Синтетик-2. глава 7

ГЛАВА 7
ЧАК КРЕЙВЕН

1

   Сведения, полученные Жераром Дюпоном, были не совсем верные. В психиатрической лечебнице находился  только один Чак Крейвен. Рони Дитрих все еще находился в тюрьме, и был под неусыпным наблюдением. Но, пациент палаты № 44 Чак Крейвен этого не знал. Собственно, ему не было до этого никакого дела.
   Теперь уже никто не признал бы в этом гиганте с седеющими волосами, культуриста, который в свое время едва не попал в тройку призеров на конкурсе «Мистер Вселенная». Чак превратился в рыхлого, преждевременно постаревшего мужчину, с выпирающим животом. Его сгорбленная и согнувшаяся фигура уже ничем не напоминала фигуру культуриста с объемом бицепсов за пятьдесят сантиметров, и мощной грудью.
   Да и рассудок его претерпел серьезные изменения. Когда его арестовали в тот самый день, когда Дэвид едва не прикончил его, Чак посчитал арест своим спасением. Он долго и истерично хохотал, ликуя оттого, что сумел остаться в живых. Смех этот продолжался всю дорогу, пока его везли в участок. И лишь оказавшись в одиночной камере, Чак затих. Его смех постепенно перешел в тихое хихиканье, а потом наступило молчание.
   Чак находился в таком состоянии больше суток. Он ничего не ел, не говорил, не вставал с места, лишь смотрел бессмысленным взором куда-то в потолок. Ни охранники, ни прибывшие в участок спецагенты, не смогли от него ничего добиться. Лишь к утру вторых суток  Чак начал проявлять признаки жизни. Он непонимающе смотрел по сторонам, силясь понять, где он находится, и как сюда попал. Когда к нему в камеру вошли полицейские и специальные агенты, он в ужасе забился от них в угол. При этом лицо его выглядело идиотским, а выражение глаз было словно у маленького ребенка.
   Когда с ним заговорили, он отвечал каким-то детским голосом, всхлипывал, словно ребенок, звал маму, в общем, вел себя совершенно неадекватно. Все поначалу посчитали, что он притворяется. Однако прибывший психиатр нашел у Чака нервное расстройство, в результате чего тот был впоследствии переведен в психиатрическую клинику.
   С годами его поведение не менялось. Он продолжал вести себя словно маленький ребенок, закатывал истерики, и для того, чтобы его успокоить, ему дали небольшого плюшевого мишку, которого Чак в тяжелые для себя минуты прижимал к себе. Это успокаивало его.
   Так проходили годы, лето сменяло зиму, а зима сменяла лето, но для Чака Крейвена ничего не менялось.

2

   В замочной скважине загремел ключ, и дверь медленно отворилась. Вэнди и Джейк появились на пороге.
   Чак лежал на своей кровати, поджав  к груди ноги, и обеими руками прижимал к себе плюшевого медвежонка.
   «Совсем как маленький ребенок», - невольно подумала Вэнди, глядя на больного. А ведь она о нем практически ничего не знала. То, что ей рассказал Джейк, было для нее полной неожиданностью. Конечно, она знала диагноз, который поставили этому человеку врачи, но о его прошлом ей никто ничего не говорил. Разумеется, она не поверила рассказу Джейка, да и какой нормальный человек поверит в историю об андроиде, который бегал по городу и стрелял в людей. Этому может поверить только такой больной как сам Чак Крейвен.
   Солнечные лучи пробивались сквозь решетки на окнах, и Чак, при звуке открываемой двери, открыл глаза, и теперь смотрел своим взглядом идиота на вошедших. 
   - Доброе утро, Чак, - поздоровалась Вэнди.
   Чак ничего не ответил, и лишь крепче прижал к себе медвежонка, словно боясь, что у него его отнимут. Он был одним из немногих, кого по ночам не пристегивали к кровати. Этой привилегии  он был обязан тому, что не был буйным. Еще ни разу за все время он не повел себя агрессивно. У санитаров и сестер никогда не было с ним никаких проблем и неприятностей. И все же, каждый раз, входя в палату, Вэнди испытывала подсознательный страх. Как бы по-детски не вел себя пациент, все же это была психиатрическая лечебница. А это означало, что от заключенных здесь можно ожидать чего угодно.
   Джейк, по-видимому, тоже был готов ко всякого рода проблемам, поэтому он поудобней сжал в руке дубинку, готовый в любую минуту пустить ее в ход. 
   Вэнди сунула руку в карман, чтобы достать таблетки.
   - Пора принимать лекарства, - как можно мягче произнесла она.
   Чак еще больше сжался, и даже отодвинулся поближе к стенке.
   - Чаки хочет спать, - произнес он детским голосом.
   - Так ведь уже наступило утро, - улыбнулась Вэнди, стараясь казаться как можно добрее и ласковее. – Скоро будет завтрак.
   В ответ на это Чак детским голосом запел рождественскую песенку.
   Сестра уже настолько привыкла к нему и его детскому поведению, что не обратила на это никакого внимания. Она выдавила из упаковки нужные таблетки, и смело шагнула к Чаку. Джейк тут же обошел ее, и занял место, удобное для атаки в случае проблем.
   Чак, однако, и не собирался доставлять никому проблемы. Увидев приближающуюся к нему сестру, он перестал петь, и сел на кровати, прижав своего медвежонка к груди. В его глазах была вынужденная смиренность. Он понимал, что если  будет сопротивляться, то это навредит лишь ему самому. Санитар применит к нему силу.
   - Вот и хорошо, - сказала сестра, протягивая на ладони Чаку две таблетки. – Бери.
   Чак осторожно протянул руку, и с опаской взял таблетки. Испуганно посмотрев на Вэнди, он поднес таблетки ко рту.
   Вэнди поощрительно кивнула. Чак положил таблетки в рот, и проглотил их.
   - Вот и молодец, - сказала сестра. – Видишь, и совсем не горько.
   Чак продолжал настороженно  смотреть на медперсонал. Вэнди взялась за ручку тележки. Медленно она выехала из палаты, Джейк все это время стоял, не спуская глаз с пациента. Затем он шагнул назад и, выйдя за дверь, закрыл ее за собой. В тишине щелкнул замок.

3

   Вэнди бросила последний взгляд на дверь.
   - Совсем как ребенок, - вздохнула она.
   Джейк промолчал, поигрывая связкой ключей в руках.
   - Тебе его совершенно не жалко? – спросила Вэнди.
   - Почему же, жалко. – Джейк посмотрел на нее. – Тем более что он бывший спортсмен, культурист, а я уважаю этот спорт. Сам им занимаюсь, время от времени.