Судьба

Я разглядываю свои ладони не с того момента, когда на них появились конкретные линии. Полжизни я на них не обращал никакого внимания. Да и вы, господа и товарищи. могли поступать так же. Но, когда приходилось вместе с народом изображать на лице печаль в день похорон досрочно покинувшего всех нас великого маэстро, на ладони я смотрел как-то особенно внимательно.

Ладони стали стариться гораздо быстрее лица. Пока лицо улыбалось, закрепляя определённые морщины, ладони уже были прорезаны "каналами Марса". Сначала я не обращал внимание на характер этих линий. Но, скоро появились всевозможные гадалки, которые по линиям ладоней определяли судьбу.

Судьба! Она и так бывает несладкой, так ещё надо изо дня в день следить, чтобы в ней не появился опасный поворот! Обыкновенная игра, в которой победитель получает полный глоток прекрасного воздуха. Однако кроме воздуха нужен кусок хлеба и всё остальное, что к нему можно приложить. А дальше уже пошло и поехало!
Дальше надо столько, что измерить невозможно.

Ведь когда младенец выпрыгнул из мамки, что ему нужно? Всего-то глоток воздуха, иначе он умрёт! Глотнул воздух, надышался. Сразу же отдай ему грудь мамки! Напился и наелся. Теперь ручки, ножки запрыгали, расти хотят. С каждым днём младенцу надо всё больше.
И вот уже молодому человеку надо пол-мира! И столько же - всем остальным, сколько бы их ни было! А про судьбу многие забыли. Судьба начинает отсеивать не тех, кто самый худший. Лучших судьба забирает!

Худшие, как ни странно, о судьбе помнят. Дорогу переходят, где положено и как положено. На горы не лезут, в воду, где попало, не ныряют. На ладони не плюют, а старательно моют с мылом, чтобы линии случайно не пересеклись, где не следует.
Конечно, лучшие из лучших торопятся, боятся опоздать. Успели! А на ладони-то и забыли посмотреть. Тут бы паузу сочинить, задержаться, а не сочинили и не задержались.
Сколько их не отметили шестидесятилетие среди нас, долгожителей? Много, пальцев на руках и ногах не хватит. А кого помним? Их, вечно молодых и красивых. Молодых и красивых приятно любить и после смерти. Старцы и старушки, пожившие в славе много лет, вызывают сострадание. Любви уже нет. Любовь нашу они уже пережили. Хорошо, если ещё осталось к ним уважение.

Но только, кажется, сострадание. Не случайно, Людмила Гурченко до смерти посещала косметический кабинет. Умерла молодой, как и Любовь Орлова. Другие-то боялись скальпеля, врачам мало доверяли, потому и ушли в мир иной, не пожелав дожить до седин и гоубоких морщин.
Смотрю на ладони. С внутренней стороны они смотрятся прилично. Тыльная сторона ладоней радует мало. Хотя на тыльной стороне ладоней нет линий жизни, но по ним сосуды кровеносные нехорошо как-то смотрятся! Здесь порядка-то мало. Возраст очень заметен.
Однако радует внутренняя сторона ладоней. Линии нигде не пересекаются. Долголетие обеспечено, судьба милостива ко мне. Опять же, приходится задумываться: для чего мне это самое долголетие? Что я такое сделаю за эти годы? Может быть, вот такие ладони нужны были какому-нибудь учёному, который не успел сделать важное открытие?

Может быть, политику они были более нужны, который всей стране был бы много лет стране в радость?
Я же буду коптить небо своим существованием, оставаясь мало чем пригодным стране, людям, земле. Правда, судьба выбрала меня, а не учёного, не политика. Даже не великого артиста.
И вот я живу! Кому-то в радость, а кому-то - наоборот.

Наверно, так мы все и живём - в радость кому-то. Не всегда, конечно.

июнь