Когда ты рядом

Мы встречались с ним крайне редко, почему-то только тогда, когда мне и ему было совсем плохо. Мы умели немножко жаловаться друг другу на своё житьё-бытьё. Я знала его  давно. Из-за наших редких встреч он казался мне, то очень молодым, то совсем стареньким. Наши жизни склеивались где-то вдали от наших встреч. Однако для меня эти встречи были как необходимый параллельный мир. В том мире не было ничего, кроме радости присутствия всех необходимых для меня частей, какой-то долгой волны света и тепла.
Он бурчал себе под нос, что всегда женился по расчёту, как его учил отчим, поэтому он не рассматривал другие варианты.
Я всегда выходила замуж по любви, - на самом деле это было просто выжимками от любви к хорошей художественной литературе. В моей башке были намешаны любовные истории разных времён и народов. Меня с педантичным постоянством бросали мужья, не выдерживая натиска этой вселенской любви, а также моих внутренних притязаний.
Мы с ним были конформистами. Наши взгляды на жизнь и на брак были отрепетированы временем. Только когда оба мы были в провале, мы соглашались на перемирие.
В этот раз он позвал меня в цирк, - одну из его многочисленных подработок. Дело в том, что у него были золотые руки, и гениальные мозги по части изготовления всяких электромеханических приспособлений и приборчиков.
Была репетиция. Я стояла рядом с ним у каких-то пультов и мигающих лампочек. Он следил за ареной, за куполом, под которым висели канаты, верёвки, кольца. Репетировали номер под вечным названием «Эдем». Номер этот должен был занять всё второе отделение представления. Известнейший укротитель и дрессировщик зверей, - бог и царь в этом маленьком цирковом мире, придумал прекрасное комбинированное представление.
Райский сад… Создатель (дрессировщик). Адам, - великолепный воздушный гимнаст. Две весёлые обезьянки Ева и Лилит. Огромное яблоко, висящее на искусственной яблоне. Настоящий удав, охранявший яблоню. В довершение известного сюжета, - хищные звери, лениво гуляющие по саду.
Репетиция началась давно. Звери томились ожиданием наказаний и поощрений. Воздушный гимнаст – Адам – лежал на качелях почти под самым куполом, дожидаясь, когда Лилит прибежит к нему, и они вместе начнут свой отдельный головокружительный фрагмент. Это должны были быть синхронные динамичные прыжки, внезапные разъезды, падения в пропасть и взлёты под купол.
Дрессировщик и режиссёр номера никак не мог достичь выразительности кульминационного момента, когда Ева воровски срывает яблоко и надкусывает его. После чего рай превращается в ад. Дрессировщик, - воплощение Создателя на арене, - совсем выбился из сил, приглашая Еву внимательно прислушиваться к Змею-искусителю, - огромному удаву, свернувшемуся под яблоней. В руках у дрессировщика хлыст, которым он выстреливал время от времени, приглашая всех следить за его движениями. Зрелище было интересным. Вот только обезьянка – Ева – по каким-то ей одной известным причинам, не хотела выполнять то, что от неё требовалось. Дрессировщик стегал плёткой слева и справа от Евы, а та испуганно пятилась. Наконец, она дошла до тумбы, на которой, щуря сонные ленивые глаза, сидела большая полосатая кошка. На обезьянку было жалко смотреть, хотелось крикнуть этому сумасшедшему укротителю, что бы тот прекратил издевательства.
Я время от времени взглядывала на моего приятеля, в лице его мелькнула неопределённая улыбка. Она всегда появлялась, когда он придумывал что-то из ряда вон. Разозлившийся дрессировщик в очередной раз взмахнул плёткой, кончик её достиг максимальной амплитуды, и, вдруг, какой-то автоматический крючок намертво ухватил кончик плётки и внезапно потянул её вверх. От неожиданности укротитель отпустил её из рук, и остался один на один со своим возмущённым зверьём. Тогда и начался ад…
После всех этих событий, в которых, к счастью, никто не пострадал физически, моего приятеля уволили.
Спустя два года он сказал мне, что я приношу ему только неприятности, потом подумал немного, и добавил: - Но когда ты рядом, у меня всё получается.