Письмо пятое. День Рождения

(так же, утерянное на итальянской почте,
и восстановленное мною по памяти)

В Бремен приехала к кэпу жена. На радости мастер "вошёл в штопор", откуда не выбирался, по-моему, до конца рейса.
Первую неделю она не выходила из каюты. Мастер носил ей еду и кассеты с фильмами.
У меня отпала надобность в уборке их каюты и прилегающего салона. Через неделю она появилась и пригласила меня на день их свадьбы (как они сказали, их первого знакомства, состоявшегося 14 лет назад), который приходился на Старый новый год.
В эти дни наша четвёрка стала разваливаться: кэп прибегал только "под завязку", на пару минут.
В Старый новый год мы последний раз были в полном составе, включая Веру (так звали спутницу жизни нашего мастера) Вера задавала мне огромное количество вопросов, на которые я, предупреждённая кэпом, отвечала очень осторожно. В результате нашей беседы она сделала вывод, что я, если и не была любовницей её мужа, то только потому, что по какой-то причине не успела это сделать. И во избежание дальнейшего контакта со мной, кэпу было запрещено давать мне следующие части "стремляйна" и присутствовать на кофе таймах. На наших "посиделках" она заменила его своей персоной.
Старпом тоже перестал их посещать. Я думала, из-за нашей с ним неприязни, однако, как потом выяснилось, он крупно поссорился с дедом. Он вторгся в область дедовых обязанностей, за что получил от последнего по полной программе.
И так, наше общество теперь состояло из двух женщин и деда.
По судну пошёл смешок по поводу дедовой сексуальности.
Содержание бесед приняло другой характер. Теперь я была в курсе всех отношений Веры с её соседями и подругами, впрочем, которые у неё исчезли с появлением в её жизни Валентина. Вера оживлённо вела беседу с дедом, иногда, спросив моего мнения о чём-либо, тут же доказывала его абсурдность, всем видом давая понять, что еле терпит присутствие полного ничтожества, т.е. меня.
Я пробовала не появляться на этих "ассамблеях", но дед обижался и посылал за мной…капитана.
Теряясь в догадках, как это у него выходило в присутствии Веры, я пришла к мнению, что кэп проявлял инициативу, находясь в это время без надзора жены.
Мила ко мне не приехала, т.к. началась сессия, да и тратить лишние деньги, в то время как я их зарабатываю вдали от дома, мои домочадцы посчитали не разумным. Я думаю, там была более веская причина: мужчины не захотели остаться без последней хозяйки.
Приближался мой день рождения. К этому времени у нас со старпомом ещё больше обострились отношения. Он продолжал говорить мне двусмысленности. Если я делала вид, что понимаю только приличную их часть, то он продолжал развивать подтекст, если я обнаруживала неудовольствие его настойчивости, он опять переводил на рабочие рельсы. Такая манера его поведения заставила меня избегать с ним лишних контактов.
Три с лишним месяца проведённые на судне в дали от родных давали о себе знать, и я попросила у капитана на свой день рождения выходной.
Первоначальный ответ кэпа был: "нет проблем", а через пару дней для разрешения этого вопроса я была отослана к чифу. Я поняла откуда ветер дует и, естественно, никуда не пошла.
Со спиртным меня тоже прокатили. Зная, что в Африке надо будет опечатать лишние бутылки, кэп не подсказал мне, как я могу выйти из положения, и в самый день рождения не стал меня выручать, хотя я выручала его на каждом заходе: прятала его лишние бутылки и сигареты у себя в каюте.
На выручку мне пришли ребята. Кто дал в долг, а кто подарил бутылки с коньяком, водкой и шампанским.
Настроение моё было подгажено капитаном, и у меня не лежало сердце к празднованию в старой компании.
К этому времени я стала ближе к простому народу, который меня уже не раз выручал. А с приездом жены мастера, мой ореол яхтенного капитана растворился, и я плавно спустилась с небес на нижнюю палубу. Поэтому, отметив чисто символически свой день рождения утром, перенеся кофе тайм в мои апартаменты, я пригласила вечером другой коллектив: своего шефа, Арсентьевича, начальника радиостанции, Колю, его друга-философа, токаря Анатолия и своего приятеля по рек тайму (он тоже любит джаз и пытается играть его на моём синтезаторе), Игоря.
Со временем, я немного расскажу о каждом, но пока я сама ещё о них знаю очень мало.
Коля с Толей постоянно вместе. Их объединяет бутылка и интеллектуальная беседа. Иногда они зовут меня составить им компанию, но я каждый раз вежливо отказываюсь, обещая уж в другой-то раз непременно посидеть с ними. Похоже, что сегодня как раз тот самый случай.
Что ж, застав их у истоков празднования, я быть может обнаружу в их рассуждениях крупицу здравого смысла.
Арсентьевич, мой шеф, забавный добродушный старикашка. Он всегда в хорошем расположении духа, всегда шутит и поёт. А когда в его организм попадает горячительный напиток, то у него как будто, включается громкость, и увеличиваются обороты: он задорно смеётся, шутит, поёт, приплясывает и всё это делает одновременно и без пауз. Тексты его песен, шуток и прибауток всегда грешат откровенным простонародьем. Наряду с этим у него не иссякает фантазия в приготовлении новых блюд, и трудолюбие является его отличительной чертой.
Четвёртый мой гость - Игорёха, матрос с высшим образованием. Когда меня кто-нибудь обижает, он призывает меня к терпению. Эдакий местный пастор.
Моя каюта уставлена цветами, несмотря на то, что мы уже в море пару недель. Каким образом ребятам удалось сохранить свежесть цветов - одному Богу известно. Игорёхины цветы - понятно: они в горшке. Арсентича - из свежих овощей мастерски выполненный букет - тоже ясно. Но откуда живые розы, тюльпаны и хризантемы?
Свечи украшают мои стол и тумбочку. Ёлочная гирлянда пущенная по потолку, придаёт уют каюте. На столе, кроме моих скромных угощений, красуются фрукты и красиво нарезанное мясное ассорти, принесённые Арсентичем, а так же шоколад и коробки конфет, подаренные остальными гостями.
Непринуждённый разговор с ещё трезвым Колей выявляет в нём приятного собеседника. Но по мере загрузки у этого гостя появляется рефрен, обнаруживающий его не скромные желания и который к концу вечера становится навязчивой идеей.
Пока Коля трезвый, мы танцуем. Танцуем с Игорем и Арсентичем.
К нам периодически заглядывают ребята, урывая от вахты пятиминутки. Благо есть что выпить и чем закусить.
Толя появляется в конце вечера, когда я начинаю лёгким намёком выпроваживать гостей. У него в полночь заканчивается вахта. Мне приходится пропустить пару рюмок с вновь прибывшим, и я удачно переношу празднование в соседнюю каюту, каюту Арсентича, откуда мне легче исчезнуть.
Мой день рождения даёт импульс к новой волне запоя нестойких членов экипажа.
И так, облизав северное побережье Африки, мы вновь заходим в Италию, откуда я посылаю вам это, не дошедшее до вас, письмо.