Чужие вещи 9. Бойся данайцев дары приносящих

Мила сбежала в столовую, весело и непринуждённо поцеловала сначала мать, потом отца, и все сели за стол. Мать не сразу обратила внимание на то, что в дочери изменилось что-то не только в поведении, но и в гардеробе, из которого исчезли тяжёлые тона. Мила была одета в белый костюмчик, края юбки которого обрамляли три синих полосы, и в такой же блузке с широким матросским воротником, на голове, словно маленький беретик, красовался бант. Ей сейчас можно было бы дать лет четырнадцать. В общем, как в одежде, так и в поведении преобладало лёгкое, игривое настроение, причём не чувствовалось ни тени наигранности. Вика невольно ей залюбовалась, отметив, что дочь унаследовала многие черты её характера, и будет весьма не просто переломить ситуацию. Завтрак так же проходил в непринуждённой обстановке. Все болтали ни о чём и обо всём, как всегда хохмил отец, травил анекдоты «из жизни», и подшучивал над женской половиной, одновременно осыпая комплиментами. Ничего не напоминало об «обострении международной обстановки».

«Ох, и умеют у нас врать – пронеслось в голове Милы, потом, вдруг, самокритичное: -- Да ладно, сама не лучше. А прикольно наблюдать, как предки пытаются держать марку. Маман сегодня наверное расстарается. «Что день грядущий нам готовит?». – Продекламировала напоследок она, и рассмеялась очередной хохме отца по поводу своих клиентов, в которых он всегда находил много смешных черт, и умел это передать. Одним словом – циник-с.

- Мила, по случаю твоего поступление в университет…
- Мне ещё один экзамен.
- Не перебивай мать. А то лишу десерта. Так вот, по случаю твоего поступления в университет, в чём мы с отцом не сомневаемся, посовещавшись, мы решили сделать тебе небольшой подарок, дабы приоткрыть дверь во взрослую жизнь. И сейчас поедем смотреть. Отец за рулём. Дядя Миша ушёл, а кандидатуру нового водителя мы не определили, и не утвердили. Так что гулять по случаю будем потом.

«Так.  Мать явно какую-то свинью подложит… или вчерашнее хочет подмазать. Ведь если отец узнает… Так что, мы теперь вроде как подельники» - смеялась мысленно Мила.
………………………………………………………………………………………………….

Зайдя в «Корсетъ» Мила была в некоем недоумении. Мать что, решила ей новые трусы подарить? Или комплект из коллекции в стиле «Я стояла на Бродвее"? Подобной пощёчины она не ожидала, да это похуже пощёчины, это плевок при всех!

- Ирина Владимировна, закройте пока магазин, и соберите девочек – попросила бухгалтера Вика. Мать всегда встречала она, каким-то неведомым чутьём угадывая о приближении хозяйки.

Собрались быстро, ибо персонала на этой смене было немного: три менеджера, молодые девчонки, у двух из которых в ушах звенел «последний звонок» - Алиса, Алла и Алёна; да старший менеджер Валерия Николаевна, двадцати восьми лет от роду, выросшая из продавцов-консультантов, девчонки её побаивались, ибо характером она не удалась; ну и собственно бухгалтер Ирина Владимировна, которую, в свою очередь, побаивалась и Валерия. Ибо от бухгалтера много что зависело.

Лица девчонок выражали тревогу и любопытство, ибо визиты Виктории Игоревны были редки, и ещё реже заканчивались без потерь, то ли в плане зарплаты и бонусов, то ли в виду человеческих жертв – увольняла Вика быстро, за две минуты.

- Здравствуйте, девочки.
- Здравствуйте, Виктория Игоревна – отозвался нестройный хор.
- Я принесла вам, как в сказке, или пошлом анекдоте, две новости…

Подобное вступление уже не предвещало ничего хорошего, и взгляды, у кого потупились, у кого забегали по залу, в поисках каких-то несуществующих огрехов. Уходить не хотел никто, ибо платили здесь хорошо, и был довольно щадящий график. К тому же не на стройке. Неприступной оставалась лишь Ирина Владимировна, не зря за глаза её звали «Сфинксом».

- Я с вами расстаюсь навсегда.

В наступившей тишине, залети сейчас сюда муха, она бы произвела эффект реактивного истребителя на взлёте. В глазах «Трёх А» слезами наполнялся панический страх, обида и немой вопрос «За что?!!!». Валерия лишь скривила косую улыбку, ожидая продолжения, ибо была поопытней, и помнила, что новости две.

- А теперь, разрешите представить вам вашу новую хозяйку, Эмилию Степановну. Надеюсь вы найдёте общий язык - и они с отцом отошли на шаг назад.

Такой тишины наверное не было и до сотворения Мира. Потом тишина взорвалась угловатыми сожалениями с неумело скрытым облегчением «Ой, как же мы без Вас?..» , «Викочка Игоревна(это кто-то из «А» куда же Вы?..», «Вы же нас не забудете…», шумными и такими же угловатыми поздравлениями. Только «Сфинкс» оставался «Сфинксом», и Валерия, как сотрудник более старшего ранга выражала свои чувства более сдержано. Ей этот пассаж совсем не нравился, к тому же хозяйка-малолетка, в её понимании, была чем-то вроде личного оскорбления. Да и изрядная доля зависти выступала зелёной слизью на душе: «Вот сучке везёт! Да она тупая всё угробит, и ещё выпендриваться будет – «хозявка». Тьфу! Хоть нужно будет с ней как-то дружбу задружить.»  Милу вообще захлестнула волна чувств, причём радости, или какого-то
удовольствия она не испытывала. Все эти «Поздравляем… Вас… Мила… Степановна», .
словно вымученные заклинания пролетали мимо сознания.

«Ну, Виктория Игоревна, Вы и стерва! Она мне не коллекцию, она мне все свои трусы подарила… Плохо ты меня, мама, знаешь».

- Подарки и поцелуи оставим на потом. Я ещё пару раз с вами увижусь, пока буду передавать дела, но уже с сегодняшнего дня вы выполняете все распоряжения Милы. А они у неё в скорости появятся – закончила «торжественную часть» Виктория, искоса глядя на дочь, ожидая её реакции.

«Господи! Этот птичник уже ждёт от меня распоряжений. Вон как притихли. Ждут, что я ляпну какую-нибудь глупость, чтобы потом судачить за чашкой кофе» - подумала об этом всё Мила. Её душил смех, истерика накатывала безудержной волной, она, с трудом сдерживаясь, выдавила из себя: - Спасибо, девочки. Для меня это так же неожиданность… Всё потом… А пока за работу - и быстрым шагом дезертировала в дамскую комнату.
Здесь она дала волю чувствам, рассмеялась громко и зло, совершенно не заботясь услышат ли её в зале или нет. Истерика закончилась так же внезапно, как и началась, уступив место усталости и опустошению.

Вновь оказавшись в зале, она обнаружила отсутствие предков, наскоро попрощавшись теперь уже со своими работницами, вышла на улицу, где у машины её ждали родители. Садясь на заднее сиденье ей вдруг вспомнилась фраза: «Не верьте данайцам, дары приносящим», мать заставляет её сделать крутой вираж, и что ждёт впереди одному Богу известно.

Ей, почему-то, нестерпимо захотелось к Глюку.


Рецензии