Еретик. Войны мертвых. Глава 9. Убежище

Уважаемый читатель, позвольте обратиться к Вам с просьбой: коль Вы нашли путь к моим трудам и решились их прочесть, пожалуйста, оставьте свой комментарий к произведению. Любому начинающему писателю важна критика, особенно пока произведение находится в зачаточном состоянии. С благодарностью, Ваш Александр Черниговский.

Глава 9.

Фалкор сидел на холодном камне, слушая далекий рокот небесных зверей. Они улетали ни с чем, оставляя за собой лишь прах и пепел. Шаман чувствовал, как погибают люди за каменной стеной, как последние искры их жизней рассыпаются по бездушному ветру и улетают в Земли Грез.
Видения не обманывали. Светлый Лик никогда не врал. Он помогал племени Фалкора, не требуя ничего взамен. Лишь откладывал свое пожелание на далекое будущее, обещая, что шаман сможет достойно расплатиться со своим покровителем. Сухие леса всегда полны дичи, воины возвращаются целыми и невредимыми, не знают страха перед людьми в железных одеждах. Спасибо тебе, добрый дух.
Тихий рык шуршал за спиной дикаря.
- Земля свободна?
Длинная волчья морда радостно осклабилась, поравнявшись с шаманом. Кин-следопыт недовольно ворчал. Вытянутый остроухий череп и длинные лапы медленно принимали человеческие очертания, черная шерсть становилась все короче, больше походя на рваную шкуру, чем родную плоть следопыта.
- Еще нет, - прохрипел он, поднимаясь с передних лап на ноги. – Непомнящие мечутся, как загнанные кабаны. Ползут под землю, прямо в лапы Безумцев.
- Охотники еще не готовы?
- Скоро придут. Светлый Лик говорил с тобой сегодня?
- Нет, Кин. Я не видел его с нашего выхода из Рощи. Кажется, мы все же вернем ему долг за нашу сытую жизнь.
- Каждый из нас отдаст последнюю кость за Светлого Лика, можешь не сомневаться!
- Я верю в твою преданность, Кин. Но я боюсь другого.
Рука невольно задрожала. Толстый бурый росток выглянул из-под серой кожи шамана, чувствуя приближение скорой битвы. И еды. Много, много еды.
- Жизнь голодает? – настороженно спросил оборотень, прикоснувшись к тонкому стеблю. И тут же отдернул. Росток резал плоть не хуже серебряного клинка.
- Она всегда голодает, - вздохнул Фалкор. Дар доброго духа был слишком тяжел, даже для сильного духом. Нести в себе волю Светлого Лика могли немногие. Жизнь растет, она голодает, и готова в любой момент высушить приютившего ее до костей. – Роща в сохранности, но… не знаю, меня так давно не терзало это проклятое чувство.
- Какое? – удивился Кин.
- Сомнение, Кин.
- Ты же шаман, Фалкор! Ты – голос Светлого Лика, твой выбор – это Его выбор. А Он никогда не ошибается.
- Да…
Фалкор молчал. Драконы улетали прочь в свои гнезда, но в крепости еще бушевал гром. Магия Непомнящих полыхала в небесах жутким заревом, словно предвещая - больше никто не сможет укрыться за этими могучими стенами. Теперь они принадлежат пустошам.
Громкий клекот раздался над головами дикарей. Взмахнув могучими крыльями, рядом с шаманом опустился орел. Его красные глаза не отрываясь смотрели на Фалкора. Шаман молча беседовал со своим другом, таким же хищником, несущим в себе семя будущей Жизни.
- Что такое? – спросил Кин, почесывая заострившиеся уши.
- Зови остальных, мы идем за стены.
Вновь обернувшись волком, следопыт умчался прочь, нести весть заждавшимся воинам. Фалкор всегда хотел иметь такую животную уверенность в своем бытие. Светлый Лик говорил, что мир таков, какой он есть, и нельзя искать в нем правды или лжи, добра или зла. Духу виднее, думал дикарь, поглаживая пробивавшиеся из его тела отростки. Те лишь плавно извивались, точно исполняя змеиные танцы. Если мучают сомнения, лучше всего отдаться долгу. Это единственное, в чем нельзя сомневаться.
Опершись о сухую клюку, служившую ему опорой, шаман пошел вслед за следопытом, вновь погрузившись в глубину собственных раздумий. В нем мало веры, слишком мало веры. Но Светлый Лик сделал свой выбор. 

- Надо вернуться в город, Архимагу может потребоваться наша помощь!
Боги, какой шум! Опять глаза не желают меня слушаться.
- О чем ты говоришь, Башет?! Город разгромлен в прах, старик уже мертв!
- Но это наш долг!
- Вампиры никому ничего не должны!
Пустозвоны… Что случилось?
- Матушка, он очнулся! – Черт, опять этот девичий писк!
- Наконец-то, сонная ты мышь, - мягкий усталый бархат проник в мои уши. Моя голова лежит на ее руках, холод кольчуги щекочет мне затылок. А вокруг не толпа – стадо – сородичей, ревущих, словно торговки на рынке.   
- Неблагодарные твари! – рычал тот, кого звали Башет. Доспех на его могучем теле походили на рубище, огромный клинок сплошь покрыт зазубринами, лицо напоминало маску демона, столько шрамов покрывало его. – Господин Зеин дал нам все – серебро, власть, укрыл нас за стенами, а вы так хотите ему отплатить?! Какие же вы Бароны?! Грязные шавки, пожиратели крыс!!!
Толпа неистовствовала. Одна часть ряженых шутов хотела разорвать храброго, но глупого воина, другая всецело поддерживала его. Такой тяжелой вони Тьмы, крови и звериной мощи я еще не чуял.
- Лучше подумай о своей шкуре, жалкий рубака! – отбивался долговязый вампир. Волосы заколоты на затылке, словно у женщины, на мантии ни единого пятнышка, лишь серебро и золото. – Заклятие спало со стен, даже Некроманты не смогли справиться с драконами! Что ты сделаешь? Сложишь голову в бою, как Ангус? Он ведь не был дураком, но где он теперь?
- Лучше умереть с мечом в руке, как подобает Пути Зверя! Ты трус, Эмал! Прячешься в тени, как драный падальщик! Кем бы ты был, если бы не Зеин?..
- Что происходит? – спросил я, глядя в ее усталые глаза. Как я не утонул в них раньше… опять смутный, но такой теплый сон из глубин памяти…
- Не шевелитесь, господин, - прошептала Кларисса. – Драконы разнесли город на куски, и Архимаг пропал.
- Старик… Как пропал?!
- Никто не знает. Прости нас, Спаситель… - словно заведенная затрещала Эльза.
Боги, как она меня раздражает! Того и гляди весь чертов потолок со всеми мозаиками обрушится на мою голову!
- Где мы? – спросил я.
- В храме Дахаки, в Чумном квартале, на кладбище. Вам это ни о чем не скажет.
- А где мой раб?!
- Ушел за господином Зеином. И все еще не вернулся.
Боги! Ни раба, ни старика рядом нет, и неизвестно, куда меня притащили! В памяти всплывали рваные видения наглого щенка. Мало, очень мало. Сребролюбцы, выродки, одержимые дурманами, живодеры, развратники – все словно были мне родными, и каждого я смутно знал в лицо. Особенно двух самых громких крикунов.
Кто не знал Башета? Башета знали все. Все до единого сородичи считали его придурком, помешанном на личном кодексе чести. За что его и уважал старик-колдун. Пес жаждал служить и рвать глотки во имя доброго хозяина. Некромант не был разочарован.
И, конечно же, Эмал, главный казначей. Тот, с кем никто не подумал бы шутить в здравом уме. Деньги, влияние и сила Тьмы сплели вокруг него столь плотный кокон опасности, что всякий неугодный мог просто исчезнуть, не оставив и следа. Единственным исключением были разве что Старейшины, которые не были ему подвластны, и тот самый жалкий рубака.
- Сколько тебе заплатили, Эмал?! – не унимался Башет. – Всего серебра не утащишь, пойми наконец!
- Успокойся, Башет. Не все в мире решается серебром
- И чем же?!
- Ничем! Я был также верен господину Зеину, как и ты. Но теперь он мертв…
- Откуда ты знаешь?! – Клыки воина едва не доставали до подбородка.
- Хочешь проверить? – сказал казначей. Его лицо превратилось в серую размытую маску. Вот-вот начнется свалка. – Милости прошу, никто не держит. Но уверяю тебя, как друг, там нет никого, кроме дикарей. Если повезет – нарвешься на церковников, они всегда рады усадить Барона на костер. Теперь у них развязаны руки, Архимаг больше не будет нас покрывать.
Могучие пальцы сжались в кулаки, воин был готов порвать наглого казначея на куски… Но он поступил иначе:
- Делай, что хочешь, ублюдок. – Зверь отступал. Его место заняла бессильная злоба. – Кто хочет бежать – бегите. Остальные – готовьтесь к бою, выступаем через час. Кровь Первого с нами.
Кто-то злобно выругался, разочарованно зашипел, но стачка улеглась сама собой. Эмал усмехнулся и ушел прочь со своей свитой, растворившись во тьме подземелий, видневшейся из хлипкой двери за расписным алтарем.
Магам нельзя доверять, стучало в голове, и тут же звучало, что старик знал гораздо больше, чем говорил. У него были свои планы на мой счет, он явно не хотел просто так отдать свой город на растерзание пустынным монстрам и бесследно исчезнуть. Башет прав, стоит вернуться.
Всколыхнув память крови, я попытался позвать своего раба, но эхо зова растворялось в пустоте. Я чувствовал, он все еще жив, но куда он пропал?
- Сукины дети. – Тело исправно слушалось меня, я без особых усилий поднялся на ноги. Кругом шелка и бархат, знамена и фрески, изображающие деяния великих вампиров, но до чего же неудобны каменные скамьи! – Пусть пекутся о своих чреслах… Кларисса?
Вампиресса молча смотрела на меня. Ей явно хотелось всадить кусок серебра мне в ребра, но усталость и отчаяние держали ее в руках. Но это не все. Долг перед Зеином, обет. Заботиться о девчонке, сопровождать ее и защищать ценой собственной жизни – ее главный якорь на реке безумия.
- Мы присоединимся к Башету – сказал я. – Старик не мог исчезнуть, не оставив никаких посланий.
- Тебе какое дело, Гость? – сказала она. – Ты знал его лишь несколько дней. Ты ему ничем не обязан.
- Это не важно.
- Не важно? А что важно, «Спаситель»? Что он в тебе нашел? Чем ты так для него важен? Не из-за тебя ли началась эта кутерьма?!
- Не говори ерунды, у тебя есть долг перед своим господином. Ты должна вернуться к нему.
- Я должна защищать Эльзу от таких идиотов, как ты! Больше я ему ничего не должна!
- Матушка… - сказала Эльза.
- Во имя Богов, Эльза, помолчи! – Вещунья отпрянула от нее, словно от огня. Закрыв лицо руками, она встала со скамьи и пошла к алтарю, где грозно возвышался на своей звезде Дахака.
- Она ни в чем не виновата, Кларисса. Ты же не думаешь, что старик велел тебе присматривать за ней лишь для того, чтобы ее не сожрал ближайший кровосос?
- Нет, - вздохнула вампиресса, проведя рукой по спутавшимся белым локонам. – У нее есть дар, какого нет даже у Старейшин. И он крайне опасен, если не держать его под контролем.
- Это я уже понял.
- Ничего ты не понял! Ты – не нашей крови, тебя здесь не было! Что ты вообще такое?!
О Боги, это самый гениальный вопрос! Кто я? Что я? Где и какого черта тут делаю?!
- Не знаю, Кларисса. – Самоубийственная честность. – Но вопрос остается прежним: Архимаг пропал, и его следует найти как можно скорее. Башету нужен каждый свободный солдат.
- Ты знаешь Башета? – удивилась она.
- Не важно. Готовься, все отправятся через час… хотя… плевать, я не знаю, сколько времени.
- Я. Никуда. Не. Пойду. И Эльза останется здесь.
- Мой раб – твой хозяин. Я могу просто заставить.
- Твоя воля.
Вновь затрепетали жилы, высматривая и вынюхивая поводок, спутывающий эту наглую девку с Ангусом. Сколько раз пытался зацепить тонкую нить крови, просто хлестнуть сознание Клариссы бичом боли, но след раз за разом ускользал от меня. А она лишь кривила моложавое личико, чувствуя мои жалкие потуги. Что такое?!
- Доволен? – сказала она, вспорхнув со скамьи. – Теперь, будь добр, оставь нас. Если сумеете найти господина Зеина, я вас всех расцелую.
- А если нет? – спросил я.
- Пустоши сделают все сами.
И вот она проходит мимо, звеня кольчугой, словно танцовщицы Востока золотом и бусами, а смотрю ей вслед и ничего не понимаю. Что такое Восток, и почему же меня так тянет к этой беловолосой чертовке? Она стоит на коленях рядом с вещуньей и молится, будто Первый, навсегда ушедший во Тьму, мог им помочь. Никак не оторвать глаз…
- Эй, парень! – Лапа в тяжелом наруче рухнула мне на плечо. Башет стоял рядом и радостно скалился. – Слушай, не ты, случаем, надрал задницу нашему драгоценному Ангусу?
М-да, издалека он смотрелся благородней. Огромные острые уши, лысый череп, покрытый неровной сетью шрамов, лицо, походящее на морду хищного зверя – не удивительно, что всякий спешил почесать о него кулаки.
- Да-да-да, это ты! – Клешня еще раз ухнула мне на плечо. – Да ладно, парень, не скалься, я тебя уважаю. Меня Башетом звать, ну, ты наверно уже слышал… Сраные ублюдки… Ну да черт с ними, тебя-то как звать?
Взгляд отнюдь не воинский. Добродушный, как у сельского паренька. Ну это объясняет его преданность, но не выбор службы.
- Чего молчишь-то? – спросил он. И ответ пришел к нему сам собой. – А-а-а, так ты только проснулся! А уже таких дел наворотил! Только знаешь, так не пойдет. Если хочешь идти со мной в отряде, тебе нужно имя. Ты же идешь с нами, верно?
Я кивнул.
- Вот молодец, настоящий мужик! Уважаю! – Когда-нибудь мои кости треснут под весом его уважения. – Кстати, а чего это ты вырядился в это тряпье? Смотри сюда: видишь, вон там стоит старикан, ну видишь, то-ощий, как смерть, хе-хе. Ну в шляпе-башенке! Вот, иди к нему, передашь привет от меня, он тебе что-нибудь подберет. Негоже на войну идти с голым задом! Потом тебе имечко подберем, не волнуйся, будешь звучать ГОРДО!
От такого дружелюбия волки дохнут…
Последовав его словам, я продрался сквозь пеструю вампирскую толпу и подошел к тому самому старику. Обычный Пожиратель, слуга, лакей в пестрых одежках. При его ссохшемся лице с бледной тощей бородкой вся эта помпезность смотрелась до боли комично.
- Здравствуйте, господин, - просипел он, пристально щурясь куда-то сквозь меня. – Чего-нибудь желаете?
- Да я…
- Понимаю, понимаю, - умудренно сказал лакей. – Господин Башет весьма предсказуем. Называйте меня Хеламадра, или Кукольник, если Вам угодно. Пройдемте за мной.
Сгорбившись в три погибели, старик извлек из-под полов мантии длинную трость, и тихо постукивая ей по каменному полу, направился туда, куда ушел Эмал.

- Да, господин, это определенно вам подойдет.
Сначала Хелмадра пытался нарядить меня в тонкий, увитый искусной гравировкой доспех, но подумав, поставил его на место. Перебрал целый ворох одежд, что-то мурча под свой длинный нос. А ведь он слеп, это и дураку ясно, кто поставил его следить за гардеробом Барона? Вряд ли десяток масляных ламп, развешанных по всей комнате, могли хоть чем-то помочь старику, но, похоже, его это нисколько не волновало.
- Я Вас раньше здесь не видел, господин, - сказал он, проводя руками вдоль полок. – Вы в первый раз посетили наш замечательный город?
- Можно сказать и так. – Никак не могу понять, чем меня так нервирует этот «Кукольник». Казалось бы, такая мелкая должность, хранитель гардероба, и все равно не отпускает чувство, будто он знает гораздо больше. Но если рассудить, все вокруг знают больше меня, и ничем это не изменить. Проклятая безысходность.
- Жаль, что Вы посетили нас в столь нелегкое время. Большая часть одежд наверняка сгорела в доме моего хозяина, мы бы быстро нашли, во что Вас принарядить.
- Не велика проблема, - отмахнулся я, осматривая «гардероб». Среди узорных ковров и шкафов с одеждой покоились стройные ряды доспехов и оружия. Арсенал, переделанный из винного погреба по прихоти кого-то из Баронов. Кому нужны высохшие бутыли и кувшины, если можно использовать это место с большей пользой. Я бы и сам так поступил. Наверно.
- Где же оно… Знаете, я ведь не служу господину Башету. Не служил, до нынешнего времени. Я был хранителем гардероба господина Зеина.
- У тебя тоже есть какой-то странный талант? – усмехнулся я.
- Да, Вы правы, - тихо сказал он. – Я ведь слеп, Вы наверняка уже это заметили. А кому нужен слепой вестиарий? Но господин Зеин всегда оставался доволен.
- Так что у тебя за талант, Кукольник?
- Это ясно из моей клички, господин. Я не могу оценить красоту людей, для меня они все, как куклы. Но зато я чувствую, какой наряд лучше подойдет каждому из них. Понимаете, одежда должна отражать суть человека, его желания, его намерения. Душу, проще говоря. Вы даже не представляете, какую безвкусицу готовы нацепить на себя люди, лишь бы казаться кем-нибудь другим. Тем, кем они хотят, но не могут стать. И мой рок отнюдь не слепота, нет. Видеть ложь – вот истинная мука.
- У твоего хозяина были очень странные наклонности.
- У Некромантов свои причуды. Кто-то собирает охотничьи трофеи, кто-то коллекционирует артефакты или знания, а господин Зеин предпочитал собирать таланты… Ах, вот оно!
Черный кафтан? С красным воротом? Да еще с нашитыми зубами и когтями?!
- И так выглядит моя душа? – спросил я.
- Не совсем, - радостно добавил старик. – Пожалуйста, наденьте, я принесу остальное.
Встав рядом с зеркалом, я сбросил порядком надоевшие обноски и принялся одеваться. Старик на удивление резво шаркал от шкафа к шкафу.
Вот я одет. Совсем не по-военному, если, конечно, не считать зубов, когтей и золотой и серебряной вышивки, изображавшей оскаленных и дерущихся монстров. Как в таком одеянии можно сражаться? Ну хотя бы не стесняет движений, уже неплохо.
- Прекрасно, просто прекрасно! – Старик растянулся в подгнившей улыбке.
- Старик, ты в курсе, куда мы направляемся? – спросил я, стукнув ногтем по пряжке ремня.
- Конечно, господин. Уверяю Вас, в схватке у вас не будет проблем. Осталось внести пару штрихов.
- Еще?
- Совсем немного.
Постучав тростью по нескольким комодам, вестиарий выудил на свет массивную каменную шкатулку. На черной крышке блестела золотом и камнями пятиконечная звезда, окруженная змейкой резких и витиеватых знаков.
- Господин Зеин велел мне хранить его у себя, на всякий случай, как будто специально знал, что вы придете. Вот, пожалуйста, примерьте.
Платиновая цепочка застегнулась на моей шее.
- Не знаю, для чего служит этот амулет, но он определенно тянется к Вам. Архимаг называл его Анх.
 Крест и петля. Что бы это значило? Золото… Такое странное чувство… Тепло, мягкое, но проникающее глубоко. Немного жжет.
- Не слишком просто для колдуна? – спросил я, прикоснувшись к амулету. Действительно жжет.
- Прошу прощения, господин, - виновато улыбнулся Хелмадра, - но думаю, Архимаг знал, что делает. И он Вам замечательно подходит! Осталось подобрать оружие…
- Не надо, меч будет только мешать.
- Хм… Согласен. Но все же есть одна вещь, которая Вам точно не помешает.