Гл. 4. О судьбах некоторых однокурсников

Гл. 4. О судьбах некоторых однокурсников.

Недели через три я получил письмо Михаила Петровича, в котором он весьма похвально отзывался о новом проекте моей дипломной работы. Он предлагал до конца лета выслать в Литинститут четыре переплетённых экземпляра, чтобы осенью прошла защита. Учитель мой был убеждён, что на этот раз всё у меня в этом отношении будет нормально.
Так всё и произошло. В конце лета я отослал в Литературный институт четыре экземпляра своей новой дипломной. А 8 ноября приехал в институт по официальному вызову кафедры творчества для её защиты.
10 ноября 1984 года это долгожданное событие успешно завершилось. А ещё через две недели мне уже по почте прислали диплом об окончании Литературного института.
Разумеется, была искренняя радость от этого долгожданного события, но была и грусть от того, что больше не будет студенческих сессий, встреч и общения с друзьями.
Впрочем, эта была грусть как бы по инерции. По сути, студенческое общение окончилось для нас ещё в мае 1982 года, когда наш курс сдал государственные экзамены, прошёл выпускной вечер и большинство моих однокурсников получили дипломы.
Помнится, как после выпускного вечера мы обсуждали в нашем студенческом общежитии о нашем дальнейшем общении, обменивались адресами.
Сегодня 2-е мая 2008 года. Прошло почти двадцать шесть лет с той поры. Ни с одним из друзей-однокурсников я с той поры не виделся. Ещё до распада Союза прервалась потихоньку и письменная связь. Некоторых из них уже и нет в живых.
Осенью 2006 года, уже после переезда в Донецк, я попытался через Интернет узнать что-то о судьбах некоторых из них.
О Владимире Глушакове я с трудом нашёл скупую информацию, что он работает заместителем главного редактора какого-то белорусского периодического издания: то ли литературного журнала, то ли какой-то республиканской газеты.
Олег Корабельников, насколько мне известно, так и проработал после окончания Литинститута все годы врачом. Издал несколько книг. Кажется, в 1990 году ему была присуждена одна из самых престижных в СССР, а теперь и в России, премия за литературные произведения в жанре фантастики, - «Аэлита». В советское время по его произведениям было снято два фильма. Собирались что-то ещё снимать, но этому помешал развал Союза. Издавали его рассказы и повести более, чем в двадцати странах мира: от Португалии и до Японии.
Имя Олега Корабельникова включено в элитный список самых знаменитых выпускников Литинститута за всю его историю. А сам Олег, кстати, в своей автобиографии, написанной в конце 90-х годов, признался, что писателем себя не считает. Вот что он сам на эту тему написал:
«К своим литературным упражнениям никогда не относился всерьез. Вслед за другом своим Сергеем Федотовым поступил в Литературный институт в 1976 году, благополучно окончил его через положенных шесть лет заочного обучения. К великому счастью своему литературой не заболел и писателем себя не считаю. Только врачом. А хобби и есть хобби. Собирать марки или писать романы — для меня вещи равнозначно несерьезные, призванные лишь отвлечь человека от тоски и одиночества перед неизбежной смертью.
Написал не слишком много — все уместится в три-четыре тома. Издано с десяток книг в России. Издавался в США, Германии, Польше, Чехии, Португалии (тут Олег поскромничал, ибо по официальной статистике, как я говорил, его издавали более чем в двадцати странах мира – примечание моё, А. Бойко). Было снято два фильма по моим рассказам, еще на два были заключены договора, о судьбе их ничего не знаю и, честно говоря, знать не хочу.
Намного важнее для меня, что дети, оживленные моими руками лет двадцать назад, живут и здравствуют поныне, не зная ничего обо мне, и, возможно, многие из них приходят в родильный дом, где я сейчас работаю, рожают своих детей, и - жизнь продолжается, и пусть никто из спасенных мною не останется сиротой...»
Вот такие уникальные скромняги-писатели были моими однокурсниками и друзьями!...
Сергей Задереев на протяжении десяти лет возглавлял писательскую организацию Красноярского края и тоже издал несколько книг: кажется, четыре.
Успешно трудится на ниве литературного творчества наш однокурсник, москвич Андрей Молчанов, также член семинара Владимира Амлинского. Он издал около полутора десятка книг в России и за рубежом. Его детективы часто публикует популярный российский журнал «Смена». Кстати, во время учёбы, Андрей работал где-то в системе союзного комитета по космосу, поездил смолоду по свету: от США и до Индии. До недавнего времени он занимал должность какого-то советника руководителя московской милиции.
Николай Алешков, поэт из моего любимого города Набережные Челны. Жизнь и судьбу Николая по молодости жестоко корёжило и ломало спиртное. Но с Божьей помощью, при терпеливой поддержке любящей жены и всех, кто любил его, Николай смог справиться с этой роковой напастью. Полностью отказался, точнее, отрёкся от убивающего его душу алкогольного зелья и возродился духовно. Ныне он автор шести поэтических книг. Председатель правления российских писателей Татарстана.
А несколько лет назад прочитал я в Интернете первую часть воспоминаний поэтессы из Набережных Челнов – Инны Лимоновой. В середине 90-х годов она пережила гибель любимого сына, погибшего семнадцатилетним от ножа любовника жены товарища, который попросил погибшего помочь ему в этой мутной разборке. Благородный и чуткий парнишка стал жертвой банальной блудной истории.
В начале 2000-х Инна заболела раком. В борьбе со смертельной болезнью разочаровалась в официальной, глубоко коррумпированной медицине. Разошлась с равнодушным мужем, нытиком и эгоистом.
Но не сдалась. И в результате долгой и упорной борьбы смогла победить смертельную болезнь. А также встретила любимого человека. Продолжает заниматься творчеством. Живёт где-то в Подмосковье.
Мои коллеги по творческому семинару Лобанова Пётр Злыгостев и Леонид Симачёв тоже выпустили по несколько книг. Симачёв проживал почти на краю света на дальневосточной железнодорожной станции Сковородино. Злыгостев где-то из центральной России. Кажется, в Кирове, - нынешней Вятке.
Знаю, что в середине 80-х годов прошлого века работал в областном Свердловске, ныне Екатеринбурге, заведующим отдела прозы журнала «Урал» Валерий Исхаков.
Прочитал я в Интернете, что несколько лет назад получил 1-ю премию Министерства обороны России мой добрый литинститутский товарищ Виталий Носков, уроженец российского города Кургана. Он тоже ученик Михаила Петровича Лобанова и наш однокурсник, но учился он на дневном отделении. Столь высокую премию Виталию Носкову дали за книгу о войне в Чечне. Он подолгу бывал в тех краях, жил с солдатами и офицерами в походных и боевых условиях, и написал обо всём увиденном книгу. И даже, насколько я понял, не одну, а несколько книг об этой горячей проблеме совсем ещё недавней российской действительности.
Где-то потерялись после развала Союза остальные члены нашего творческого семинара.
На атомной станции в казахстанском городе Шевченко трудился Леон Саркисян, чью дипломную работу рекомендовали для публикации в журнале «Новый мир». Но, по-моему, так и не опубликовали.
Житель киргизской столицы, тогда она называлась Фрунзе, а ныне Бешкек, вертолётчик и кандидат в мастера спорта по парашютному спорту, Вадим Акуленко, собирался перебраться в северную российскую столицу, называвшуюся тогда ещё Ленинградом.
Работница ставропольской краевой комсомольской газеты Нина Чечулина. Её имя и фамилию я встречал среди членов редколлегии петербургского журнала «Звезда» где-то в 2006-м году.
Иосиф Мигиров то ли из Нальчика, то ли из Владикавказа.
Москвич Ростислав Юргелевич.
Валерий Казаков, тоже откуда-то с Северного Кавказа. Он, правда, на последних курсах отстал, но в списках окончивших институт я его имя и фамилию встречал.
Парализованный с детства поэт Владимир Герасимов, все наши институтские сессии проведший в инвалидной коляске. Терпеливый, чуткий, доброжелательный человек, светлая и добрая душа.
Потерял я давно связь и с моим самым близким литинститутским другом Константином Майбородой, штурманом рыболовецкого флота из литовского порта Клайпеда.
Кто из них живёт в этом земном мире, кто перешёл в вечность, - я не знаю. Хотя, о двоих моих литинститутских друзьях, мне кое-что в этом отношении всё-таки известно…
О судьбах Владимира Курочкина и Евгения Кувайцева я скажу отдельно…

Продолжение следует.