гл-19 Китайский сервиз

  - Василий, ты нам зубы не заговаривай. Давай-ка по-порядку о своих «рейдах» по «неприятельским тылам». Проведём генеральную репетицию, как полагатца. Тут тоже речёвку надо придумать позаковырестей. Через неделю собрание в клубе, а ты под третьим вопросом записан: «Персональное дело тов. Бекетова В.С.»!
Вона как!
Не Воронка – тебя разбирать будут по косточкам! А засудят? Нам чо делать?
    Дядя недобро скривил рот. Верхняя губа дрогнула и сломалась пополам. Он резко рубанул воздух, будто шашкой рассёк:
  - Аааа будь, что будет! Уйду к землякам за кордон.
Чего я там не видал – в казематах тёмных? Сколь в них народу мается за «понюшку табака», сколь сгинуло с … концом?
Не дождутся, чтоб казак Бекетов по доброй воле голову к плахе прислонил.
    Дядя Вася залпом опрокинул стакан браги, окинул взглядом родных людей сквозь щелки  прищуренных век и, вдруг, весело объявил:
  - Дончак – это вам не «хухры-мухры»! Для него границ не придумали! Он, как вольный сокол, куда хочу - туда и лечу!
    Если хозяин в беде оказался – ранен, к примеру, вражьей пулей, грудь стрелой, ли копьём пробита, то он, верный товарищ, доставит его до ближайшего фельдшерского пункта, не оглядываясь на ваши запреты.
    Откуда коню знать – где свой, а где чужой санитар? Ему хозяина выручать ... - в первую очередь. 
А собрания эти пустой звук! «Персональное дело»! … Плевать мне на это дело! И Воронку моему – «плевать»!
    Он меня может от гибели верной уберёг, а я на какое-то там «персональное дело» внимание обращать буду?
    Пущай разбирают! А я за кордон, если, чо … Буду на эту сторону в гости «захаживать». Вот ведь надоумили народ – «персональное дело»! Тьфу ты … Бдительность у них проснулась! А у меня она и не спала отродясь, бдительность-то!
Нечем крыть? То-то и оно!
Казак бы понял казака, а эти? … Пропади всё пропадом!
    Тётя, разливая остатки ухи, замерла с половником в руке:   
  - Я те «позахаживаю», паразит! - «Пропади всё пропадом»?!
    Ишь чо удумал! - Я и тебе, и Воронку твоему гривы расчешу!
    Уйдёт он за кардон!? - Намылились на пару!
    А нас на кого? - Потерпишь!
    Собрание от силы часа полтора продлится. На тебя и Воронка твоего и того меньше» -  минут десять-пятнадцать оставят. - Потерпишь!
    Какие мы гордые! - Уйдёт он за «кордон».
    Если «чо» … – вместе уйдём!
    Дядя Вася выпучил глаза, крутнул усы и хлопнул себя по коленке:
  - Вот за что люблю тебя, Анюта! Знаю, что за мной - и в огонь, и в воду! Помрём по-отдельности! Это факт! А как же? - Только вместе! Я и сам хотел предложить – «вместе»!
А нет – силком увезу!
    За столом одобрительно «загудели» сыновья. Тимоха поддержал братьев:
  - Ну вы того - догутарились!
    Тётя Аня уже спокойней добавила: «Они с Воронком, фордыбачут в своё удовольствие, а нам головная боль? - Терпи, Вася! Бог даст – обойдётся и на этот раз!
    Сыновья взялись подбадривать отца:
  - Батя, мы тебя в обиду не дадим. Отобьём у кого хошь. Вон, и Тимка подоспел вовремя. - Поможешь, братуха, если чо?
    Тимофей опешил от такого поворота, но ответил не задумываясь:
  - Помогу! Об чём речь? Впервой нам что-ли, носы сворачивать чужакам? Свернём и в этот раз! Не сомневайтесь, брательники. Сдюжим!   
   
    «А что за история-то? – уже серьёзно поинтересовался Тимофей. – «Доложите по форме, откуда ветер дует»?   
    Дядя Вася начал свой рассказ:
    «У нас испокон веку так: наши табуны, нет-нет, да забредут за Аргунь. В прежние  времена, это ж всем известно, казаки и заимки обустраивали на китайской стороне, и покосы держали, и … чудили в ихних кабаках. Никому и в голову не приходило, чтоб на собраниях вопросы задавать.
Возвращали табуны.
Умыкнут каку лошадку – не без этого. Мол, чего без пригляду оставляете. Мы тоже не лыком шиты. Есть с кого пример брать. И у вас, мол, да и у нас чужо из рук не выпадат.
    А тут, лет семь тому назад, привезли в Забайкалье чистокровных дончаков. Трёх кобылиц и двух жеребцов. Кровь-то, время от время, обновлять надо.
    Так веришь, нет – старики со всей округи понаехали. Кто на своих ногах, а кого и за портупею сыновья придерживали.
    Это видеть надо! Обнимают деды лошадок, слёзы по щекам бегут, целуют, шепчут в уши своё сокровенное.
    Мы со стороны наблюдаем, а у самих грудину железным обручем давит. А лошадки не брыкаются - смирно стоят. Узнали своих, слушают земляков, не перебивают.
Така радость … и тако горе в одном месте образовались. Это ж  как надо было по живому шваркнуть в «известно время», чтоб народ так затаился?    
    Воронок наш из них, из прикомандированных будет. Сыном приходится тем дончакам. Однолюбом оказался.
Кобылица огнём переливатца! Рыжая, что твоя Алёнка! Ну, ты его поймёшь, Тимка?
Не доглядели. Ушёл табун на ту сторону Аргуни и «рыжая» с ними.
Сдурел наш Воронок. Человек не всегда так страдает, как он маялся.    
    А на поверку хитрей чёрта оказался! Ведь чо удумал варнак! Смех и грех с ним! И как грамотно всё обставил. Не подкопаешься!
Подкараулит, когда у меня брага выходитца, а я с Кандрашевской заимки под … «мухой» возвращаюсь - с устатку опрокинешь пару ковшичков и закимаришь под скрип полозьев.
    Вдоль Аргуни зимник проторён. Белым-бело кругом. А под тулупом благодать. Тут хоть чо привидитца, и всё в цвет!
    А он, видать, со свой рыжей заранее уговорится. Так, мол, и так – «выходилась у Василия бражка. Жди - намедни прикатим» …
   
    Я глаза продеру – чья-то рука красный стакан в усы суёт. Думаю, вот те раз, моя Анюта расстаралась! Натурально на неё любуюсь, об чём-то расспрашиваю на радостях.
Соскучился.
Сколь время в тайге провёл. Один, да один – говорить разучился.
Стакан опрокину, и … через три дня у калитки очухаюсь. Три раза так … - точь в точь, как на повторе.
    Воронок пустым подсумком раскачиват. По всему видать, отстрелялся на вражьей территории. На меня косится, хвостом не машет – вилят зараза.
В настроении стервец! 
Каки к нему претензии? - Никаких, акромя порожнего подсумка.
Но это не моё алиби.
А меня, значит, «по косточкам»? … «Персональное дело тов. Бекетова В.С.»?
    Я дурак дураком. Ни чо вспомнить не могу! Отшибат «огненна вода» память – хоть тресни! Чо они туда толкут? … Хорошо хоть не стекло.
    Под тулупом пошарю – в ногах сервиз из красного стекла, в изголовье литруха спирту китайского.
    Я таких сервизов три комплекта припёр. Как не крути, а получатца я контрабанду с оказией поставляю! Како-то издевательство!
Или это от «рыжей» подарочки в знак благодарности?
Мистика и сплошной конфуз со всех сторон.
Смех и грех с ними! Дончаки на мою голову! …
   
    Тётя Аня постучала по краю стола указательным пальцем и подвела итог: 
   -  «Рыжуху» эту надо домой вертать. По-другому никак. Не угомонится Воронок - подведёт он тебя под монастырь и нас, с тобой за компанию. Чо хошь делай, а кобылу вызволи из плена.
    Дядя Вася довольный ухмыльнулся:
  - Есть тако дело! Считай, и по цене сговорились. Жеребят от титьки отлучат, и можно сватов засылать.
   - Ну-ну, заначку-то поди всю истратил?
   - Не волнуйся, Анюта, пополним к зиме. С сыновьями в этот раз поедем речку цедить. Я и инструмент подготовил на всех.
Пополним! Где наша не пропадала?
   
    Весь следующий день посвятили подготовке к сватовству. Сашка и Тимоха готовили бричку. Отмыли, начистили до блеска, подкрасили, оси солидолом смазали. А вечером запрягли Воронка и укатили в степь.
    Сашка, со своим закадычным другом, Пертухой в ВДВ по три года отслужили. Океан околдовал Сашку. Он признался Тимке:
   - Осенью в мореходку поступать буду. Ты пока бате не говори, расстроится. Он всё мечтает возродить казачество в наших краях. А я не верю в эту затею. Тебе со стороны может и кажется, что тут рай на земле, но мы-то видим, как она из под ног уходит, землица наша.
Эх, да чего там –  сами и раздаём её направо и налево. Вон, и на островах китайцы хозяйничают. А ведь они испокон веку наши, острова-то были.
Отдали!
Шаг за шагом, год за годом пятимся и пятимся. Прогибаемся …
Негоже от казаков открещиваться. Мы русские люди, с нами считаться надо! На стариков смотреть больно! Ни чо понять не могут! Почему отдаём то, что предки кровью отвоёвывали?
    Ты-то как - знаешь ответ, Тимка?
   «Тимофей не знал … Не до того было. Он только-только с казармой простился. Свободой не успел надышаться. Ему не до того, ... не до рассуждений. У него вопрос жизни! Его Алёнка»!
    Сашка покосился на брата и сообразил, что тому не до островов:
  - Ладно, будет ещё время, договорим наш разговор.
Эх, хорошо-то как, братуха! Молодцы предки! Знали, … где счастье живёт!