Выходной

Нина с наслаждением плескалась в голубоватой воде. Хоть и не ванна с гидромассажем, но всё же не тёмная бабы Шурина баня, в которую еле протиснуться можно, да ещё и воды натаскать надо предварительно. Всё-таки это была отличная идея устроить себе выходной. Она ещё раз погрелась в сауне, совершила финальный заплыв в бассейне, счастливо улыбаясь, подставила своё веснушчатое личико под прохладный душ и пошла одеваться.
Она аккуратно разложила мокрые вещи по пакетикам и определила их на дно небольшого, но вместительного пёстрого рюкзака, украшенного разноцветными значками. Достала фен и, уж было собралась сушить голову, как вдруг снова лихорадочно стала ощупывать шкафчик с перекошенной дверцей и кривым замком. Потом перешла к рюкзаку, и только что уложенные вещи вновь очутились на лавочке. "Да, где же этот чёртов пакет?!" – лихорадочно соображала Нина, копаясь в рюкзаке, проклиная его, вдруг ставшей ненужной, вместимость. Она ещё раз оглядела шкафчик. Тот был предательски пуст. "Так, телефон у администратора, - размышляла Нина, - но я не могла и пакет у неё оставить. Я подумала, но ведь не оставила же!"
 Администратор, молодая женщина из числа коренных жителей, лениво жевала пухлыми губками бутерброд и внимательно смотрела через стёкла модных очков какие-то криминальные страсти по телевизору. Она, не глядя, открыла ящик своего стола и подала сотовый телефон подошедшей Нине.
- А пакет я у вас не оставляла? – робко спросила Нина.
- Какой пакет? – скосила тёмно-карий глаз администраторша.
- Не пакет, а конверт из жёлтой бумаги, такой плотный, не очень-то маленький, - Нина очертила в воздухе квадратик, размером со школьную тетрадь.
- Только телефон оставляли.
- А куда же он делся?!
- А я откуда знаю! Ищите!
- Я уже всё обыскала! Его нигде нет!
- А я при чём?! – администраторша удивленно округлила свои раскосые глаза и уставилась на Нину.
- А если его украли!
- А чо было-то там? Если деньги, так надо было оставлять, ммм, - администраторша кивнула на приклеенную к стене бумажку: "Ценные вещи оставлять у администратора. В противном случае администрация ответственности не несёт".
"Счас, ещё деньги вам оставлять!" – подумала Нина, нащупывая в кармане джинсов тугой кошелёк с командировочными, полученными не далее, как утром. Вслух она сказала:
- Это очень важные документы, понимаете. Снимки!
- Фотографии что ли? Так ещё напечатаешь! Я-то чо могу поделать теперь!
- Как что?! Вы же администратор, и из шкафчика вашего бассейна украли снимки! Это не просто фотографии, а аэрофотоснимки местности! Это секретная информация! Надо милицию вызывать!
- Чего украли-то сразу! – администраторша свела чернявые брови на переносице. – Ты шкаф закрывала?
- А что толку! Разве ж это замок, и дверца такая же кривая вся!
- Так в другой шкаф надо было вещи ложить.
- Так я выбрала один из самых лучших!
- Ну, извините, мы не аквапарк! В рюкзаке-то своём искала? – спросила администраторша и, вздохнув, направилась к раздевалке. – Народу-то три человека, кто украл-то.
- Да откуда ж я знаю, но нет нигде пакета! А ведь он был!
- А чо купаться-то с ним пошла? Дома надо оставлять, а потом в бассейн идти! 
- Мой дом далеко отсюда! Я сейчас в Алгаме живу! Там нет бассейна.
- Так речка есть, - небрежно бросила администраторша, открывая шкаф.
- Я ж говорю – нету его! – чуть не плача повторяла Нина, её ладошки вспотели, а сердце бешено билось, на бледном лице ярко выступили веснушки.
А с утра всё так хорошо начиналось! Приехала в администрацию пораньше, получила присланные для неё аэрофотоснимки на очередное сельское поселение, расписалась, специально заклеила покрепче пакет. Пошла гулять по посёлку. День был ясный, жаркий, не смотря на последние дни августа. Купила мороженое, обнаружила этот спортивный комплекс (о, чудо!) с бассейном, даже сланцы специально купила. И вот! Кому же, к чёрту, понадобились снимки Богом забытого места! Ведь специально не стала оставлять у этой тётки, дабы чего не вышло!
- А это что? – сказала администраторша, увидев жёлтый уголок на верхней полке.
Она потянула его длинными накрашенными фиолетовыми ногтями и вытянула жёлтый пакет, изрядно поцарапав его о края шкафчика.
- Ну? – она вопросительно, исподлобья взглянула на Нину.
- Он, - с облегчением вздохнула та.
Ну, конечно, она запихала его подальше на верхнюю полку, завалила вещами, но он каким-то непостижимым образом в этом кривом шкафчике вылез наружу и застрял между шкафом и стенкой.
- Как же он туда попал? – Нина рассматривала зияющую выпуклую щель на задней стенке шкафчика.
- Искать лучше надо, а потом орать-то, - заметила администраторша, надув губки и отправляясь восвояси.
Настроение снова пошло вверх. Нина снова достала фен, но, глянув на сотовый, пришла в ужас. То ли, это досадное происшествие с пакетом отняло столько времени, то ли она немного закупалась, но нужно было срочно бежать на автобус, да ещё от вокзала далеко так упёрлась. Она прямо в сланцах, накинув рюкзак на плечо, бросилась на улицу.
Как быстро не бежала она, время бежало ещё быстрее. К тому же, решив сократить путь, она наоборот заплутала в незнакомых переулках. В результате, подбегая к вокзалу, она увидела, как от платформы отчалил, покачиваясь и пыхтя, пыльный пазик, издевательски показав свой толстый зад.
- О нет! Нет! – Нина на секунду остановилась. – Ты не можешь так поступить со мной!
Она влетела в неказистое здание аэровокзала и выпалила в окошко кассы:
- Это какой автобус пошёл?!
- На Ыллымах, - ответила испугано кассирша.
- О нет! – Нина закрыла лицо руками. – А на Алгаму сегодня ещё что-нибудь идёт?
- Вот он в неё и заходит, а сегодня больше туда ничего нету. Время-то шестой час уже.
- А завтра когда?
- Да послезавтра-то он только назад идёт. Опоздали что ли? Давайте билет, я вам возврат сделаю, будто вы его сдали.
- Спасибо, конечно, большое, но как же мне в Алгаму добраться теперь! Может, маршрутки какие ходят?
Кассирша хмыкнула:
- Да кто туда поедет-то! Попробуйте на такси, конечно, хотя вряд ли. Да на трассу идите. Так-то машин много ходит, до свёртка-то довезут.
Нина обречённо вышла на улицу. На платформе автостанции была пустота: ни одной машины, ни автобуса, только ветер гонял по пыльному асфальту полиэтиленовые пакеты и обрывки бумаг, да малочисленные пассажиры скучали на лавочках. Нина вытащила из кошелька несколько пятисоток, сам кошелёк отправила подальше в рюкзак и поплелась на окраину посёлка, где проходила междугородная трасса. "Хотя бы до темноты добраться до свёртка, а там пешком шпиндюхать придётся ещё сколько!" – раздосадовано рассуждала она, ощущая, как потеет спина от вечерней духоты и от недавней свежести и чистоты не остаётся следа.
Машины, и большие, и маленькие, упорно игнорировали миниатюрную рыжую девчонку в белой футболке с большим рюкзаком, обдавая её периодически облаком пыли. Она уж было отчаялась, когда красный "MAN" с будкой-рефрижератором пополз на обочину. Нина радостно бросилась к машине, у которой ко всему прочему были две заветные пятёрочки на номере. Дверь ей открыл пухленький здоровяк неопределённого возраста с ямочками на круглых щеках.
- Здрасте, вы меня довезёте до Алгамы? – спросила Нина, с трудом взобравшись на подножку.
- Здрасте, здрасте! Довезём, довезём, только где это, скажите, - ответил водитель, чуточку передразнивая её.
- Это километров 180 отсюда. Там будет свёрток и указатель такой большой и ржавый в виде стрелы, - рассказывала Нина, - вы меня хотя бы до туда довезите, там дальше асфальта нет, вы всё равно не проедете, я дальше сама.
- О, как! С чего это ты, лисичка, решила, что я, да не проеду!
- Да машина большая такая, прицеп ещё этот.
- А мы отцепим прицеп этот нафиг. Тебя зовут-то как?
- Нина.
- А меня, - он внимательно глянул на неё, - дядей Серёжей можешь звать.
- А вы знаете, мы ж земляки, - и она для убедительности показала свой паспорт.
- Вот это да! Вот это счастье привалило, да ещё с Нефтяников! Совсем землячка, стопроцентная! Ну, тогда ничего не получится! Никуда не повезу тебя, ни в какую Хергаму! – он совершенно серьёзно посмотрел на неё.
- Почему? – смутилась Нина.
- Потому что до самого Якутска со мной поедешь. Только так! А то я тут совсем одичаю! Ведь поговорит-то не с кем совсем! А то эти местные замороженные совсем, замучаешься с ними. Чо ни спросишь – стоят глазами хлопают только, пык-мык. А тут, наконец-то, нормальный человек повстречался! – и он заливисто расхохотался.
- Нет уж, я не могу, у меня работа.
- Какая такая работа! Подождёт твоя работа!
- Да нет, мне бы поскорее закончить и домой вернуться, а то с мая месяца тут торчу.
- Ого! Это где-то ты работаешь? Золото что ли моешь, а? – он хлопнул её по плечу.
- Нет, золото тут до нас выгребли, - Нина вздохнула, предполагая, что в данную секунду последует, потому что так бывало всегда, с кем бы она ни разговаривала, она вздохнула и сказала, - я геодезист.
- Кто? – сморщил нос шофёр.
"Ну вот, начинается", - с тоской подумала Нина, рассматривая свои грязные пальцы в сланцах.
- Ну, землеустроитель, - попробовала она озвучить другой вариант.
- А, землю что ли копаете?
- Нет. Это геологи копают, а мы снимаем, то есть измеряем местность, а потом составляем различные карты, планы…
- Топограф?
- Точно, - с облегчением ответила Нина, раздумывая доставать из рюкзака красные танкетки, и стоит ли их одевать на столь чёрные ноги.
- Я знал! – самодовольно заулыбался водитель. – Это вы участки границ отбиваете, с палками ходите?
- Границы участков.
- И ты с такой палкой ходишь?
- Нет, с аэрофотоснимками и рисую на них то, что есть на местности. Это называется дешифрирование.
- Ух, ты, какая ты умная! Но всё равно придётся со мной ехать, развлекать меня будешь! – он снова засмеялся и поддел её плечо.
Нине уже стало немного не по себе. Она засомневалась, правильно ли сделала, что села в незнакомую машину.
- Чего там дома-то новенького? – вслух спросила она и, впоследствии пожалела об этом.
- Да что новенького!!! Один дурак ушёл, другой пришёл, а толку-то! Как сидели с голой задницей, так и будем сидеть!
И понеслось! Дядя Серёжа оказался не просто разговорчивым, а очень разговорчивым. Говорил он громко, с жаром и, что, самое ужасное, ему было очень важно, чтобы его слушали. Когда он видел, что Нина отвлекается видом из окна или пытается вставить наушники в ухо, он довольно чувствительно стукал её по плечу: "Слышь, я и говорю… " – продолжал тему. Задав вопрос, он не очень-то заботился выслушать ответ, а обычно сам отвечал и очень громко смеялся над своими же шутками. К пятидесятому километру пути были помянуты "добрым" словом все губернаторы области: недавно назначенный и недавно ушедший, а также советские секретари и царские наместники. Не остались без внимания российские дороги (разумеется), Путин с Медведевым, ситуация в Сирии и президент Абама. К восьмидесятому километру Нина знала всё о вредной первой жене, с которой невозможно никак поделить дачу и не менее вредной второй жене, которая нисколько ни ценит столь заботливого супруга. К сотому километру Нина поняла, почему этот весельчак путешествует в этом далёком краю один. У неё даже голова стала болеть. Она просто устала от бесконечного потока слов.
- …Я ему говорю, Андрей, ну что такое десять, вот, если бы двенадцать хотя, тогда бы я и подумал ещё, а то десять. Ну, одиннадцать платили бы, куда ни шло, а то десять! Короче хлопнул дверью и уволился!
"Что ж за день такой", - думала Нина, глядя в окно на обступающие дорогу с признаками асфальта густые кусты. Вдруг, когда фура, пыхтя, прошла очередной поворот на подъёме, Нина увидела знакомую местность: слева была еле заметная дорога, которая понималась на невысокую сопку неподалёку.
- Ой, стойте! Остановитесь здесь, пожалуйста!
- А где стрелка-то? – водитель удивлённо озирался на громоздящие вокруг сопки с лысыми верхушками, облизанные облаками.
- Да мы не доехали ещё, но это тоже туда дорога. Та, с позволения сказать, автомобильная, хотя пешком-то идти тяжело, а это короткая дорогая. Вот за сопкой карьер будет, а там и посёлок. Сколько я вам должна?
- Да чо придумала-то! Нисколько! Ты ничего не путаешь? Точно дойдёшь? – он выскочил вместе с ней из машины и сомнением смотрел на заросшую пожухлой травой дорогу, уходящую вверх.
- Точно. Я ж здесь всё облазила, - она пыталась сунуть ему в руку 500 рублей.
- Да убери ты! Ты это, может, телефон возьми мой, если что хоть звякнешь.
- Не-е,  не надо, всё равно связи нет, - крикнула она, перебегая дорогу.
- Ну, давай пока! Я на обратном пути заеду – проверю, дошла ты или нет!!! – донеслось ей в ответ.
- Ага, ага, давай, - пробурчала Нина, надевая припасённую джинсовку, потому что ясно почувствовала, опустившуюся в низину ночную влажную прохладу.
Она поправила рюкзак и лихо зашагала по склону. "Наконец-то, никто по мозгам не ездит. Сбылась мечта идиота – покорить эту вершину", - размышляла она, любуясь на нежно-зелёные молодые кедры. С ветки на ветку перепрыгивали какие-то пичужки, сопровождая её писклявыми голосками. Заходящее солнце горело в веточках берёзы, уже успевшей озолотиться.
Невысокая сопка на поверку оказалась не такой уж невысокой. На самом деле Нине никогда ещё не приходилось подниматься на вершины местных гор. Она работала в посёлке, и ей не зачем было скакать по камням, но ей всегда хотелось посмотреть, что там, наверху. Горы виделись ей вовсе не неприступными, тем более, если есть дорога. Казалось, быстренько поднимешься, да и всё. И лес вроде негустой, угнетённый. Но она шла и шла, дорога петляла и петляла среди разбросанных тут и там круглых валунов, а вершины всё ещё не было видно. Шоссе, по которому она ехала, превратилась в тонкую змейку, редкие машины ползли по ней с включёнными фарами. Дисплей телефона, не очень обнадёжив надписью "Только 112", показывал десятый час вечера. Нина выдохнула и продолжала взбираться. Умолк шум машин, да и шоссе куда-то ушло в сторону и исчезло. Стал налетать порывами прохладный ветер. Птички куда-то подевались вместе с надоевшими мошками, от которых плохо спасал репилент.
В тот момент, когда она добралась до вершины, последний луч солнца отразился в остроугольных камнях. Солнце спряталось между сопок, но было еще светло. На вершине стояла кособокая деревянная вышка, на которую перьями наползал туман. "Привет пункт триангуляции, - сказала с улыбкой Нина, осматривая сооружение. Она поёжилась от холодного ветра, который звенел в ушах, натянула капюшон и обомлела. Она ожидала увидеть просторную долину, следы бывших разработок и угасающий, но всё же живой  посёлок золотоискателей Алгама. Она точно помнила это место по снимкам и по старым картам: лесную дорогу, сопку, на которой установлен геодезический пункт. Внизу должен быть посёлок. Должен был быть, но его не было. Вокруг были сопки и сопки, заросшие густым тёмным лесом. Дорожка спускалась вниз и терялась где-то в лесных дебрях. В узкие долины уже вместе с туманом наползала августовская холодящая ночь.
- Так. Спокойно, - сказала она себе вслух, - дорога есть? Наверное. Вон она, вроде бы. Неужели через две сопки надо перемахнуть? – она глянула на дисплей телефона. – Время ещё есть, фонарик есть.
Она оглянулась назад. Представила себя одиноко стоящей на ночной трассе с полным кошельком денег.
- Нет. Только вперёд. Делов-то, небольшая низинка и ещё одна сопка – часа два ходу! – тут её взгляд упал на голые пальцы в сланцах.
Она оглядела россыпи валунов: мелких и покрупнее, гладких и шероховатых - отрыла в рюкзаке танкетки, наспех надела их на ноги и бодро зашагала вниз, но тут же оступилась и покатилась на коленках.
Спускаться оказалось намного труднее. Ноги скользили по каменисто-песчаной почве, рюкзак поддавал в спину, она падала, обдирая ладошки. Столь же стремительно, как и она летела вниз, наверх надвигались густые сумерки. Над головой повисли крупные звёзды. Она включила фонарик в телефоне. Не успела она одолеть несколько десятков метров спуска, как поняла, что нет никакой тропы. То ли она второпях свернула с неё, то ли её и вовсе не было. Она снова оглянулась назад, досадуя, что столько времени потрачено зря, как вдруг что-то мелькнуло между деревьев. Она пригляделась и увидела внизу огонёк. То ли электрический свет, то ли костёр. Огонёк не мигал, не трепетал – значит не костёр.
- Ну вот. Это, наверное, в карьере какой-то фонарь, - снова сама себе сказала Нина и, задав себе ориентир, двинулась дальше.
Лес казался вовсе не густым, но пробираться по нему было невероятно трудно. Этот странный лес рос на камнях: невысокие тонкие кедры и мелкий подлесок пробивали валуны, которые преодолеть в скользких городских тапках было практически невозможно. Нина падала на четвереньки, ползла, но держала нужное направление. Наконец, вроде спустилась с сопки и началась более или менее привычная почва, но лес стал гуще, деревья выше, а между ними торчали какие-то палки, брёвна, толстые корни, цепкая, ползучая трава. Будто попала она в царство бабы Яги, наполненное противными шорохами, причудливыми полутенями. Ожившие деревья тянули на свет фонарика свои корявые лапы, хватали за куртку, за руки, тянули рюкзак. Нина запнулась за очередное заросшее бревно, упала, и телефон выскользнул из рук, описал светящуюся дугу и исчез в темноте. 
- О нет! – застонала она и стала ползать, шаря руками по земле. – О нет!!! Нет, Господи, за что?! – постанывала она, чувствуя себя беспомощной песчинкой на этой вечно холодной земле.
Вдруг  подумала, что в лесу живут волки, медведи, рыси и прочие обитатели и в страхе поднялась на ноги. Вгляделась между деревьями. Огонёк проглядывался и стал значительно ближе. Она всхлипнула и двинулась дальше.
Она не сразу поняла, что изменилось. Почему под ногами что-то сыпучее, неприятное на ощупь, редкие деревья просвечивают сквозь угольную темноту обгоревшими свечками. Каждый шаг поднимал с земли запах гари.
Горелый лес! Она ведь совсем недавно отбивала на снимке обширный контур горелого леса и заполняла его условными значками: крючочком под прямым углом с двумя поперечными палочками. Где-то это было в окрестностях Лимбияхи, но с какой стороны – сейчас не вспомнишь. А, к чёрту, он тут везде горит!
Она запиналась и царапала ноги об торчащие кругом головёшки, падала и чувствовала, как к рукам липнет вязкая копоть. Стойкий запах гари наполнил и нос, и рот, как будто она горелых спичек наелась. Нина запнулась за очередную обгоревшую корягу и почувствовала острую боль в бедре. Она свернулась калачиком на земле и заплакала:
- Господи! Ну, где же ты. Спаси меня, пожалуйста, по великой милости твоей. Пожалуйста!
Она встала, нашла глазами заветный огонёк и, прихрамывая, двинулась дальше. Начался молодой подлесок. Свежие острые веточки тянулись, норовив выколоть глаза. Она двигалась, выставив вперёд руки, рассуждая вполголоса:
- Медведи ведь они не любят охотников. Если человек идёт без ружья, они ведь понимают, что он не опасен и не трогают. Они ведь умные, в цирке выступают. А грибников в прошлом году съел бешеный, наверное.
Когда рюкзак цеплялся за ветки и тянул её назад, она слабо взвизгивала, думая, что это медведь кладёт на плечи свои огромные лапы. Ноги холодило что-то влажное и белое. Огонёк был уж совсем рядом, но тут послышалось злобное рычание, а потом лай. Собаки. Большие. Она, растерявшись, остановилась, прижалась к дереву. Услышала окрик на собак, а потом выстрелы. Стреляли в её сторону. Она в ужасе пригнулась, несколько пуль просвистело прямо над головой, царапнув ствол дерева.
Некоторое время она лежала, закрыв голову руками, чуть дыша. Её била мелкая дрожь то ли от страха, то ли от холода, который ощутимо сковывал землю. Вроде всё затихло. Она уже стала различать, что там впереди стоит избушка. Маленькое мутное окошечко светилось, чуть вдалеке были видны всполохи костра. Напахнуло едой, отчего заурчало в животе. Её взяла злость. Должны же, в конце концов, закончиться эти скитания! Она перекрестилась и ринулась к избушке.
Собаки растерялись от стремительной атаки. Она с силой распахнула двери, вломилась внутрь, упала на четвереньки. Услышала звон металлической чашки. Кто-то с ужасом отпрянул в дальний угол избушки, закрывай лицо руками:
- Шайтан!!! Ай, шайтан!!! – и человек потянулся к бердане на стене.
- Я не шайтан! – успела выкрикнуть Нина. – Я человек.
Пожилой якут с сетью мелких морщинок по всему лицу всмотрелся. Заулыбался, потом тихонько засмеялся, сморщившись так, что не стало видно глаз:
- Русский девчонка, однако?
- Да.
- Откуда взялася здесь? Та ещё такой? – он полез за печку-буржуйку и извлёк оттуда прямоугольное зеркало. – Как не убил тебя? А я думал хозяин опять пришёл, - он обтёр зеркало о свои камуфлированные штаны и подал Нине. – Шайтан, зачем на пожар залезла?
Нина взглянула в зеркало. Там отражалось абсолютно чёрное, опухшее лицо с подтеками от слёз на щеках и красными глазами. На голове был спутанный комок чёрно-рыжих слипшихся волос.
- Ай, нога порезана, лечить надо, дисинцировать надо, мазью мазать, - охал старик, рассматривая бедро с разорванными джинсами. – Как в такой тряпках не замёрзла. Однако совсем осень пришла, мороз, а ты голая совсем.
- Вчера жарко было, - попыталась возразить Нина, не попадая зуб на зуб, только теперь ощутив, что, действительно очень замёрзла.
- Тый, - фыркнул старик, поставив закопчённый чайник на печку, - то днём было, а теперь утро скоро, куржак упал. Шай шаргать путем. Так откуда взялась в тайге?
- Я в Алгаму шла.
- О, а чо сюда шла?! Совсем в другой сторону! Алгама -то вёрст пятьдесят отсюда будет!
- А что ж за дорога была? Я по дороге шла.
- Где дорога? Ты через пожар шла. А, дорога на сопке? Разве-то дорога. Труба идёт на море, нет там дороги, одна труба. Лес пилил для трубы, и сделали дорогу, так давно уже было. 

Она лежала на деревянном топчане, укрытая тяжёлой шубой, и тепло после крепкого чая мягко разливалось по телу. В окошко струился белый свет. Она поднялась мысленно над избушкой и лесом. Профессиональным взором она отслеживала с высоты ниточку шоссе и увидела, как остался на юго-востоке посёлок Алгама, а здесь в северной части бесконечный массив тайги, резкие перепады рельефа и извилистые ниточки речек. Только просека среди тайги на многие километры и  ниточка трубопровода. Видимо она забрела на какую-то вспомогательную просеку для знаменитой трубы, и, как истинная леди, перепутала право и лево в определённый момент. Нина закрыла глаза и застонала.
- Чо ты? – встрепенулся старик, куривший возле печки трубку.
- Геодезист, твою мать. Заблудилась! А в этом районе бригада лесорубов работает?
- Ну. Шайтан, откуда знаешь! В магазин ушли на Куранах. Нету чой-то, опять пьют, собаки, - он провёл шершавой рукой по её волосам. – Ай, ай, хвост такой у тебя! Рыжий, как лисичка.