова тронулась в путь, не знали, что город, в котором они жили и учились в школе, уже захвачен врагами.