Спаси и сохрани. Глава 3

Начало http://www.proza.ru/cgi-bin/login/page.pl

                ***

             Петр, как и его жена, был единственным ребенком у родителей и с детских лет мечтал, что будет у него большая, дружная семья, что народится двое сыновей и две дочери. А оказалось, что после рождения Оленьки жена не смогла больше иметь детей. Да и рождение дочки врачи считали чудом. Тяжело он переживал по этому поводу. Было как-то обидно, что вот не уберег первого сыночка-то. А что сыночек был, в роддоме ему сказали. Не видел в том ничьей вины, а просто очень обижался на судьбу: вон ведь у кого-то и не надо, а родятся, а то бабы только и бегают на аборты. Эх! Не задалась мечта у него! И начал он себя поджеливать, да на судьбу свою пенять.

             Жену, как оказалось, любил, а потому и щадил ее чувства: берёг, не упрекал, не расстраивал. Но  поделиться с кем-нибудь наболевшим хотелось. Вот и стал сначала изредка, а потом все чаще задерживаться в мастерской с мужиками, изливать свои чувства. Народ был внимательным и сочувствующим, особенно за счёт Петра, слывшим  человеком не жадным: щедро наливал товарищам по работе, да и про закуску никогда не забывал. А они слушали, согласно кивали, снова и снова предлагали выпить за «стойкость и выдержку».

             Пётр пил не беспробудно. Взяв себя в руки и осмотревшись вокруг трезвым взглядом, менял жизнь, но ненадолго. Так и стали у него чередоваться две недели запоя с двумя неделями трезвости. На работе считался хорошим слесарем, всегда справлявшимся с любой работой, а потому начальство не сильно на него напирало, но для порядка все-таки иногда поругивало.

             Надежда, испытывая чувство вины, несла свой крест стойко, без ропота. Как только случались запои у Петра, после работы старалась дождаться его у ворот мастерской и отвести домой. Эти меры были условными, не приводящими к прекращению запоев, но не позволявшие Петру окончательно упасть в глазах односельчан. Он стыдился приходов жены, но никогда не сопротивлялся настоятельным просьбам и как привязанный шёл с ней домой. Случалось, что Надежда едва ли не волоком тащила изрядно пьяного мужа домой. И откуда у этой хрупкой женщины силы-то брались?! Приведёт, бывало, в дом, поможет раздеться и уложит спать в кровать, а сама на маленьком диванчике в детской передремлет до утра.

             В периоды трезвости Пётр, испытывая раскаяние и стыдясь очередного срыва, все «левые» тратил на свою любимую Ольгушу, как он называл дочь. Увозил  её в воскресенье в райцентр, и всё, что бы дочка ни попросила, выполнял по первому слову. Несмотря на такое отношение к ней, Оленька росла не избалованной и не капризной, а только радовала родных своей рассудительностью и мягкостью характера. Вот так время и шло.

             Но опять наступил в их жизни чёрный день. Умер свёкор Надежды, и после поминок вошёл Пётр в глубокий запой. Однако на сей раз всё оказалось намного серьёзней. Если раньше, во время запоев он угощал собутыльников за «халтуру», то теперь в ход пошла и официальная зарплата. Да и времени, чтобы остановиться и вернуться к нормальной жизни, явно прошло больше, чем обычно, а Пётр всё продолжал заливать горе с  «друзьями». Надежда не оставляла попыток оторвать мужа от пьянки, также ходила за ним после работы в мастерскую. Она никогда туда не входила, а просто стояла и ждала чьего-нибудь появления, чтобы вызвать мужа.  Обычно ждать приходилось недолго. Но в тот вечер что-то было не так. За воротами мастерской стояла тишина.

             Прождав более получаса и уже озябнув от вечерней прохлады, Надежда нерешительно заглянула внутрь. В полумраке помещения не сразу увидела развалившихся за импровизированным столом троих мужчин. Узнав в одном из них мужа, окликнула его. Не получив ответа, робко приблизилась. Никто из них не проявлял признаков жизни. Тряхнув Петра за плечо, испытала жуткий страх. Крича и причитая,  Надя опрометью бросилась за ворота. Добежав до дома, где жил начальник мужа, сбивчиво стала что–то объяснять, прося помощи. Ничего толком так и не поняв, хозяин побежал с ней в мастерскую, наказав жене вызвать «скорую» и милицию.

              «Скорая», несмотря на удалённость села, приехала быстро, но никому уже нельзя было помочь.  Пётр умер ещё до приезда врачебной бригады. За жизнь других некоторое время боролись в стенах больницы, но те тоже не преминули отправиться вслед за Петром. По заключению судмедэксперта смерть наступила от метила, содержавшегося в купленной где-то водке. Где и у кого она была куплена, установить, естественно, не удалось.

             Оглохшая от горя и павшая духом свекровь, Мария Павловна, слегла. Надя, испытывающая патологическое чувство ответственности за всех и всё, стала усердно ухаживать за женщиной, в глазах которой, казалось, читался немой укор.

             А на дворе стояло время  «лихих девяностых». В деревне стало настолько трудно жить, что дальнейшее существование там без мужа просто не представлялось возможным. Когда свекровь немного оправилась, встала на ноги и смогла обходиться без посторонней помощи, Надежда решила собраться  и уехать с дочкой в райцентр.

Навсегда.


Продолжение http://www.proza.ru/2013/06/13/975