Директор

   Наш директор  был  удивительный  человек, -  строгий,  волевой  и  умный, -  к  тому  же он долгое  время был нашим  соседом, - его дом  стоял рядом  и  у  нас была общая  территория  под  столетними дубами.  Часто  мы  вместе  загорали  на  реке летом. Это  был  правый  берег реки,заросший  кустарником, а на  левом  пологом  берегу  был  общий  городской  пляж. Но на общем  пляже  было  много  молодёжи  и старшее  поколение  из  ИТР и  служащих  ходило  на  полудикий  пляж, -там  сейчас  стоят  большие корпуса  новых цехов. За  этим  диким  пляжем находился  старый  карьер, который  вскоре  закрыли,  так  как  он  был  слишком  близко  к  домам  и  фабрике. Новый карьер, где  добывали  камень (хороший гранит) открыли  за  рощей  в 3-х км от  фабрики в другой  стороне, где сейчас посёлок "Карьер" у железной дороги.
    Многие  изменения произошли  в городе и на фабрике,  благодаря Неманихину.
    Раньше все дороги  засыпали мелкой каменной щебёнкой и  песком. И ездить  по  таким  дорогам  было  плохо.  Директор  первым  заставил  все  главные  дороги города асфальтировать, а не  засыпать  колдобины  и  рытвины  дорог.. По  всему  было  видно,  что  этот невысокий плотный человек, -  настоящий  хозяин и  очень хороший  руководитель,- умный и  властный. Цельная натура.

    До этого  все  директора,  что  приезжали  на  фабрику  и  селились  в  доме  у  самой  фабрики  в  старом  дореволюционном  доме,  где  раньше жил  управляющий  фабрики. До  революции  фабрикой  владели несколько  хозяев,  которые  жили  за  границей. Фабрикой  руководил  их управляющий и  главный бухгалтер.  Для  них  были  построены  два  больших  дома,  сбоку  у  самого фабричного корпуса. От  фабрики  эти  два  больших одноэтажных  дома  отделял  высокий деревянный забор, который  потом  заменили кирпичной стеной.
       Эти  два  элитных  дома внешне  не  очень  выделялись  на  короткой  Клубной  улице,  но  внутри  они  были  удобными  с  высокими  потолками  и  керамическими  печами,  обогревающими  сразу  несколько  больших  комнат.В  первом  доме,  что у  дороги,  заселяли  инженеры  а  в доме  в  глубине  внутреннего  двора  делили  директор  и  главный  инженер.  Около  этого  дома  был большой  яблоневый  сад. Это  тихое  и  красивое  место.
         Но  Неманихину  не  нравился  этот  дом  под  самой  фабрикой,  где  день  и  ночь  слышался гул работающего оборудования. И он дал  распоряжения  построить  новые дома на  виду у  улицы.  И  дома  стали  строить  в  дубовой  рощице  напротив  наших  окон.  И  бедные  столетние  дубы  пошли  под  снос. За  год  в  роще  выросли  два  белых  кирпичных  домика  с  низким  фундаментом. Этот  низкий  фундамент  сыграл  потом  нехорошую  роль,  так  как  земля  под  дубами  была  сырая  и  стены  при небольшом  фундаменте  сырели  и  плесневели. Через  десять  лет  борьбы  с  сыростью,  пришлось  строить   ещё  два дома  для  большого  руководства за  нашим   домом,  там,  где  когда-то  стояла  длинная  вереница  общих  сараев. Сараи ликвидировали  и  на  их  месте  появились  два  больших  дома  на  очень высоком  фундаменте. И  с  тех  пор  Неманихин  и  его  жена  перестали  быть  нашими  соседями. А  соседями  они  были  неплохими...Хорошие.
         Как директор  фабрики  Владимир  Николаевич  был  самым  лучшим  директором  за  всё  существование  фабрики.  Если  после  войны  на  фабрике  были  всего  пять-шесть бумагоделательных  машин,  стоящих  в  старых  тёмных  цехах,  то  потом  это  количество  выросло  до  пятнадцати  буммашин, усовершенствованные  или  просто  совсем  новые,  современные.  Для  совсем  современных  буммашин  был  построены  новые  большие  цеха, светлые  и  широкие. Кроме  того  были  построены  новые  цеха  для  других  фабричных  служб.
         Но  первое,  с чего  начал  директор Неманихин Владимир  Николаевич, это он  ликвидировал  два  огромных  котла,  в которых  варили  старое  тряпьё,  превращая  его  в  целлюлозную  массу  из  которой  отливали потом бумажное  полотно.
         Вонь  от многочасовой варки  тряпья  стояла  на  весь город.  С  какой  бы  стороны  ни  подъезжали  люди  к  городу, то они сразу  ощущали  этот  приторный  запах  тряпья. Причиной  быстрой  ликвидации  огромных варочных  котлов послужила  гибель  рабочего,  который  уснул  в  груде  тряпья и  был  нечаянно  свален  в  кипящий  котёл.  Обнаружили  бедолагу  тогда,  когда  их  котла  стали  выгружать  вываренное  тряпьё  и  в  вагонетку  стали  с  тряпкой  вываливаться  человеческие  кости.
          Буквально за  год  эти  котлы  демонтировали  и фабрика сразу отказалась  от   тряпья,  перейдя  только  на  целлюлозу. Воздух    городе  стал  чище. Отказался  директор  и  от  угля  для  фабричного ТЭЦ. И  если  раньше  из  трубы  фабрики  день  и  ночь  валил чёрный дым,  засыпая  копотью всё  вокруг. Перейдя  на  мазут  вместо угля  малинчане  наконец-то  увидели  в  своём  городе  белый снег,  а  не  серый,  посыпанный  угольной  крошкой.  И ещё  директор  отменил  фабричные  гудки.
           Дело  в  том,  что  ещё  с дореволюционного  времени было  заведено,  что  для  созыва  рабочих  на  смену,  на  весь  город  утробно  громко  ревела  фабричная  труба.  Она  начинала  выть  в  6  утра, будя  людей  перед  сменой. а  потом  в 7  утра  на  смену.Потом  гудел  в 2 часа дня  и 3 часа... и  в  6 дня(для  дневных служащих). И  конечно  в 10  часов  вечера и  в 11 часов  уже  на смену. И  так  из  года в год, более ста  лет. и
           Город каждый  раз вздрагивал  от  такого  рёва,  но  вынужден  был  мириться,  хотя  не  все  жители  работали  на  фабрике.
           Неманихин  не  побоялся  нарушить  давнюю  традицию  и  отменил  все  гудки,  чтобы  дать  покой  всему  городу  и  его  жителям.. Умница !
 
           Раньше, до  приезда  Неманихина,  фабрикой  руководил   Гальперин Исаак  Маркович, который  чувствовал  себя  здесь почти  хозяином. Он очень хотел  быть  полновластным  руководителем фабрики и безжалостно  выживал  всех  приезжающих  к  нам  директоров.  Гальперин  полновластно  царил  и на  фабрике  и  в  фабричном  посёлке,  Он ввёл  такую  строгую драконовскую  дисциплину, что все  рабочие  были  вынуждены  приходить  на  работу  за час  раньше  до  смены...А  ведь многие  из них  жили  не  только  в  городке,  но  и  в  ближайших  сёлах  за  несколько  километров  от  фабрики...Для  этого  им  надо  было  вставать  ни  свет ни заря и  спешить  на  работу  спозаранку. Но  раньше  не  у  всех  были  будильники  и  многие  ориентировались  по  гудкам. Но потом  появилось  радио  и радиоточки  были  почти  в  каждом  доме.  Их  использовали  вместо  будильников...
      Первое  время  при  отмене  гудков  было  много  опозданий  и чтобы  избежать  этого, Гальперин  заставил  приходить  на  час  раньше  . Неманихин  отменил  этот  приказ,  но за  опоздание  не  увольнял  с  работы,  просто  лишал  премии...
      Неманихин  никогда  не  поднимал  инженеров  среди  ночи,  ради  проверки  их рабочей активности. А  вот Исаак  Маркович  мог  среди  ночи  появиться  в  цеху и прилюдно распекал  и  штрафовал  задремавших  рабочих. За  такие  ночные  прогулки  рабочие  не  любили  Гальперина  и  боялись  его.
      Неманихин  очень  не одобрял  такие  ночные  проверки,  но  днём  часто  сам  ходил  по  цехам,  говорил  с  рабочими, узнавая их  проблемы  и прислушиваясь  ко  многим  замечаниям  по  улучшению  условий  работы.
      Что  было  ценное  у  нашего  директора,  так  это  его  простота  и  человечность.  Но  всё-таки  он  был  очень  строг и  строго  наказывал  тех,  кто  не  выполнял  его официального  приказа.  Каждый  изданный  приказ
для исполнения размножался и копии выдавался каждому, кому он предназначался и  давался  срок  его  исполнения.
        Неманихин как  и  Гальперин не  любил  лодырей, обманщиков и  воров,
но  наказывал  их  только  лишением  премии. И  директора  всё-таки боялись и любили, а  Гальперина   боялись, но  не  любили.  Дисциплина  же  у  обоих  была  строгой  и  госпан  из года в год всегда выполнялся  и  увеличивался.
   
       И  ещё,  благодаря  обновлению  оборудования,  на  фабрике  уменьшились аварийные  и  несчастные  случаи. В  былые  годы  и месяца  не  проходило,  чтобы  что-то  не  случалось.
     То  на  стройке  кто-то  свалился  с  лесов, то в цеху рабочий вдруг попал  нечаянно  в  бумагоделательную  бумагу,  не огороженной от  прохода,  то  сунувшийся  сваливался  в  огромные  котлы  и  заживо сваривался  или  кого-то  убивало  током... Без  трагедий  года  не  проходило...

      Я  помню эти  огромные  красные варочные котлы,  висящие  в  тёмном цеху  и  медленно  ворочающимися  на  своей  оси...А  там вверху, на  втором  этаже над  котлами  находилась  комната-чердак, где лежали груды тряпья,  которые  привозили  из  сёл  и  городов. Здесь тряпьё  сортировали женщины и,  когда  котлы  останавливались  и  опустошались  внизу от  сваренного  тряпья,  отсюда со второго  этажа  загружали  котлы новым тряпьём. Потом, загружённый  тряпками  котёл  закрывали  и  туго  завинчивали. И  включали  вращение,  подавая  туда  струю горячего пара  с  кипятком...Огромный  котёл  вращался  несколько  суток, пока  тряпьё  не  превращалось  в однородную  тёмную массу,  которую  потом  выгружали  на  вагонетки  и  увозили  в  рольный цех,  где  массу  промывали  и  размельчали  до  нужной жидкой кондиции... 
      Когда  из котлов  выгружали  сваренное  тряпьё, то вонючий   запах  распространялся  всюду  по всем  цехам и  по  всему  городу.... Вонючее  тряпьё  потом  перемалывали  в  роллах  до  жидкого  состояния  и лишь тогда массу равномерно выливали  на  сеточный  стол бум.машины. А  потом,  проходя  между  прессов,  отжималась  вода  и масса уплотнялась до  состояния  бумаги. Подсушенная  бумага  наматывалась  на  большие  рулоны,  которые  потом  перевозили  в  отделочный  цех..Такой  был  процесс  изготовления  бумаги.
 .
       Как  показало  время, Неманихин  был  новатором,  а  Гальперин  консерватором  и  целых  десять  лет  они  тихо,  но настойчиво  воевали  друг  с другом за  права  власти. Неманихин  победил  и  отправил  на  пенсию  старого  Гальперина  и  тот  вскоре  умер  от рака  горла, - уж  очень  много  он курил...
       Я  помню,  как с  работы  мама  приходила  с  сильной  головной  болью  и  всю  ночь  мучилась, глотая таблетку за таблеткой ...
      Неманихин  никогда  не курил, хотя  позволял  другим  курить  на  производственных совещаниях...Тогда  ещё  не  знали  о вреде  курения, хотя  врачи  и говорили  что-то  на  эту тему,  но  мало  кто  прислушивался  к  ним. Слишком  сильна  была  привычка курить, -  считалось,  что  курение  снимает  стресс...А  о здоровье  мало  кто  думал. Не  до  этого  было...

      Гальперин  очень  любил  всякие  совещания,  пятиминутки  и  прочие  призводственные  говорильни  и  тянул  их  по  несколько  часов  до  одурения.
      И  курил  сам,  много  и  постоянно,  так  что  в  его  кабинете  постоянно  стоял  серый  туман при  открытой  форточке. После  таких  посиделок  все  инженера  уходили  одуревшие  и  с  головными  болями.  А  сам  Гальперин  выглядел  как  огуречик,  но  умер  в  70  лет  от  рака горла.  Накурился !
       Мы  немного  дружили  с  женой  Исаака  Марковича,- очень  красивой,  высокой  и  хозяйственной женщиной,любившей  много  читать.  Когда  она, Зоя  Михайловна,  приходила  к  нам  за  очередной  книгой,  я  всегда  с большим удивлением  глядела  на  её  красиво  лицо  с  густой  копной  седых  волос  и удивлялась, как такая  женщина  согласилась  быть  женой  Исаака  Марковича,
невысокого,  полного  и  совершенно  лысого...Наверное потому,  что  он  был  главным  инженером  фабрики.В городе ходила  молва,  что Зоя  Михайловна  из  дворян,  вроде  бы  графинечка  и  Гальперин  спас  её  от  расстрела.
      Но  спас  её  не  Гальперин,  а  Тихон  Васильевич  Тихомиров, за  что  угодил  в  Сибирь,в концлагерь  и  был реабилитирован только после смерти  Сталина...
У Тихона Васильевича была жена Анна  Васильевна ( из  смольных  институток), которая  работала  воспитателем  нашего  детского  садика...Хорошая, добрая женщина. Мы  её  долго  помнили  и  любили. Но когда  мы  пошли  в  школу, Тихомировы  уехали  в  Свердловск,  где они жили  до  войны. Там им дали хорошую  квартиру  и большую  пенсию. Они вскоре умерли, - почти  в  один  день  и  месяц. У   них  осталась только одна дочь, которая  давно  уехала  из  Малина  и её  мало  кто  помнил...
          У  Гальперина  от  Зои  Михайловны  тоже  был ребёнок, - сын, похожий  на  свою  мать, очень  красивый  парень, которого  Исаак  Маркович  пристроил  в  совнаркоме(?) в Киеве.

         У  Неманихина  тоже была жена, Клавдия  Гавриловна, интересная  женщина,  которая  мучилась  головной болью  и  всегда  удивлялась  тому,  как  моя  мама  может  работать при  таких  болях. У директора  было  два  сына, - Витя,- симпатичный спортивный  парень, внезапно  умерший  от  тромба.
У  него  осталось  два  сына, - любимые  внуки Неманихина.
         Младшего  сына звали  Юрий и  он  работал  на  фабрике инженером  по  технике  безопасности.Женат  был на  Магде  Осинцевой,  работающей  в  городской  типографии. Дочь  Юрия и Магды - Маринка  тоже  после  института  стала работать журналистом в редакции городской  газеты, где работала её мать.
        Теперь  Маринка  уже  совсем  взрослая женщина  с двумя  детьми и  внуками.. Жизнь  продолжается...