Надежда Темного Властелина. Глава 16 Пробуждение

Awaking (Пробуждение).


Не знаю сколько прошло дней или недель, возможно, несколько месяцев.

С той самой ночи я потерял счет времени. Не ходил на работу, не впускал в квартиру ни горничную, ни посланцев из офиса, ни отца. Я только регулярно заказывал выпивку и какой-нибудь фаст фуд через интернет, пил и целыми днями спал. Нет, от выпивки мне не становилось ни легче, ни свободней, я даже не пьянел совсем, мне просто нужно было хоть чем-то заниматься, чем-то заполнить свой день, когда спать больше не было сил. Ведь даже во сне я контролировал себя на все сто процентов, даже во сне я ничего не предпринимал, чтобы с ней встретиться.

«Она не должна больше страдать. Тем более из-за меня.»
Подобное мне существо не способно ее уберечь, в попытках подарить ей счастье я причинял боль… снова и снова. Почему? И что за судьба у нее такая, почему в ее жизни не может быть счастья… почему? Как могло получиться, что такая как она самая искренняя, честная и беззащитная,  встречает на своем пути только кровожадных  монстров, только тех, кто делает ее жизнь в сотни раз хуже, чем была до этого, почему каждая новая встреча для нее – это новая боль? И как только она до сих пор не сошла с ума от боли и предательств, как? Как она живет до сих пор? Как она не заперлась еще в четырех стенах, чтобы не видеть новых лиц, как до сих пор может доверять? Чем она заслужила такое отношение небес, чем? Что она сделала? Почему даже я, попался в эту ловушку?

Сам того не желая, я оказался в этом списке чудовищ. Она чувствует себя преданной. Снова и снова. За что? Такое впечатление, что кто-то из правителей вселенной чересчур ее ненавидит, заставляя каждого из встретившихся на ее пути людей, стать для нее очередным палачом.

Абсурд, это звучит как полный абсурд, но я действительно знаю, что она испытала в эмоциональном плане. И пусть я владею достаточно скудной информацией о ее жизни, пусть, это ничего не значит. Я прекрасно представляю, какими должны были быть события так исковеркавшие ее душу. Душу, которая непрерывно стонет от боли, душу которой постоянно кто-то добавляет новую порцию страданий. И в тот самый день я все это прочувствовал на себе, вся эта боль, грязь, которой ее неоднократно обливали, страдания, которые ей приходилось преодолевать за счет соморазрушения, все это прошло через меня в ту секунду, когда она не могла себя контролировать, мне даже не пришлось к ней прикасаться.

Прошло много времени, и мне было о чем подумать. Но я, до сих пор, не решил смогу ли участвовать в спасении вселенной. До сих пор…

Конечно, я больше чем кто бы то ни было на этом свете, снова желал вселенной жизни, ведь только так я мог сохранить ту единственную человеческую жизнь, которая меня интересовала. Правда, это опять было лишь  моим собственным, эгоистичным, личным желанием.  А вот хотела ли этого она, необходимо ли было ей это продолжение жизни? Я не был совсем уверен. Да, у меня не было никаких сомнений, что она сразу же ответила бы да, на этот вопрос. Только, этот ответ, который она непременно дала бы, вряд ли  можно было бы назвать правдивым, разве что, частично.

Она хочет жизни этому миру, людям, всем существам, которые в нем обитают, ради них она будет истекать кровью, страдать, продолжать жить и мучиться. Ради всех кроме себя, лично ей этого не нужно больше. Она хочет только одного – покоя, которого никогда еще не знала ее душа. А в этом мире, во всех этих человеческих обстоятельствах и отсутствии того, кого она так и не смогла забыть, для нее не возможен покой.

Разве могу я допустить продолжение жизни вселенной, зная о ее настоящем желании. Да, ради нее я мог бы снова преодолеть себя и  попытаться отнестись с пониманием к этой несносной человеческой массе, которая давно утомила меня своей примитивностью. И каким бы идиотом себя сейчас не чувствовал, пренебрегая жизнью всего живого, я считал себя обязанным воплотить в реальность единственное ее желание, соответственно после чего, эта самая реальность перестанет существовать навсегда.

Как бы то ни было, я сидел в своей квартире и ничего не предпринимал, да и не собирался ничего предпринимать, все мне стало безразлично. И если бы не сообщения, которыми регулярно пополнялся мой автоответчик, я бы возможно сошел с ума от неведения.

Конечно же, я не собирался больше встречаться с Кариной, но тот факт, что меня ужасно волновал вопрос – «в порядке ли она?» нельзя было ничем изменить. И как бы парадоксально это не выглядело, моим, так называемым, бескорыстным информатором в этом вопросе стал Самир. Причем он позвонил мне в первый же день, после случившейся между нами драки, он долго объяснял мне что-то, извинялся, благодарил меня за великодушие, за то, что не стал вытаскивать из него душу. «Будто я вообще на это способен!!!»
 
Голос его звучал достаточно бодро, конечно же,  я сразу понял, что дело тут в колдовстве, обычный человек ни за что не поднялся бы после таких побоев, а если бы и поднялся, то уж точно не в первый день. Так вот, Самир как верный слуга своего хозяина, каждый день, в одно и тоже время звонил мне и оставлял на автоответчике сообщение о том, где она и как. Определенно, он чувствовал свою вину в случившемся и пытался исправить хоть что-нибудь. Но исправлять было нечего, я сам закончил наши с ней так и не начавшиеся толком отношения. Я знал, что она не простит меня никогда,  да я и не хотел этого, мне не нужно было ее великодушие, на которое она, естественно, была способна. Просто не хотел, чтобы она тратила остатки своей драгоценной жизненной энергии на такое ничтожество как я.

Нет, мне не было спокойно.
Она продолжала жить своей обычной жизнью, много работала. Самир сказал, что не стал ждать два месяца и отдал ей машину, дабы она перестала, наконец, ездить на автобусах. Только она, как я и ожидал, не приняла его подарок. А несколько дней назад, она улетела в свой родной город, решать какие-то проблемы. Как оказалось у нее там собственный бизнес. И как я понял со слов Самира ей предстоит там еще и встреча с родителями. Самир недвусмысленно намекнул мне, что эта проблема, будет посерьезней трудностей с бизнесом. Да и мне не нужно было никаких намеков, я и сам прекрасно представлял через, что ей предстояло пройти. И вот уже последние несколько дней Самир не звонил, очевидно, он сам не обладал никакой информацией.

Я тихо сходил с ума, и уже несколько раз пытался набрать его номер или Макса, но в последний момент отказывался от этой идеи, поскольку не видел в этом никакого смысла, кроме удовлетворения собственного любопытства, ведь встречаться с ней снова я не собирался.

Не знаю, что было тому причиной, но в последнее время я начал чувствовать себя как-то странно. То ли это была слабость, то ли бурлящая этиловым спиртом кровь, то ли отсутствие в квартире кислорода, или не свойственная моему организму пассивность, но я впервые в жизни ощутил на себе что такое головокружение. И когда раздался дверной звонок и за дверью послышался раздраженный голос Макса, я шел чтобы открыть ему, а пол в моей квартире казался мягким словно разогретая резина.

И стоило мне открыть дверь, Макс произнес:
-Ясно! Впрочем, этого следовало ожидать!
Он ввалился ко мне в квартиру, словно к себе домой. Даже  банальное «здрасте» забыл мне сказать, хотя, возможно сделал это осознано. Он был крайне возмущен, обращаясь ко мне:
-Чего ты этим добиваешься? В зеркало то себя давно видел? А что с твоей энергией? Ауры почти не осталось, на что ты потратил ее?
-Макс, не бухти, о чем ты? – еле сказал я, как оказалось, даже разговаривать было трудно.
-Ты чего не заметил, что твоя физическая сущность уже практически в нематериальную перешла? Ты же прозрачный почти, тебе энергия нужна! Как ты обычно подпитываешься?
-Чего?

Эти маги и колдуны просто с ума меня сводили, каждая новая встреча с кем-нибудь из них, загружала меня новой информацией. А эта новая информация порождала в моей голове все новые и новые вопросы. И вот сейчас, я стал внимательно разглядывать свою руку, в поисках каких-нибудь признаков прозрачности. Но ничего так и не заметил, Макс недовольно сдвинул брови, когда понял чем я занимаюсь и сказал, - Не знаешь, значит, ну хорошо…

Он достал из кармана мобильник и набрал номер:
-Алло, Карина, мне тут совет твой требуется… Прости за абсурдный вопрос, но… Скажи, а у Дэниэла были когда-нибудь проблемы с недостатком энергии.
Судя по всему она ответила «да», поскольку Макс тут же спросил:
-И что с этим можно сделать?
Похоже в этот момент она спросила на сколько все плохо, так как Макс ответил:
-Совсем как ты, за исключением только одного факта, его настоящий источник жив.
Карина еще что-то ему ответила и он положил трубку. Тут же посмотрел на меня и сказал:
-Давай, быстро иди в душ.

Меня бесило, что он пытался мной распоряжаться, и конечно же я не собирался выполнять никаких поручений. Но не выставил я его за дверь пока только по одной причине. Мне хотелось что-нибудь узнать о Карине.
-Как она? – спросил я Макса, чем вызвал легкую улыбку на его сосредоточенном лице.
-Сейчас приедет, сам спросишь.
-Чего? Куда приедет? Кто?
-Куда? Сюда! Сказала знает, что делать с тобой!
Нет, не могу сказать, что я не хотел ее видеть. Я хотел, скорее даже очень хотел, но не в таком же состоянии, в котором я сейчас прибывал и не в заставленной пустыми бутылками и упаковками от фаст-фуда, квартире.
-Иди в душ говорю, с порядком здесь я за пять секунд справлюсь, - сказал Макс, и что-то произнес одними губами. Я не успел еще даже решить идти мне в душ или сказать ему, чтобы убирался отсюда вместе со своими идеями привести в мой дом Карину, когда в моей квартире воцарился полный порядок. Не осталось ни бутылок, ни коробок, ни пачек от сигарет, пол и вся мебель сияли словно отполированные. Даже воздух стал казаться свежим. Конечно же, я был удивлен этим способом уборки, но не более того. А вот его самовольные действия в моей квартире, уже начинали бесить.

-Макс, зачем все это? Зачем ты притащился сюда? И Карина, я не хочу ее видеть!  Что ей здесь делать?
-Чего?  - возмутился Макс. – Ты совсем что ли сдвинулся? О чем ты говоришь?
-Уходи, Макс, я не могу быть с ней рядом. Это кошмар, постоянный причем. Мало того, что она не в состоянии говорить со мной откровенно, она не доверяет мне, конечно, возможно я и не заслуживаю ее доверия, но… Эти мои постоянные догадки, вопросы невпопад, подозрения… Ей и так плохо… я делаю только хуже. В этом нет никакого смысла… Даже при условии что жизнь всего человечества и всей вселенной в опасности, я не могу снова сделать ей больно.

Не смотря на то, что высказывание мое прозвучало достаточно сумбурно, Макс понял все хорошо. Его лицо резко помрачнело… мне даже показалось, что он готов в любой момент ударить меня. Даже представить не могу, что его тогда удержало от этого. Он так тяжело сглотнул, будто подавился булыжником и спросил:

-Ты хочешь, чтобы она умерла?
Я же, не мог ничего ответить… Ни тело, ни разум не слушались меня. Разве я мог хотеть этого? Как я мог? Но разве я не хотел?

-Это единственное ее желание, о котором я знаю и которое способен осуществить, – кое как я выдавил из себя эти слова, означающие, что конец света неизбежен.
-Боже, Дэниэл!!! Нет, я конечно знал, что есть на свете конченные эгоисты, но чтобы такие?!?! По твоему Карина способна тоже, ради того чтобы заглушить свою боль, уничтожить все? Даже своих собственных детей? Ты сделал  ее такой, все это только твоя вина! Если не собирался оставаться с ней навсегда, зачем вошел в ее жизнь, зачем убил в ней все живое, зачем? Своим появлением в реальном мире ты уничтожил весь мой труд, я десять лет пытался спасти ее душу, а ты за несколько месяцев все растоптал, и… теперь даже не пытаешься исправить что-либо! И ты убьешь своих собственных детей? Моих детей?

Макс был крайне взбешен, когда говорил, впервые я видел, чтобы он не мог контролировать собственные слова. И когда он произнес последнюю фразу, я заметил, что он тут же пожалел о них. Его зажатые кулаки все еще были белыми от недостатка кровообращение, из за сильного напряжения, когда он ждал от меня ответа.

«Да что же это за бред. Почему меня в очередной раз пытаются обвинить в убийстве детей? То я убил чью-то дочь, якобы свою собственную, теперь пытаюсь убить детей Макса и в то же время снова моих, все эти маги, колдуны, все они просто с ума посходили или это… просто… Наивысшее зло пытается свести меня с ума. Боже, нет ничего, чтобы могло привести мои мысли и чувства в порядок, чтобы я смог оказаться способным что-то изменить, сделать то, чего от меня все так жаждут.» Голова моя была, словно котел, в который набросали всякой всячины, в надежде получить шедевр на обед. «Но шедевра, кажется, не будет…»
 
-Я снова повторяю тебе, Макс, я понятия не имею, о чем ты говоришь!
И в этот момент мы оба услышали, через открытое на улицу окно, как кто-то на бешеной скорости, вывернул из-за угла и резко остановил машину рядом с моим домом. Макс и я тут же уставились в окно. Это был небольшой и неновый спортивный автомобиль, наподобие моего старого порша. Его дверь резко распахнулась и я увидел Карину. Она, не задерживаясь ни на секунду, не оглядываясь по сторонам, побежала к двери. Тут же у Макса в кармане завибрировал телефон, он поднял трубку и, услышав вопрос, обратился ко мне:

-Ты еще не передумал? Хочешь, чтобы я отправил ее обратно?
Я не знал, что ответить и «да» и «нет» - все было бы неправдой. Я даже не повернулся в его сторону, так и смотрел сквозь окно на улицу, туда, где она так безбашенно припарковала машину.

«И как можно ею не восхищаться?» - подумал я.
-Почему она все делает по-особенному, только так, как свойственно ей одной? Неужели только для того, чтобы свести меня с ума?- произнес я вслух.

И Максу, кажется, было достаточно такого ответа. Он назвал в трубку номер моего этажа и квартиры, а когда убрал телефон обратно в карман, обратился ко мне. И голос его не стал звучать более добродушно, он был, по-прежнему, глубоко разочарованным:
-Надеюсь, еще увидимся… в человеческом мире. И кстати, вот тебе душ.
Хлопнув дверью он ушел. А я ощутил, будто меня окатили ледяной водой. Оглядев себя, я действительно обнаружил на своей коже мелкие капли воды, будто после душа. Одежда на мне теперь тоже была другая, моя, но не та, что минуту назад. С волос тоже капало, Макс, похоже, поленился мне их высушить…

Чувствовать себя  лучше я не стал, по-прежнему,  во всем теле была какая-то странная слабость.
И тут в дверь постучались. Я еще не сдвинулся с места, еще не решил что делать, и что говорить, и как вообще вести себя дальше. В пору было схватиться за голову и завопить во все горло от боли начавшей пронзать все мое тело. В дверь постучались еще раз, и тут я увидел ее. Она вошла и сразу же остановилась у стены, разглядывая меня как никогда прежде. Казалось, ее шокировал мой внешний вид, и это при том, что я уже был «после душа».

Сама же она была такой как прежде чудесной, такой родной, единственной моей. Взгляд и голос ее казались испуганными, когда она спросила:
-Что с тобой?
«Как я соскучился по тебе» - не мог я контролировать собственные мысли, хотя изо всех сил пытался их подавить.

Она осторожно оторвалась от стены и сделала несколько шагов в мою сторону. Я же не шевелился, будто прирос к подоконнику и понятия не имел чего ожидать от новой секунды ее присутствия. Она снова остановилась и, продолжая смотреть на меня, спросила:
-Где у тебя полотенце?
Она была, как всегда, неподражаема, шокируя меня своими вопросами.
-Зачем? – не мог я не поинтересоваться.
-Твои волосы, с них капает вода… ты забыл вытереть, футболка промокнет.
Как же она мне нравилась своей нестандартностью мышления и поведения, и я просто не мог поверить, что все это в ней могло принадлежать кому-то другому, и я не знал как смогу отпустить ее снова… и  как смогу позволить ей умереть…
-В шкафу, - ответил я и кивнул головой в сторону соседней комнаты. – Я все еще надеялся сохранить образ мышления, который развил в себе за время, пока мы с ней не виделись.

Она вышла, и эта минута ее отсутствия моментально начала меня подавлять,  я уже был готов впасть в отчаяние… и когда она вернулась с полотенцем в руках, я уже шел ей навстречу. Мы практически столкнулись с ней в дверном проеме. Она даже растерялась на доли секунд и тут же протянула мне полотенце.

-Вытри, простудишься, у тебя здесь очень холодно.
-Холодно? Я не заметил…
Я продолжал на нее смотреть, не двигаясь с места. Не брал из ее рук полотенце, я вообще не вспомнил о нем ни разу, глядя, как она внимательно на меня смотрит. И взгляд ее был невероятным, словно рассвет после вечности подземельного мрака. Словно вселенский свет, избавляющий каждую частичку души от греховности прежней жизни. Словно снизошедшая на меня, давно утратившего веру, вселенская благодать.

Не знаю, что было тому причиной, но она вдруг отвела от меня взгляд, развернула полотенце и встав на носочки, накинула его мне на волосы.
Я не думал больше, что делаю, просто действовал. Она не успела еще даже рук опустить, когда я поймал их:
-Почему мне кажется сейчас, что ты не испытываешь ненависти по отношению ко мне? – спросил я ее.
-А что, я должна? – очень удивилась она, и даже не попыталась вырваться из моих рук.
-Думаю, я заслуживаю именно такого отношения? – По моей интонации, в этот момент, можно было угадать вопрос. Поскольку меня вдруг начали мучить сомнения:  «А вдруг я ошибся? Неужто, она знает, что является моей жизнью?»
-У меня на этот счет совершенно другое мнение… - сказала она.
-И какое же? – не выдержал я. Желая, во что бы то ни стало, получить ответ, я пытался прочитать  смысл ее слов по взгляду, по эмоциям, прежде чем услышу сами слова.

Но Карина не спешила удовлетворять мое любопытство, как всегда, вместо того чтобы внести в мою голову ясность, она все только запутывала. Не во взгляде, ни в эмоциях я не чувствовал ответа на свой вопрос. Судя по всему, мысли Карины в этот момент были сосредоточены на чем-то совершенно другом, на том от чего она никак не могла отвлечься.

-Дэниэл, скажи, ты сейчас чувствуешь слабость? – спросила она и я тут же понял и ощутил, что именно это сейчас является для нее вопросом номер один.
-Почему ты спрашиваешь? – постарался я изобразить невозмутимость.
-Ты выглядишь… измученным, у тебя круги под глазами, и еще… Макс говорит, твоя аура стала почти прозрачной.
- И что это значит?
-Ничего хорошего…
-Ты уже видела такое? – опять же по ее тяжелым внутренним эмоциям догадался я.
Она ничего не ответила, но я не сомневался - она видела и ей невероятно страшно вспоминать об этом.

И ежу было бы понятно, что речь идет о чем-то очень опасном, но вопреки всему, я совершенно не беспокоился о себе. Я думал только о том, как помочь  Карине, и как отвлечь ее от этих тяжелых воспоминаний. Поэтому, тут же спросил о другом:
-А сама ты не видишь мою ауру?
-Нет, – она отрицательно покачала головой, и я ощутил какое-то невероятное смятение, которому не  мог найти объяснения.

Это было так удивительно, после всего случившегося, держать ее в своих руках, ощущать, как ее необъяснимые эмоции проникают в меня, чувствовать, как они становятся частью и моего сознания тоже, и снова осознавать на сколько сильно мы между собой связаны. Осознавать и снова думать о том, что эти странные нечеловеческие способности каким-то невероятным образом достались мне от того, чьей женщиной она была. И как же невыносимо было думать о том, что возможно ей во мне самом, нужен был не я, а тот, кого она пыталась во мне увидеть. Может быть, она и сама все это прекрасно осознавала, поэтому испытывая ко мне притяжение,  сопротивлялась изо всех сил. Может быть, она приехала только для того, чтобы помочь мне выжить?

-Карина, посмотри на меня. И пожалуйста, скажи, ты ведь приехала сюда не из чувства ответственности? Не только по той причине, что одна ты знаешь, как вернуть мне энергию? Карина, если это  так, то… ты зря приехала. Меня не волнуют последствия. Не нужна мне никакая энергия без тебя.
И тут она снова посмотрела на меня… в очередной раз, запутывая все, своим вопросом:

- А что если это одно и тоже?
-Что?
-Я и…
-Моя энергия?
-Да.
-У тебя так было с ним, с твоим Дэниэлом, - тут же догадался я. Она не ответила, да мне и не нужен был ответ, все было очевидно. Я не мог вынести подобного рода сравнение, больное самолюбие просто не позволяло  мне принять такую действительность. Поэтому, отпустив ее руки, я отошел в сторону, скидывая с себя, сползшее на шею полотенце.

Нет, я никак не мог смириться с тем, что она сравнивала меня с ним…  мне это было не нужно, не нужно.

Чувствовать я себя стал еще хуже, каждый шаг уже давался с трудом, но я все продолжал идти в противоположную от Карины сторону.
-Не бросай меня, - вдруг услышал я позади себя.
-Что?
-Ты  в праве злиться на меня я все понимаю и я уйду если ты этого хочешь, но… прежде чем прогнать меня… разреши кое-что проверить…

Я остановился, у меня не было сил больше идти, я действительно начал себя ощущать прозрачным, будто ноги стоят на полу, только за счет того, что я уже нисколько не вешу. Мне совсем не хотелось пугать своим состоянием и без того переживающую Карину, поэтому внешне я пытался скрыть, что чувствую, и как же я был благодарен небесам за то, что она не могла в этот момент видеть мою растворяющуюся в невидимом пространстве ауру.  Я не мог допустить, чтобы ей снова пришлось пережить то, чего она так сильно боится. Понимая, что нужно спешить, я остановился и, в обычной для себя резкой манере, сказал:
-Проверяй и уходи.

Я стоял к ней спиной, поэтому не видел ее реакции на мои слова, только ничто не могло помешать мне ощутить в полной мере, какую боль я снова ей причинил. Для этого даже прикосновения не понадобилось, как тогда у ночного клуба. Она, единственная моя, чувствовала себя ничтожной и преданной, ругала себя за то, что доставляет мне неприятности. Причем, она принимала мои обвинения и упреки всерьез, а боль, что испытывала, считала справедливым наказанием.
 
От всего этого мне снова хотелось сдохнуть, я снова и снова делал это… мучил ее, заставлял себя ненавидеть...  И когда она подошла ко мне, я уже не знал, как сдерживаться…
Вся моя гордость давно уже  снизошла на нет. Я снова готов был просить у нее прощения, готов был умолять остаться со мной, готов был согласиться даже с тем, чтобы она видела во мне того кого любит. Для нее я уже был готов стать кем угодно, только бы ей не было больно.

Но я не успел ничего сказать, ее заплаканные глаза снова лишили меня дара речи. Ее нежные холодные руки на моих щеках, заставили реальность исчезнуть, а губы, замершие в секундной близости от моих, стали началом жизни. Я видел на что она решилась, прекрасно понимал, что она собиралась сделать это только ради меня и, конечно же, я помнил каким образом получали энергию служители Тьмы. И как я понимал теперь, Карина  хотела проверить сможет ли таким образом передать мне свою энергию. Мне же было совершенно безразлично, появится ли у меня жизненная энергия вновь или нет.

Я не мог больше не думать, ни ждать, я ненавидел это расстояние неуверенности между нами, поэтому разрушил его своими собственными силами. И стоило Карине ответить, я ощутил, что начинаю оживать. Нет, не от того, что ее губы приносили мне безусловное наслаждение, не от того, что  давно уже хотел видеть ее рядом с собой именно так, нет, и не от того что перестал чувствовать  ее боль. Просто, какая-то невероятная сила пронзила меня раскаленной энергией, заставляя откликнуться каждую частицу моей сущности. Я перестал ощущать собственное дыхание, воздух стал совершенно бесполезным, я дышал ею, ее присутствием, ее энергией и тем, необъяснимым, нереальным, совершенно невероятным, божественным чувством, которое она, на самом деле, ко мне испытывала.
 
Я мог бы сойти с ума, если по-прежнему чувствовал бы себя разумным. Я любил ее, безумно любил, и как же давно она не была моей, так давно, что практически покинула мое сознание, оставаясь только в глубине, обезумевшей от боли души.
«И как только год мог быть таким длинным?

Почему мне пришлось так долго ждать тебя?»

-О чем ты? – слегка встрепенулась она, прочитав мои мысли, и широко распахнула свои густые ресницы.

-Уверен, ты знаешь о чем, - очень тихо сказал я, и снова отнял у нее возможность говорить.