Встреча с собой

Это было давно, очень давно, тогда, когда человек ещё не знал телефона, не ведал о мобильной связи и телевидении, не видел самолёта и даже имел очень смутное представление об автомобиле и железной дороге. Именно в такое время и жил один человек, человек по имени Вакула. Но односельчане звали его Вакульчик или Вакульчонок, ибо его малый рост и высокий голос, его наивно и доверчиво смотрящие глаза выдавали в нём ребёнка, несмотря на его уже далеко немолодые годы.

Вакульчик жил один, у него не было семьи, не было детей и внуков, но он был и сам ребёнком – с удовольствием и радостью предавался он всем детским играм и порой грешил детскими шалостями. Его улыбка и светящиеся радостью глаза привлекали людей, они любили с ним беседовать и часто, неожиданно для самих себя, получали от него очень мудрый житейский совет. Как в нём уживались мудрость и детскость – понять было сложно, однако это было так.

Вакулу знала и любила вся детвора округи. Он любил беседовать с детьми, любил рассказывать им сказки и поучительные истории. И те, заслушиваясь, оставались иногда и ночевать в бедном, но таком уютном жилище Вакулы.

Так день за днём тянулось время. Время ещё не бежало, не неслось, стремглав, вперёд, не давая человеку возможности для размышлений о смысле своей жизни, а текло медленно, плавно струилось, перетекало от одного человека к другому, от одного события к другому. И пришёл час, который и должен был прийти, час кульминации, час взлёта жизни человека. Этот час наступил и для Вакулы.

Рано утром, когда село ещё спало, когда даже петухи ещё не проснулись, в дверь Вакульчика постучался путник. Путник, очевидно, шёл издалека – вид его был измождённым, лицо было серым от пули дорог, а ноги подкашивались от усталости. Постучав в дверь, он, неожиданно для себя, повернул назад. Что – то гнало его прочь от этого дома. Путник не мог понять, почему так тяжело стало у него на душе, а сердце заполнила тягучая тоска.

Вакула открыл дверь и увидел удаляющуюся мужскую фигуру. Будучи человеком чувствительным, он почувствовал усталость и печаль путника и, преисполненный сочувствием, бросился вслед уходящему мужчине. Догнав его, взял молча за плечо и повернул лицом к себе. На него смотрели глаза, полные раскаяния и мольбы о пощаде. Вакула не знал, почему путник так на него смотрит, но взгляд незнакомца пронзил его и горючая слеза скатилась по щеке.

– Пройдите в дом, – пригласил путника Вакула, и они двинулись медленно к двери. Оба молчали, но Вакула вдруг понял, что какая – то тайна связывает его с пришельцем, о которой он не знает, но знает о ней его гость.

Покормив путника и уложив его в постель отдыхать, Вакула ещё очень долго сидел в темноте, вспоминая свою жизнь и ища нити, которые могли бы ему рассказать о человеке, нагрянувшем к нему так неожиданно. Путник спал долго, очевидно, переживания последних дней и часов забрали остаток его жизненных сил, и он забылся во сне, будто бы старался уйти от действительности в страну забвения и покоя. Однако и сну приходит конец. Открыв глаза, он с удивлением осмотрел жилище, которое его приютило. Оно было уютным и добрым. Путник вспомнил о человеке с удивительно нежными глазами и ласковой улыбкой, и настроение его резко изменилось.

– Да, это судьба, – подумал он. – За всё надо держать ответ, за всё нужно расплачиваться.

Он быстро встал и вышел на крыльцо. Было раннее утро, ещё не пели петухи, ещё солнце не осветило спавшее село, но уже готовилось начать свою ежедневную работу. На крыльце сидел Вакула и о чём – то думал. Лицо его было сосредоточенным и неестественно для него серьёзным и задумчивым.

– Привет, Вакула, – поздоровался гость.

– Ты знаешь моё имя?

– Я знаю всё, в том числе и твоё имя. Ты не можешь помнить меня, ибо ты не знал меня, но я всегда присутствовал в твоей жизни. Ибо ты – это есть я, а я – это ты. Ты – это всё хорошее и доброе, что есть во мне, а я – это всё то плохое и злое, что есть в тебе. Да, Вакула, человек соткан из добра и зла, он сложен из разных материалов, один из которых – крепкий, мощный, а другой – хрупкий и ломающийся. Человек имеет два цвета своей души – белую и чёрную. Человек двойственен, но он не виновен в том, что состоит из двух начал, что способен к творению и разрушению. Но человек сам решает, какую половину себя самого он принимает и выбирает. Ты выбрал светлую половину, а меня – свою вторую половину – ты вычеркнул из своей жизни, отправив меня в скитание по свету, чтобы я, наконец, понял, где есть истина человеческого естества: в добре или зле, в белом или чёрном, свете или тьме. Ты победил меня. Я, скитаясь и мучаясь, познавал жизнь, познавал себя, и это знание сделало меня зрячим и мудрым. Я выбираю свет и добро, я выбираю жизнь и Солнце, я становлюсь тобою, я вливаюсь в тебя, делая тебя ещё более добрым и мудрым, делая тебя цельным, единым. Двойственность человека пройдёт, если человек задумается о ней и захочет что – то изменить в себе самом. Я становлюсь тобой, а ты – мной. Теперь мы единое целое – неразделимое и вечное. Моя душа нашла приют, нашла свой отчий дом, нашла саму себя. «Здравствуй, Вакула. Доброе утро» – говорю я себе самому и исчезаю, становясь тобою.

Вакула почувствовал, как радость наполнила его сердце, как оно весело забилось в груди.

– Теперь я знаю о себе всё. Я прожил долгую жизнь, она не была лёгкой и безоблачной, но она мне дала возможность постичь себя самого. Я счастлив, что это знание пришло ко мне, ибо познание себя и является смыслом жизни.

С этими мыслями мы и оставляем Вакулу и восходящее Солнце, которое пробуждает к жизни людей и всё живое на Земле.