Письмо второе. Маршрут Европа-Африка

Надо сказать, что второе письмо, как и ещё одно, отправленное из Италии, по какой-то причине не дошли до адресата. Поэтому я постараюсь вкратце восстановить события по памяти.
И так, 15.10.97 загрузившись металлическими трубами, машинами и тракторами наше судно вышло в море и взяло курс на Африку.
После телефонного разговора с заплаканной Милой я вторые сутки плачу сама и, не в силах долее сидеть одной в своей каюте и сходить с ума, я направляюсь к капитану просить что-нибудь успокоительное. Нахожу капитана в каюте деда (старшего механика) в таком же состоянии, как и я сама. Он только что говорил по телефону с судна (пожалуй, тут была не принципиальность, когда он не дал позвонить отсюда мне) со своей женой. Они поженились на кануне нашего рейса и не успели насладиться медовым месяцем. Впрочем, они живут вместе уже 14 лет и за это время сто раз разбегались и сходились заново. Но это было всё не официально, а теперь растрёпанные чувства при расставании оказались к месту.
Мне было предложено "снять стресс" в компании капитана, старпома и стармеха.
Прекрасный коньяк Метакса положил начало дружбы нашей четвёрки.
Как ты помнишь, Борис, ещё в аэропорту ты успел сойтись с Валентином (так зовут моего капитана) на яхтенной почве, т.к. он купил себе яхту и не знал, что с ней делать дальше. Ты его очень обрадовал, рассказав обо мне как о яхтенном капитане, чем вызвал обратную реакцию его жены.
Теперь, зная, что я дипломированный капитан, а не простая буфетчица, это элитное общество приняло меня в свои почётные члены. Каждое утро в 10 часов у нас был сбор в каюте деда, так называемый кофе-тайм, на котором капитан пил пиво, чиф (старпом) - чай, а мы с дедом (старшим механиком) - кофе.
На этом собрании обсуждались текущие проблемы, планы руководства, перемывались всем кости, а заодно мы рассказывали друг другу разные байки из своей жизни.
Таким образом, мы узнавали друг друга, а я была в курсе всех событий, происходящих на "Игарке".
Ещё перед отходом судна я сделала попытку купить магнитофон, т.к. взяла с собой плёнку с уроками английского языка и джазовое попурри на известную классику Джеймса Ласта. Эта попытка успеха не имела и, пожалев меня, по сходной цене уступил мне свой старый аппарат, один из членов сменного экипажа, избавился, заодно, от лишнего в самолёте веса. В придачу к магнитофону дал мне чудную плёнку с испанскими ритмами.
Я начала гонять плёнку с английским. Но он был положен на великолепные рек-таймы. А так как я обожаю джаз, то вместо английского у меня в голове откладывались только цифровки , модуляции и синкопы.
Кэп пришёл мне на помощь. Он предоставил мне в пользование печатные и магнитофонные тексты уроков, разработанных Оксфордовским университетом, так называемые - "Стремляйн".
Ещё одно событие , которое развлекло нашу команду на первом переходе в Алжир, было отмечено мною в пропавшем письме и которое мне хочется восстановить.
Перед самым отходом из Бельгии, по швартовым концам к нам на судно вбежала кошка. Чив дал команду поймать эмигрантку-беженку, или просто безбилетницу (трудно сказать, какая причина заставила бедное животное совершить этот поступок). Но, ринувшаяся исполнять приказ, команда только загнала беглянку в трюм, где та основательно зашхерилась.
И вот уже лоцман на борту, пора отходить. Кошка едет нелегальным грузом.
Первые двое суток её не видно: очевидно укачало.
Мне вспоминается наша Дарья (вельштерьер), как она бесстрашно бросается в воду. Сколько она ходила с нами на яхте, и в какие шторма попадала, а не разу не укачалась, как будто родилась в морской пене.
Ну вот, наша пассажирка и появилась: проголодалась. Подходит к оставленной мною еде, принимает пищу, но к себе не подпускает. Красивая кошка: шерсть чёрная, средней длины, лосниться; белый воротник и белые кончики лап - обычный концертный вариант.
Ещё через день она настолько освоилась, что устроила охоту на залётных птиц. То на корме, то на баке, а то и на мостике стали находить пучки перьев - следы её пиршества.
Мы думали, что кошка покинет наше судно в первом же алжирском порту, в Оране. Но мы ошиблись. Не успели мы причалить, как на нас обрушился рой арабских делегаций: морская полиция, санэпидемпатруль, портовая служба, и, наконец, пограничники и таможня. Каждый требовал свою долю подарков. Когда кончилась беготня по палубам, началась выгрузка с шумом и гамом: местные грузчики ругались чисто русскими оборотами с южным темпераментом. К тому же, у них постоянно падал с кранов груз, стрела крана задевала, ещё не спущенные на причал, трактора и контейнеры.
Весь этот шум, очевидно, заставил нашу путешественницу забиться куда-то в дальний угол, и при переходе в следующий порт, Скикду, мы ещё видели следы её пребывания на корабле, однако после Скикды она никому не попадалась. Скорее всего, её проворонила спящая ночная вахта, или она не выдержала тяжких испытаний и разлуки с родными и покончила с собой, выбросившись за борт.
В Алжире идёт гражданская война. У некоторых портов приходится стоять по несколько дней на рейде и ждать, когда власти наведут в городе порядок. Перестрелка доносится до нашего места отстоя стрекотнёй отечественных автоматов Калашникова. По прибытию в порт у нашего трапа выставляют караульного. Выход в город запрещён.
Мы поочерёдно разгружаемся в семи алжирских городах: два выше перечисленных, сам Алжир, Мастаганем, Биджая, Аннаба и Арзеф. Затем, следуют три тунисских порта: Сус, Тунис и Сфакс.
После Алжира, Тунис кажется чудесной страной: здесь не ведутся военные действия и нас не держат взаперти. Но, оказавшись в городе, держи ухо востро: на каждом углу тебя норовят облапошить и обобрать.
Так, обменяв в каком-то отеле валюту, сперва я поразилась, что мне не дали квитанции. На мой вопрос "Why haven't you given me a check?" служащий сказал "Okay, okay!" Дальше я решила не продолжать с ним беседу, т.к. поняла, что ему не выгодно меня понимать, и он не поймёт, тем более, что я и сама знаю по-английски полтора слова. В конце концов, я держала в руках необходимые мне тунисские динары, и это меня устраивало. Дальше, ни в одном даже фирменном магазине мне не дали ни одного чека.

Когда я возвращалась на судно, на вахте порта у меня забрали мешок с фруктами и восточными сладостями и стали допытывать, где я взяла деньги на продукты. Затем, вызвали капитана и пригрозили увести меня в местную тюрьму за незаконные валютные операции.
Ежу ясно, что они хотели. С мастера (второе судовое сленговое название должности капитана) они сняли ящик пива.
После такого случая, кэп велел мне покидать судно только в его сопровождении.
Дальше наш путь лежит в Италию.
Марина де Каррара - очень приятный курортный городок с красивыми женщинами и прилипчивыми мужчинами. Впрочем, прилипчивые они везде. Одеты здесь все с большим вкусом. Природа богата и сочна красками, несмотря на то, что уже поздняя осень. Особенно это чувствуешь после африканских выжженных пальм.
Зная, что у капитана скоро день рождения, ищу ему подарок, хоть это сделать не просто, т.к. он сопровождает меня в каждой прогулке из боязни новых со мной инцидентов.
Во время этих прогулок он рассказал мне, что ты просил его заботиться обо мне и не давать никому в обиду, и что он обещал тебе это.
Правда, его забота, порой доставала меня: излишнее внимание ко мне вызывало у команды подозрения, что меня немало тревожило.
С другой стороны, у меня стали портиться отношения со старпомом. Как и все остальные члены экипажа, он стал пробовать меня на моральную устойчивость. Но моя форма учтивого противостояния, нормально воспринимаемая всеми, вызывала у старпома болезненную реакцию: он тут же переключался на работу и мстил мне мелкими придирками. На кофе таймах я старалась не общаться с ним, но и не подчёркивала своё пренебрежение к нему.
Похоже, это и вся информация пропавшего письма. Следующие события излагаются в следующем письме.