Я убираю засовы с дверей

Острым краем, пройдусь по стоячей воде,
Слово болью, впечатаю, вставлю.
Там где другие скроят по себе,
Все о тебе, я на полки расставлю.

Раною вспоротой, синей и рваной,
Капая в море, расплавленной смесью.
Разочарован лишь тем, что как с равной,
Я любовался причудливой взвесью.

Темный осадок, в спадающей пене.
Бронзу испортил,  шершаво наждачный.
На постаменте, в воздвигнутом храме,
Скол получился весьма неудачный.

И в пустоту полу мрачного свода,
Просится светоч, или лампада.
Чтобы полуденным светом ласкала,
Тени стирая со мрамора зала.

Дружной толпой поседевших монахов,
Строем собрались мои аргументы.
И руководствуясь сводом законов,
Сбили табличку, затейливой руны.

Я убираю засовы с дверей,
Скрипом, пронизав просторы морские.
И без каких либо сложных затей,
Жаждущих души приму я людские.

А с постамента протерли пылинки,
Вновь заложили к подножью табличку.
И без обиды, развесят улыбки,
Чтобы закрыть от пришедших ошибку.

Образ богини, верою ложной,
Где то на заднем дворе положили.
От ожидания, беспочвенной  долгой,
В ящик фанерный заколотили.