Медный вальс на осеннем балу Вечность-29 -30

Медный вальс на осеннем балу Вечность И. Царева-29

БЕЛЫЙ ВАЛЬС НА ОСЕННЕМ БАЛУ

И далее, зайдя в прозрачный лес,
Где обитают белые и грузди,
Почувствовать, как новый интерес
Чуть-чуть разбавит вкус осенней грусти...
И закурив, глядеть из-под руки,
Устало примостившись на откосе,
Как темное течение реки
Куда-то листья желтые уносит
И.Царев

А теперь немного о грустном – осенние строки так и возникают, то там, то тут. И начинаешь понимать, что  речь не только и не столько о времени года, сколько о состоянии души человека.

Ведь ни для кого не секрет, что вольно или невольно весну мы сравниваем с юностью, лето – с молодостью, осень -  со временем зрелости, а зиму –  с наступлением  старости и покоя.
У славян и новый год-то начинался весной вместе с воскрешением природы, разве это не логично?

Наверное, с каждым годом, глядя на увядание природы, мы задумываемся и о собственной жизни и судьбе, особенно когда «земную жизнь, пройдя до середины», лет до сорока пяти, начинаешь понимать, что теперь  мы погружаемся в осень, какое бы время года не царило в природе.

Как-то не хотелось о грустном, но когда в  третий раз на моем компьютере почти само собой врубилось стихотворение Игоря Царева «На осеннем балу», ( есть видеоролик, но специально я его не включала, такие вот чудеса творятся с техникой)  то отложила все другие стихотворения и взялась за осенний бал, решив пригласить поэта на белый танец.

Если  посмотреть на даты написания этих стихотворений, то чем позднее они писались, тем более личными и более философскими кажутся, это закономерно, и все-таки… Музыкально одаренный поэт Игорь Царев тщательно  подбирает мелодии  для  своих осенних шедевров. Конечно, в первую очередь будет звучать медный вальс на этом осеннем балу. И вообще вальс -  парный танец – это главное кредо  для нашего Мастера. Только мы оказываемся не в  танцевальной зале, а под открытым небом, чтобы еще можно было вдохнуть свежего воздуха,   полюбоваться невероятной красотой осенних лесов.

Мастер приглашает нас всех на осенний  бал под открытым небом. Но сначала стихотворение, которое для меня стало знаковым. Сначала были  «Тобол» и «Апокалипсис» - третьим оказалось «На осеннем балу». Сначала каким-то чудом у меня оказался  видеоролик в компьютере, другие записать не получалось, а потом  ролик стал врубаться сам, когда занималась какими-то другими делами, и с трепетом слушала снова текст стихотворения об осени, и не только об осени, конечно…
На осеннем балу

Игорь Царев

И проныра утка, и важный гусь
Мне крылом махнули, и «на юга».
Вот, возьму и наголо постригусь,
Как леса на вымерших берегах.

Дрожь осин – не блажь, и не просто «ню»
Этот бал осенний на срыве сил.
Над Расеей всею, как простыню,
На просушку Бог небо вывесил.

Жаль, что солнца нет, и тепло в облет.
Наклонюсь напиться из родника
И... с размаху стукнусь лицом об лед.
Да, ты, братец, тоже замерз никак?

Усмехнусь, и кровь рукавом с лица
Оботру - не слишком ли рьяно бьюсь?
Не ярыжник я, и не пьяница,
Но, как пить дать, нынче опять напьюсь.

Поманю Всевышнего калачом:
"Не забыл о нас еще? Побожись!"
Я ведь тем и счастлив, что обречен
Ежедневно биться лицом о жизнь.
http://www.stihi.ru/2006/09/26-1093

Вот таким странным кажется на первый взгляд этот осенний бал под открытым  небом, ведь совсем не о танцах на этот раз идет речь, ну не об обычных  танцах. Это бал перемен в природе, когда по первым приметам - улетающим на юг птицам, мы начинаем понимать, какие грядут перемены… Это внутреннее ощущение осени в душе, оно  уже остается незыблемым с той самой середины жизни.

Ведь классики все практически ушли до этого отрезка в 45  лет, и они не могли его  ощутить в полной мере, Игорь Царев чуть ли не первым ведет нас в осень жизни смело, почти отважно, показывая нам все прелести и горести осени жизни.  Вот и в рецензии он отмечает:

Осень настраивает на философский лад. Подсчитывая "осенних цыплят", невольно задумываешься о смысле жизни :)
Игорь Царев 10.10.2006 16:17

Это для 30-и летнего Пушкина, да еще сбежавшего от столичной суеты, осень была « очей очарованием», когда «приятна мне твоя  печальная красота». До настоящей осени в душе он и не доживет вовсе.

Дрожь осин – не блажь, и не просто «ню»
Этот бал осенний на срыве сил.
Над Расеей всею, как простыню,
На просушку Бог небо вывесил.

Мы все присутствуем  на балу обнаженных  деревьев,  поэт вырывает взглядом осины, особенно трепетные и беззащитные на осеннем ветру.  А ведь в этом лесу довольно холодно, мы словно бы снова оказались «под луной ледяной»

Жаль, что солнца нет, и тепло в облет.
Наклонюсь напиться из родника
И... с размаху стукнусь лицом об лед.
Да, ты, братец, тоже замерз никак?
 
Таким внезапно может оказаться состояние поэта в холодный осенний день, и нет какой-то определенной причины для такого поворота событий, и внешних раздражителей нет, кроме  самой осени, но эта внутренняя драма продолжается, и особенно отчетливо видна поздней осенью

Усмехнусь, и кровь рукавом с лица
Оботру - не слишком ли рьяно бьюсь?
Не ярыжник я, и не пьяница,
Но, как пить дать, нынче опять напьюсь.

Почему-то вспоминаются сюжеты и герои Достоевского, словно бы осень переносит нас из плоскости  поэзии в  пространство прозы. И это  не белый танец, как предполагалось прежде, а какая-то дикая пляска просматривается за этим внешним спокойствием «осеннего увядания»
Поманю Всевышнего калачом:

"Не забыл о нас еще? Побожись!"
Я ведь тем и счастлив, что обречен
Ежедневно биться лицом о жизнь.
 
Жизнь, словно замерзший ручей, и это не минутное состояние души, сам автор подчеркивает, что так происходит ежедневно. Какая-то вечная драма скрывается за этими строчками, и нам только чуть приоткрывают завесы тайны пронзительные строки. Но если все заледенело в любимой им природе, то как должен чувствовать себя Мастер?

Это каждодневная драма рисуется и в стихотворениях о людских судьбах. Перечитайте «Братьев», «Бродягу и Бродского», «Балладу о старом адмирале», «Полковника».   Очень разные люди, достигшие высоких званий и выброшенные внезапно судьбой на берег, или ничего не достигшие,   тоже вычеркнутые  из жизни – все  они  оказались на осеннем балу.   Да и сам Мастер только кажется сторонним наблюдателем. На самом  деле, как мы видим из этого стихотворения, написанного от первого лица, он тоже один из них.

Я ведь тем и счастлив, что обречен
Ежедневно биться лицом о жизнь.
 
Ощущение трагизма существования при внешнем благополучии потрясает еще сильнее, и заставляет поверить всему, о чем нам поведает Мастер. Хотя он может быть другим, наверное, а сейчас  это осень виновата.
 
Пыталась найти у поэтов серебряного века что-то  осеннее, равное по накалу этому стихотворению,  понимая, что поэт  должен быть относительно взрослым, мудрым. Но как-то ничего не находилось, пока не дотянулась до В.Набокова, помня о том какие великолепные у него зимние стихотворения, вот и здесь вдруг открылась « Осенняя пляска», именно пляска сорвавшихся с веток листьев…Те же духи природы, которые в эту пору прощаясь с миром, исполняют свои ритуальные танцы (  дриады и фавны-  древние боги)

Стихотворение Набокова

"Осенняя пляска"
Кружитесь, падайте...
Мы - смуглые дриады --
осенним шорохам и рады и не рады:
лес обнажается, и фавны видят нас,
и негде спрятаться от их янтарных глаз.

Шуршите, блеклые...
Вчера мы на поляне
плясали в розовом предутреннем тумане,
подбрасывали мы увядшие листы,
и осыпались они так мягко с высоты,
холодным золотом на плечи нам спадали...

Шуршите, блеклые...
Вчера нас увидали,
и встрепенулись мы, и разбежались вмиг,
за нами топот был, и чей-то звучный клик
то рядом, то вдали - звенел и повторялся...

Шуршите, блеклые...
Край неба разгорался,
и шумно мчались мы, то плача, то смеясь,
и пестрые листы, за нами вслед кружась,
летели, шелестя, по рощам и по скатам
и дальше - по садам, по розам, нами смятым
до моря самого...
А мы - опять назад,
в леса да на холмы - куда глаза глядят!

8 августа 1918

Как удивительно, но вот именно это стихотворение можно было назвать «На осеннем балу», это действительно то самое действо,  на которое только намекает нам Игорь Царев

Шуршите, блеклые...
Вчера мы на поляне
плясали в розовом предутреннем тумане,
подбрасывали мы увядшие листы,
и осыпались они так мягко с высоты,
холодным золотом на плечи нам спадали...

Здесь все похоже, только Набоков удаляет из текста и автора,  и лирического героя – на этот раз перед нами дриады с фавнами, которые кружатся в листопаде, и сам листопад – пляска в пляске. Люди туда не проникают…

Это те, кто должны были  заснуть до весны, погрузиться  в зимнюю спячку, конечно,  они грустили об ушедшем лете и не хотели прощаться. Но природа неумолима, и осень  гонит их прочь из этого мира, недаром у разных народов сохранились мифы об умирающей и воскресающей природе.
 Казалось бы, что здесь все не так обреченно, но  природа, которую покидают духи,  безжизненна. Она мертва, а потому еще тяжелее становится на душе в застывшем мире.  Набокову это удается передать, а  у Игоря Царева  есть герой, который все-таки пытается удержать тот слабый пульс жизни, который еще теплится  в его сознании. Мистике В.Набокова противостоит реализм  Игоря Царева, танцам -пляски, и  смерти, умиранию, - попытка схватиться за жизнь….

Такие порывы Игоря были не случайны, потому что осенью происходили и печальные события в личной жизни Мастера  – уходили друзья и близкие люди. Пронзительный  «Медный вальс ноября» -реквием очень  близкому человеку. И сталкиваясь со смертью в такое время, поэт теряет почву под ногами, потому что осень и зиму всегда легче пережить с близкими людьми, но судьба порой распоряжается по-другому

Медный вальс ноября
Игорь Царев

Памяти верного друга, талантливого музыканта и барда Славы Малиновского

Медный голос дождями надраенных труб,
Медных листьев костер на осеннем ветру.
И в полете над миром почти невесом,
Кружит медленный танец судьбы колесо.

На рулетке судьбы выпадает «зеро» -
Открывается дверь в бесконечность миров,
Где усталый оркестр без осенних прикрас
Завершает с листа медный, медленный вальс.

Медный, медленный вальс остывающих дней –
Умирающий звук все бедней и бледней,
Тени горьких предчувствий и огненных рун
Пробегают по нервам трепещущих струн.

Между Жизнью и Смертью стремительный торг.
И уже не понять леденящий восторг,
Дрожь сухих и давно не целованных губ,
Предвкушающих вальс на другом берегу.

Смертный вальс вперемешку со снежной крупой –
Белый танец судьбы над небесной тропой…
На последнем балу не дыша, не любя,
Ты не смог отказать пригласившей тебя.

Первое и самое главное  слово тут  медный.. Музыкальный инструмент для осени – трубы с их тревожной музыкой, часто связанной и с похоронными оркестрами. Но это еще и цвет листьев, не привычный золотистый, а именно медный, а  на фоне этого медного и медленный танец

И в полете над миром почти невесом,
Кружит медленный танец судьбы колесо.

Судьбы колесо для всех осенью двигается медленнее, словно бы ход времени и жизни замедляется для всех, а для кого-то он совсем останавливается. В этом стихотворении исчезает борьба за жизнь, потому что мы сталкиваемся с мгновением смерти, ухода в вечность человека:

На рулетке судьбы выпадает «зеро» -
Открывается дверь в бесконечность миров,
Где усталый оркестр без осенних прикрас
Завершает с листа медный, медленный вальс.

Дверь в бесконечность миров, совсем по Булгакову, когда Маргарита отправляется  на бал и проходит  по залам, и даже музыка звучит, там  сам Штраус для нее играет, а  здесь все усиливается тем, что это вальс медных труб, все еще печальнее и обреченнее

Медный, медленный вальс остывающих дней –
Умирающий звук все бедней и бледней,
Тени горьких предчувствий и огненных рун
Пробегают по нервам трепещущих струн.

Говорят, в момент ухода  вся жизнь проходит перед глазами человека. Но осенью дни именно остывают  после жаркого лета, здесь  стихающие звуки, и предчувствия, и огненные руны- дурные пророчества и предсказания, - все это  заставляет  смириться с происходящим, хотя мы помним, как сопротивляется Мастер чуть раньше

Между Жизнью и Смертью стремительный торг.
И уже не понять леденящий восторг,
Дрожь сухих и давно не целованных губ,
Предвкушающих вальс на другом берегу.

Снова леденящий холод, мы помним, как  под луной ледяной он переходит из одного мира в другой, как бьется лицом об лед, когда жизнь еще продолжается.  С жутким холодом, конечно, связанно предчувствие и приближение смерти. Славяне говорили, что явление Морены – это тот вечный холод, когда невозможно согреться,  он касается всех, кто находится рядом, кого–то  он просто сковал, заморозил навсегда, остальные зачарованы мерзлотой и печалью.

На этом берегу смолкает музыка, но она звучит на другом берегу, там, куда отправляется душа человека, покинув наш  мир – это тот самый смертный вальс, и в понимании Игоря – белый вальс синонимичен смертному вальсу, когда на последний танец приглашает Судьба.

Смертный вальс вперемешку со снежной крупой –
Белый танец судьбы над небесной тропой…
На последнем балу не дыша, не любя,
Ты не смог отказать пригласившей тебя.

И опять же, это древние знания, славяне считали, что богиня Морена или кто-то из ее свиты приходит к человеку за несколько часов до его ухода и остается рядом с ним, чтобы он успел хотя бы проститься с  близкими.  Ей отказать уходящий в вечность  не может, ему приходится танцевать  белый танец…

 Реквием, обращенный к близкому и дорогому человеку, стал философским размышлением о Жизни и Смерти, он заставляет каждого задуматься о том, что  же с нами происходит однажды, а вот второе стихотворение обращено к уходящему, но тоже обо всех о нас, и подходит для многих

* * *
Последний миг был жизнью не заласкан.
Горчила осень крошкой табака.
Лоснилась полночь, как потертый лацкан
Добротного когда-то пиджака.
Тягучей размазней вчерашней каши
В холодном доме стыла тишина,
Когда затих дышать мешавший кашель,
А в сладком сне не вздрогнула жена.

Беззвучно рвались выцветшие нити,
Даруя степень неземных свобод.
Засуетился заспанный Хранитель,
Почувствовав, как дрогнул небосвод.
И лишь котенок плакал возле миски,
Когда под утро около пяти
Ты вышел в осень тихо, по-английски,
Ни с кем не попрощавшись. Всем простив.

Человек выходит в осень и растворяется в природе, наверное, это логично, ведь пережившие зиму по старым поверьям должны были жить долго, а те, кто покидал мир, увядали вместе с природой, уходили осенью. Но  остающихся на этом берегу потрясает   трагедия , потому что это мы теряем близких людей, а оставаться всегда тяжелее , чем уходить, это для нас становится все уже круг, а для уходящего рвутся нити, «даруя степень неземных свобод».

Ты вышел в осень тихо, по-английски,
Ни с кем не попрощавшись. Всем простив.

Но до сих пор мы смотрели на осень, растворяясь в  увядающей природе, а вот если на нее взглянуть из окна квартиры – из мира  живых, то она, кажется совсем иной

ВЗГЛЯД НА ОСЕНЬ ИЗ ОКНА КВАРТИРЫ

Осень красит желтой охрой старый дворик -
Осень любит сумасшедшую палитру.
Задремал на куче листьев пьяный дворник,
Положив под щеку верную поллитру.

В этом мире, сжатом рамками окошка,
Голубь вьется над пустым помойным баком,
И на голубя ведет охоту кошка,
А за кошкою гоняется собака...

Все прекрасно в этой будничной картине.
Все напрасно в этом жизненном сюжете.
И алеют гроздья ягод на рябине,
Словно капли свежей крови на манжете.

За стеною громыхает фортепьяно.
Юный Моцарт рьяно путается в гамме.
А мне чудится, что я валяюсь пьяный,
И меня шпана со смехом бьет ногами.

Я не знаю, что со мною происходит -
Это рвется нить осенней паутины,
Это старый пес дорогу переходит,
Не надеясь, что дойдет до середины...

Все трагично в этом будничном сюжете.
Все логично в этой жизненной картине.
И алеют капли крови на манжете,
Словно гроздья спелых ягод на рябине.
http://www.stihi.ru/2002/05/20-310

Ситуация противоположная – здесь мы  в шумном мире людей, городская осень отличается от осени в  природе.  Кажется, что она заполнена жизнью: вот пьяный дворник спит, голубь, кошка, собака - такое буйство красок и жизнь во всех ее проявлениях

Все прекрасно в этой будничной картине.
Все напрасно в этом жизненном сюжете.
И алеют гроздья ягод на рябине,
Словно капли свежей крови на манжете.

Но уже  в середине стихотворения  все окрашивается в алый свет, хотя кажется, что это ягоды рябины, так похожие на капли крови, сразу чувствуется, что во второй половине стихотворения речь пойдет совсем о другом, и как меняется осенью погода, так и осенний мажор быстро сменяется минором. Там еще гаммы Моцарта за спиной, но вдруг  странное видение:
А мне чудится, что я валяюсь пьяный,
И меня шпана со смехом бьет ногами.

Усталость, страшные видения, старый пес, который дорогу переходит,
не надеясь, что дойдет до середины.. Откуда в обычной осенней палитре такое? Уже не рябина похожа на капли крови, а наоборот, кровь похожа на грозди рябины,  монета переворачивается другой стороной. И все та же осенняя трагедия медленного умирания и мелодия  медного вальса продолжается

Все трагично в этом будничном сюжете.
Все логично в этой жизненной картине.
И алеют капли крови на манжете,
Словно гроздья спелых ягод на рябине.

Но откуда эта трагедия? Это ощущение нестерпимой боли и утраты именно поздней осенью – она в стихотворениях  помечена ноябрем. И на этот вопрос есть конкретный ответ в другом стихотворении Игоря:

Мокрый треугольник птичьей стаи
Мне напомнил, что живу впустую,
Что проспал, как нищий на вокзале,
Бабье Лето, Осень Золотую.

Грусть оттого, что Мастер проспал, прожил уже и  Бабье лето и Осень золотую, но чтобы найти что-то яркое и живительное, пока еще не поздно, обратимся  к октябрьскому стихотворению:

Огонь октября

Дымится кровью и железом
Заката рана ножевая -
Еще один ломоть отрезан
От солнечного каравая,
Отрезан и почти доеден
Земным народом многоротым,
И мир вот-вот уже доедет
До пустоты за поворотом.

Массовке, занятой в параде,
Воздав под журавлиный лепет,
По желтой липовой награде
Под сердце осень щедро влепит,
Одарит царственно и канет,
И снова щенною волчицей
Тоска с обвисшими сосками
За нами будет волочиться.

Почти сгорел в ночном камине
Запас октябрьских ассигнаций,
Легки печали на помине,
Но им за нами не угнаться,
Ведь о Творце поговорив, мы
За ним признали дар поэта,
Который ради звонкой рифмы
За летом повторяет лето.

Октябрь – это то время, когда заканчивается лето, и наступает настоящая холодная осень, потому там есть  и кровь, и железо, там нет  теплых солнечных дней, как в сентябре,  и  мир подходит к роковой черте- до пустоты за поворотом.

Отрезан и почти доеден
Земным народом многоротым,
И мир вот-вот уже доедет
До пустоты за поворотом.
 
Осень заберет близких и любимых, мы уже об этом знаем, отчего она так тяжела для поэта, а для тех, кто останется. Она наградит нас  тоской и страданиями, которые всегда обостряются осенью, не потому ли она так печальна

Одарит царственно и канет,
И снова щенною волчицей
Тоска с обвисшими сосками
За нами будет волочиться.
 
Осень – волчица-тоска (у Блока был пес приблудный, так похожий на старый мир, здесь у нас возникает тоска-волчица). И только в финале стихотворения звучат мажорные нотки, найденные автором для осени

Ведь о Творце поговорив, мы
За ним признали дар поэта,
Который ради звонкой рифмы
За летом повторяет лето.

Что же у нас происходит у нашего таинственного волхва на самом деле –осенью?  Мы прощаемся с миром, и, словно опавшие листья, несемся по темной воде в вечность, порой еще сознавая, что живы, и тогда испытываем боль, иногда кто-то из нас уходит навсегда на тот берег -  в вечность, а остальные, оставшиеся , погружаются в пустоту и лютый зимний холод…И вот этот ледяной ветер утрат остается в душе и позднее, когда хочется воскреснуть и отогреться немного. В вихре листопада кого-то из нас приглашает на белый танец сама судьба, и это тот случай, когда приглашенный не может отказаться…

Наверное, покидать этот мир проще и легче осенью, верю Игорю Цареву, и потому с болью думаю о том, что сам он ушел от нас в разгаре весны, когда воскресла природа и люди, и всем нам было обещано жаркое лето.

 Но судьба пригласила его на белый танец раньше срока. Богиня смерти Морена оказалась стремительна и неумолима, и погружаться в лето нам пришлось уже без него….Но в апреле началась его жизнь в вечности, а потому  перечитываем еще одно осеннее творение. Ведь  Он у нас был, он с нами и останется, и осень все-таки прекрасна, хотя и очень печальна.

ОСЕНЬ ПАУЗУ ДЕРЖИТ, КАК ПРИМА
Осень паузу держит как прима,
Поднимает капризами цену,
Чтоб в румянце сангины и грима,
Хоть с ангиной, но выйти на сцену,
И, отбросив листочки либретто,
Несмотря на подсказки суфлера,
Гениально оплакивать лето,
В ореоле небесного флера.

http://www.stihi.ru/2003/09/26-1141



2.


Тайна Снежного романса Вечность -30

Любовь Сушко

Тайна Снежного романса  Вечность И.Царева

 Не сразу, но  по ходу анализа стихотворений о временах года, вдруг стало понятно, что может быть главная тайна Игоря Царева, код ко всей его  лирике  таится в  стихотворениях зимнего цикла. Такого, пожалуй, нельзя сказать о творчестве любого другого поэта, мы так привыкли к тому, что «у природы нет плохой погоды», что по- другому уже и не мыслим. Но в данном случае эта аксиома не подходит, и требуются доказательства, которые, скорее всего, приведут нас к необычным  выводам.

Раз уж мы  заглянули в печальную осеннюю даль,  приобщились к медному вальсу на осеннем балу, то самое время отправиться в зимнюю метель Игоря Царева, чтобы послушать «Снежный романс» – так называется одно из самых пронзительных его зимних стихотворений.

Зима любым из нас воспринимается по-своему, кто-то страдает от холода, кому-то не мила относительная теплая и снежная зима. Все страхи и недовольства таятся глубоко в душе,  исходят из тех давних времен, когда человек, погружаясь в зиму,  не знал, наступит ли весна, исчезнуть ли холода. Вместе с насекомыми, животными,  лесные духи, даже Домовые погружались в спячку, и в лютые морозы человек чувствовал себя одиноким и беззащитным. А тут еще тревоги о том, хватит ли  пищи для большой семьи, корма для скотины, да и наступит ли вообще тепло, вдруг Кащей –  бог вечного холода, навсегда сковал льдом мир, и не найдется молодого бога, готового выйти с ним на поединок, победить и загнать его в Пекло.

Зима пугала даже  рожденных в средней полосе России, а что говорить о тех, кто  появился на свет  в Сибири, на Дальнем Востоке? Считается, что люди там закалены. Это правда,  для нас и метели, и холода привычны, но всегда ли так бывает? Знаю людей, перебирающихся в теплые края, потому что холод им кажется кошмаром. А если это холод не только внешний, но внутренний, одиночество ведь тоже часто отмечено таким вот жутким холодом, и тогда человек не может согреться и мечется по миру в поисках тепла и света.

  Мы усвоили и то, что   поэтов должны  радовать метельные ночи, таинственные и  порой сказочные… А вспомните знаменитую поэму А.Блока «12», каким кошмаром там оборачивается революционный бунт, да еще в лютую зимнюю пору…

Что-то подобное есть и в зимних стихотворениях И.Царева, хотя для него это бунт скорее личный, чем «мировой пожар», но суть от этого не меняется. Так ли это, нам предстоит разобраться…

Вот  программное стихотворение «Семнадцать мгновений зимы». Оно не только о зиме, но и обо всех временах года,  но в названии все-таки фигурирует зима, и отсылает оно нас к знаменитому, когда-то очень популярному сериалу с напряженным сюжетом, где герои все время подвергаются испытаниям, чаще всего опасным для жизни, а порой они  приводят к трагическому финалу. Не такова ли и зима Игоря Царева?

СЕМНАДЦАТЬ МГНОВЕНИЙ ЗИМЫ

 Я люблю слушать солнечный блюз и небес благовест.
На поминках Зимы у столицы - в петлице цветочек.
Стали ночи и девичьи юбки намного короче,
И мне видится плюс - где недавно мерещился крест.

Сколько лет, сколько зим добирались мы к нашей Весне?
Очень жаль, что при жизни она не узнала об этом -
Прозвенела веселой монетой и канула в Лето…
Да и Лето сгорело во след, пролетев как во сне.

Поползла желтизна по усталым прожилкам листа.
Потянулась к курортным местам журавлей вереница.
Только дом наш прижался к земле как подбитая птица,
Неподъемную тяжесть крыла под дождем распластав.

Ледостав говорливой реке замыкает уста.
От креста до креста стелет скорбную скатерть дорога.
Белым хлебом Зима кормит гордого Единорога.
Ее снежная совесть пока что невинно чиста…

Может зря мы, греховным уныньем смущая умы,
В суете делим время на горькие дольки лимона?
И сокровищем где-то пылятся слова Соломона:
«Все проходит.» Пройдут и семнадцать мгновений зимы.

И опять будет солнечный блюз и небес благовест,
На поминках зимы у столицы в петлице цветочек.
И опять будут ночи и девичьи юбки короче,
И кому-то увидится плюс, где мерещился крест.
http://www.stihi.ru/2004/04/23-609

Это стихотворение программное, если искать ответ на вопрос: как поэт  относился к каждому времени года. А эта тема одна из центральных в его творчестве, она очень важна для понимания мировоззрения автора.

   Застывшая или ожившая природа для поэта – вот главные два полюса мировосприятия и творческого начала. Для Волхва, к коим он и относится, мертвая или живая природа – это две грани существования.

Весна – торжество жизни, где  видится автору  плюс вместо креста – самое  мажорное из всех времен. Она прозвенела и канула в Лето ( тут параллель с рекой забвения в подземном царстве),  это  именно мгновенный переход, когда весну   долго ждешь, она  мгновенно пролетает.

А что же лето? ( Поэт пишет его с большой буквы, кстати). «Да и Лето сгорело во след, пролетев, как во сне».
Наверное, для всех  лето  проходит очень быстро, потому что  это отпуск, это радость, это тепло, а его много не бывает, все  быстро заканчивается.

О том, что касается осени, мы уже довольно подробно говорили, но в данном контексте, она ползет,  захватывая все большее пространство: «Поползла желтизна по усталым прожилкам листа», это  птицы, улетающие на юг, бесконечные дожди - ее верные приметы. Мажорную мелодию мгновенно сменяет минорная, и уже  леденеет вода, а вместе с ней и вся остальная природа…

Жаль, что солнца нет, и тепло в облет.
Наклонюсь напиться из родника
 И... с размаху стукнусь лицом об лед.
Да, ты, братец, тоже замерз никак?
 ( На осеннем балу)

И вот здесь  очень важная деталь для понимания мироощущения поэта – вместо плюса, снова появляется крест – нечто очень тяжелое, неподъёмное, то, что вызывает страдания у человека, его несущего.

  Крест -  это может быть и распятие окна, перед которым сидит больной, прикованный к постели Булгаков, и «От креста до креста стелет скорбную скатерть дорога»-   это перекрестки у славян тоже  были   теми крестами, потому что  там все сходилось, а потом и расходилось в разные стороны.

И вдруг  время совсем останавливается, оно уже не плетется даже, как осенью, возникает  образ Единорога, на том самом перекрестке, мы погружаемся в древнюю сказку.

Белым хлебом Зима кормит гордого Единорога.
Ее снежная совесть пока что невинно чиста…

И действительно снега  пока   так чисты, и так прекрасны, что только этот диковинный зверь и может тут появиться в самом начале зимы.

А вот настроение у  поэта печальное, «ледяное»,  несмотря на белизну и непорочность:  уныние, горькие дольки лимона, когда ничто не утешает,  даже мудрость Соломона о том, что все пройдет. И в нее  в начале зимы не верится, и не скоро поверится, таким бесконечным и ледяным кажется этот мир. Создается впечатление , что душа поэта застыла в куске льда в этот момент.

Вот эта тяжесть, когда время отсчитывает секунды, минуты, дни, недели,  все длится, и человек сталкивается с холодом,  с  наледями, и  лютыми морозами… Вспоминаются «Бесы» Пушкина, воющие вместе с  метелью, и пугающие человека, сбившегося с пути в лютую  метель.  Она ломает судьбы и героям повести «Метель». Вот и в зимней лирике И.Царева не верится, что земля и душа растает  однажды.

Кстати, очень редко Мастер  закольцовывает текст, так как в этом случае, последняя строфа полностью повторяет первую, и связано это   с проводами зимы: «И опять будет весна», с заклятием весны.

  Все, относящееся к  зиме, остается во внутреннем кругу, из которого Кащей, Метелица, Вьюга, древний бог Карачун,  заставляющий  всех корчиться от холода и леденеть,  не смогут выбраться,  дотянуться до мира, где  вместо креста снова появляется плюс.  И мы можем облегчённо вздохнуть, только когда зима миновала,  и все ее бесы отошли в тень…

Эту тему продолжает стихотворение «Зимний путь», где дается определение самой русской  зиме, и всем ее особенностям

 Зимний путь
 Игорь Царев

 Бывают зимы в Чили и Гвинее -
Когда дожди становятся длиннее,
Но вызревшим под пальмой золотой
 В горячке белой невообразимы
 Российские пронзительные зимы,
Царящие над вечной мерзлотой.

Ни волооким мачо Сенегала,
Которых смертной вьюгой не стегало,
Ни кучерявым хлопцам Сомали
 Ни дать, ни взять исконно русской дани -
Купания в крещенской иордани
 У краешка заснеженной земли.

А нас-то как сподобило, а нас-то!...
Поджаристою корочкою наста
 Привычно закусив ядреный спирт,
Пофлиртовав с метелью-завирухой,
От Коми до Курил под белой мухой
 Страна в снега закуталась и спит.

Лишь наш «зилок» - раздолбанный, но ходкий,
К Алдану пробиваясь из Находки,
Таранит ночь то юзом, то бочком...
А в тишине значительной и хрупкой
 Якутия дымит алмазной трубкой,
Набив ее вселенским табачком.

И чтобы удержать тепло и радость,
Поем и пьем, лишь повышая градус,
А как иначе угодить душе,
Когда зима - не просто время года,
А в дебрях генетического кода
 Невыводимый штамп о ПМЖ...

http://www.stihi.ru/2009/11/23/5585

  Автор показывает нам не только все особенности нашей зимы, но  сравнивая ее с зимами  на других континентах, пытается объяснить, почему она порой неодолима, и чаще всего тягостна. Зима, царящая над вечной  мерзлотой в мире снегов, становится тяжелым  испытанием для человека, а этот ледниковый период длится порой полгода и больше.  Из-за того, что зимы у нас так  длинны и холодны,  национальной чертой становится   пьянство:

От Коми до Курил под белой мухой
 Страна в снега закуталась и спит.

А разве  порой это не  единственная возможность согреться, оказавшись на лютом морозе? Может быть впервые за все время существования поэзии  И.Царев показывает нам, почему мы такие, в чем особенности российского  менталитета.

И чтобы удержать тепло и радость,
Поем и пьем, лишь повышая градус,
А как иначе угодить душе,
Когда зима - не просто время года,
А в дебрях генетического кода
 Невыводимый штамп о ПМЖ...
 
Мир, где зима прописалась на постоянное место жительства, конечно, отличается от всех других миров, а холоду внешнему и внутреннему  должна быть какая-то альтернатива. И самая страшная беда наша, вот в такою погоду – холодная печь ( «Холодная печь»), которую мы никак не можем затопить, живя какими-то иллюзиями и не в силах просто наколоть дров и развести огонь. Порой кажется, что все в холодном мире безнадежно и жутковато. Но кроме горячей печи должно быть еще что-то, способное спасти человека от лютого холода. Разгадка  проявляется в «Снежном романсе». Что же необходимо поэту, для того, чтобы пережить лютую зиму?

Снежный романс 
Игорь Царев

 Стежка дорожная, снежная, санная,
Вдаль убегает, звеня,
Где моя милая, нежная самая,
Ждет не дождется меня.
В маленьком домике с желтою лампою
 Дверь приоткрыта в сенцах.
Старые ели тяжелыми лапами
 Снег обметают с крыльца.
Печка натоплена, скатерть расстелена,
В чарку налито вино...
Что ж ты, любимая, смотришь растерянно
 В белую тьму за окно?

Ночью недужною, вьюжною, волчьею,
Над безымянной рекой,
Смерть я не раз уже видел воочию,
Даже касался рукой.
Но не печалься об этом, красавица,
Стихнет метель за стеной!
Пусть ее беды тебя не касаются,
Дом обходя стороной.
Я не такой уж больной и беспомощный,
Вырвусь из цепкого льда,
И объявлюсь на пороге до полночи…
Или уже никогда.


Случайно ли  из любимой столицы поэт переносится куда-то в глухомань, занесенное снегом село? Вероятно, это было в какой-то другой жизни, или он просто пытался почувствовать зиму в самом сильном ее проявлении, такой, как ощущали ее наши деды и прадеды, в занесенном снегом мире.

И не город, а заснеженный древний лес, где зимой тишина мертвая, где нет ни одной живой души то ли снится, то ли возникает в реальности.

Все, кто читал это стихотворение, сразу вспоминали  «Зимнюю песню» Николая Рубцова, но там совсем другая тональность, для Рубцова – этот мир органичен. Там  явно господствует светлое настроение, мажорная окраска. Это мир, в котором ему спокойно и уютно живется

 Светлыми звездами нежно украшена
 Тихая зимняя ночь.
 (Н.Рубцов)

Перед героем Рубцова распахнут весь этот  снежный, уютный, прекрасный мир, он радуется, ощущая себя его частью. Игорю Цареву зимний лютый холод враждебен, только любимая, ждущая его в занесенной снегом избе,  могла бы как-то согреть душу и скрасить одиночество, ведь он и прежде все время говорил о домашнем уют и вечере вдвоем. Это важно для Поэта в любое время года, а зимой –необходимо для спасения.  Все, что ему остается, это пробираться сквозь холод к любимой, чтобы отогреться и  провести эту метельную ночь вместе. Вот в чем и в ком  спасение  для Мастера

 Печка натоплена, скатерть расстелена,
В чарку налито вино...
Что ж ты, любимая, смотришь растерянно
 В белую тьму за окно?

Только вырвавшись из  страшного холода, отогревшись у огня, герой может ощутить себя счастливым и спасенным   единственной  женщиной - берегиней. Но откуда такое  отношение к заснеженному миру? Для  этого  есть  причины:

Ночью недужною, вьюжною, волчьею,
Над безымянной рекой,
Смерть я не раз уже видел воочию,
Даже касался рукой.

Значит   в такие вот зимние ночи происходило что-то страшное, и однажды, человек, заброшенный в ледяной мир,  может не спастись, остаться навсегда глыбой льда. Да и жизнь в холоде без любви, чем она лучше смерти?  Тревогами переполнена Душа и любимой женщины..

В этой деревне огни не погашены.
Ты мне тоску не пророчь!
Светлыми звездами нежно украшена
 Тихая зимняя ночь...   
 (Н.Рубцов)

– так спокойно и весело даже пишет примерно о том же самом Н.Рубцов, вполне спокойный и счастливый в метельную ночь, и совсем никакого утешения не исходит от нашего героя:

Я не такой уж больной и беспомощный,
Вырвусь из цепкого льда,
И объявлюсь на пороге до полночи…
Или уже никогда.

Вероятно, это страдание от холода и внешнего и внутреннего и одиночества, которое трудно было преодолеть. Оно стало таять только после встречи с любимой. Ответы могут быть только в рецензиях самого поэта:

Спасибо, Дмитрий. Самому приходилось ночевать в зимней тайге без жилья и даже палатки. Знаю, что такое ХОЛОД :)
Игорь Царев 

Мир бы прожил еще век,
Если б ночь пережить смог
(«Снег».И.Царев)

Вот отсюда отношение поэта к лютому холоду, и  лирические излияния Н. Рубцова, с которыми романс сравнивают, кажутся милой   забавой, очень светлой , почти восторженной, ведь  акценты тут расставлены совсем по-другому. Этот мотив ледяного  безмолвия в зимних стихах Игоря  повторяется снова и снова. Вот и знаменитая песня

 Снег
 
С неба падает злой снег.
Ветер валит людей с ног.
Мир бы прожил еще век,
Если б ночь пережить смог.
На дороге хромой пес -
Он не помнит своих лет,
И бежит от седых ос,
Оставляя косой след.

У него в колтунах шерсть,
А в глазах пустоты высь.
Молодежь говорит: «Жесть!»
Старики говорят: «Жизнь»...
И его горловой вой,
Как последних надежд крах.
И качается дом твой,
Словно тоже познал страх.

И мешает понять мрак,
Очертив на снегу круг,
Кто сегодня кому враг,
Кто сегодня кому друг.
Под ногой ледяной тьмы
 Ненадежный хрустит наст.
И остались одни мы -
Кто еще не забыл нас.

На часах без пяти шесть.
Замедляет земля бег.
Молодежь говорит: «Жесть!»
Старики говорят: «Снег»…
И дрожит на ветру свет
 Занесенных ночных ламп.
И кружит по земле след
 Неприкаянных трех лап.



Мы вольно или невольно пытается сравнить  Игоря Царева  с Рубцовым, уж не знаю из каких соображений. А ведь это  вариант поэмы «12» А.Блока.

  Текс узнаваем  с первых строчек, все тот же ветер, который валит людей с ног, все тот же пес, ковыляющий по  снегу на трех лапах, и в  финале на снегу видны  следы от трех лап, мир пустеет, там остаются только  очень узкий круг людей, а под ногами хрустит ледяной наст.

Зима Игоря – это, прежде всего лед, который не дает покоя и грозит смертельной опасностью. И, казалось бы, откуда тут Блоковские мотивы, ведь тогда  была мировая катастрофа, которую подробно  и честно пытался описать первый поэт эпохи ("Увижу я , как будет умирать любимая моя Отчизна"), что же твориться теперь тут? Вероятно, зима для Мастера – это личный Апокалипсис

 И дрожит на ветру свет
 Занесенных ночных ламп.
И кружит по земле след
 Неприкаянных трех лап

 Если у Блока это было крушение внешнего мира,  то в данном случае рушится мир  личный, все покрывается льдом, все время в душе живет страх, если  герой не доберется до теплого дома. 

Но от печали зимней появляется  рецепт в тот момент, когда поэт встречает единственную  любимую женщину, свою Маргариту, свою Ирину. Это о  самом главном событии в своей жизни он отметил « Я насквозь прошел Россию, чтобы встретиться с тобой». И вот теперь, когда ему удается  дойти до нее, до домашнего уюта, этот рецепт  выживания и появляется в любовной лирике

 Снегами копится усталость
 В тени оконного креста,
И что же нам еще осталось -
Начать все с белого листа?
И греться в нежности взаимной,
И друг у друга есть с руки,
И жить назло печали зимней,
Любя и веря вопреки.
 ( «Назло печали зимней)

Вот как одолевается холод, ветер, сбивающий с ног, снег, в котором копится усталость. Только это тепло - жизнь с любимой в домашнем уюте  30 ать лет и спасала его от ледяной зимы.

В.Высоцкий записал  перед уходом: «Живу, 12 лет тобой и Господом храним», берегиня и Муза рядом с Игорем была значительно дольше. Она его спасение в стужу. Вот и в «Январском ковчеге», написанном вероятно уже после встречи с любимой, мало что  изменилось во внешнем мире, но теперь все иначе в личной жизни поэта, это время гимна домашнему уюту:

Куражится метель
 Все злее и проворней.
И дом наш, как Ковчег
 Среди январских льдов.

- теперь, когда он все-таки добрался до своего дома, тот кажется Ковчегом – спасением в лютую стужу – и это тот дар, за все зимние страдания, которым поэт научился со временем дорожить. Доказательства тому - многочисленные стихотворения в разделе «Любовная лирика»,  и  единственный, самый верный рецепт, как избавиться от "печали зимней", -  это вечер на двоих.

Посмотрите, как изменилась тональность стихотворения, из которого изъяты печаль, уныние, безысходность, и лед теперь  играет совсем другую роль в судьбе поэта.

Вечер на двоих

 День клубком пушистого волокна
 Прокатился, по полу прошуршав,
Где моя любимая у окна
 Для меня малиновый вяжет шарф.
Сколько лет желанная, сколько зим!
Придержу доверчивый локоток:
Не сходить ли вечером в магазин,
А потом в Сокольники на каток?
Этот мир не скучен и не покат,
Интересней выдумать не смогу:
На закате - «дутыши» напрокат,
И бокал шампанского на снегу.
Говори, любимая, говори,
Трогай душу лаковым ноготком.
Близоруко щурятся фонари,
Согревая сумерки над катком.
Рождество гирляндами на дворе -
Вся Москва в торжественных огоньках...
До чего божественно в январе
 Целоваться с милою на коньках.



Здесь  он  совпадает по мажорной тональности с Николаем  Рубцовым, с его «Зимней песней».  Все изменилось  в зимнем цикле только по одной причине -  в жизни поэта появился домашний уют, созданный единственной и любимой женщиной. Как мало, и как много оказывается надо для счастья.  В  середине жизни у Игоря Царева эта встреча случилась. И зима с ее льдом и вечным холодом отступила, вечная мерзлота стала просто  катком, где можно кататься с любимой на коньках и целоваться.

  И вместе им так легко пережить зиму и дотянуться до весны, а потом жить предвкушением лета, ведь тогда оживет  лес, откуда он родом, и вся природа наполнится духами и душами, совсем по-другому  Мастер будет и жить и дышать.

Стихотворение « Январская ночь» уже наполнено верой в то, что «все пройдет», потому что есть «мы», потому что не нужно больше оставаться в стужу с холодом в душе, а  в теплом доме  рядом с любимой не страшны холода.

Дом и любовь - простой секрет счастья :)
Игорь Царев 27.07.2011 11:39

Просто я в последнее время стараюсь больше уделять времени самому ценному, что у меня есть. Семье.
Игорь Царев 27.05.2011 10:42

  ЯНВАРСКАЯ НОЧЬ
 Зябкая ночь за окном бедокурит.
Нам ли равняться с заносчивым снегом?
В складках до боли заношенной шкуры
 Прячем от вьюги продрогшее эго.

Много ль ума у промозглой метели?
Ветреный нрав у январской кокотки!
Скользкие шутки холодной постели…
Выпить бы водки, но кончилась водка.

Ивы уклончивы и молчаливы.
Что ж, помолчим, погрустим, понедужим.
Год, как всегда, обещал быть счастливым,
Так почему же нам хуже и хуже?

Робким крылом возвратившейся птицы,
Звуком на грани усталого слуха,
Черной, простуженной ночью нам снится
 Белая ночь тополиного пуха.

Теплолюбивые дети Деметры,
Бледные узники лестничных клеток,
Мы, округляя квадратные метры,
Тешим себя предвкушением лета.

http://www.stihi.ru/2003/01/17-658