Хочется просто жить. Часть 15

Лилиан уверенно вела свой автомобиль по ровной, извилистой дороге, которая привела их, в конце концов, в знакомый нам, лесной дом друзей Ильи, а теперь и его сестры Анны. Природа щедро устлала им дорожку до дома золотом, в котором их ждал чудесный стол, потрескивающий дровами камин и сердечное тепло его хозяев.
На улице было уже довольно прохладно и потому, когда все поднялись по лестнице на верх, мужчины потирая замёрзшие руки, тут же подсели к горящему камину. А женская половина прошла в соседнюю комнату, где стоял уже сервированный стол, требующий лишь небольшой доводки, чем они и занялись. Но очень скоро послышался голос Лилиан, приглашающий Илью и Володю к столу.
Они все немного пили, немного ели, но очень много
разговаривали, смеялись, шутили, рассказывали смешные и не очень истории. Главное, что их грело и радовало на самом деле, было то, что они сейчас, вот в этот самый момент, сидят друг напротив друга и радуются тому, как хорошо им всем сегодня. Они опять вместе. И, кроме того, их ряды увеличились - чётное число всегда лучше нечётного. Вечер опустился за окнами как-то очень незаметно, но это ни чуть не смутило наших друзей, потому, как время для них сегодня не играло абсолютно ни какой роли. Это был их день, их вечер! Самый счастливый день, самый счастливый вечер, самая счастливая ночь в их далеко непростой, но по истине интересной, хотя и трудной судьбе.

Каким бы сказочным и приятным ни был ужин и как бы все не наслаждались им, каждый из присутствующих за столом, в душе, ждал главное блюдо сегодняшнего дня - рассказ Володи о поиске родных Ильи. Ибо, даже Лилиан не знала всех подробностей этой, поистине захватывающей истории. Истории злоключений человека, попавшего в кровавый молох истории. Истории трагичной и печальной, и столь же необыкновенной и, к сожалению, не такой единичной. Во время войны, наверняка случались истории и более трагичны, чем эта. Но для двоих, сидящих теперь за одним столом, всех превратностей их личной судьбы, могло бы за глаза хватить ни на один роман.   
Когда после ужина, все наконец-то расположились в гостиной на диване, и каждый  держал в руке, кто кофе, кто пиво, а кто и коньяк, Илья первый подал свой голос. Ну, Вовка, не тяни - давай скорей рассказывай, мы все с нетерпением ждём твоего рассказа. Володька встал, поставил свой бокал на столик, повернулся к друзьям и начал рассказ.
История, друзья мои, оказалась и простой, и вместе с тем, очень запутанной. Таких историй во время войны были сотни, а может быть и тысячи. Но все они по своему содержанию уникальны, каждая сама по себе. Вот и с вашим дядей и отцом, попавшим в этот кровавый молох, случилось нечто подобное, обратился он к Анне и Илье. 
Мы имели на руках исходные данные, это - его дивизия, полк, их дислокация на тот отрезок времени. Начало войны перепутало все координаты и место расположения не только полков и дивизий, но и, как вам известно - целых армий. И в первые дни войны какие-либо сведения о том, где тот или иной полк, рота, а уж тем более военнослужащий, отсутствовали полностью. Так вот - в этом хаосе первых дней войны, часть, в которой служил ваш родственник, как бы испарилась. И сведения о ней в наших архивных данных начисто отсутствуют. Дальше в ход уже пойдут данные моих немецких коллег, которых я попросил посодействовать в поиске. И что бы вы думали? Им далеко и ходить-то не пришлось. Все данные о той дивизии, в которой служил ваш родственник, нашлись в немецком архиве первых дней войны. Всё было занесено туда с хронологической точностью, вплоть до дня, часа, минуты в победных реляциях, преподносимых Фюреру и всему немецкому народу, как демонстрация силы и мощи немецкого оружия. Одним словом – войска, в которых служил ваш родной, в первом же бою были смяты и разбиты в пух и прах. Дальше поиски намного усложнились. Было очень непросто идти вслед за многочисленным воинством, попавшим в плен. Но опять отличились мои немецкие друзья. Ни в концлагерях, ни на различных работах, которые производили пленные, фамилии вашего родственника не было обнаружено. Но по свидетельству многочисленных военнопленных, практиковалась в то время и такая распространённая форма их применения в Германии, как направление на принудительные работы. И если уж быть абсолютно точным, то это скорее - рабство в различных областях, как промышленности и сельского хозяйства.                В магистратурах тоже имеются свои архивы, куда заносились все сведения именно о таких "направлениях" военнопленных. И опять же нам крупно повезло. Не буду рассказывать о том, сколько нам пришлось перелопатить архивов, нюхать архивной пыли. Мы искали везде, где применялись русские, для подобного рода работ и когда потеряли практически всякую надежду, то кто-то вспомнил, что именно в нашем, ну, то есть, где мы с вами сейчас непосредственно находимся, архиве, мы ещё не копались. И с ощущение полного провала нашего предприятия, мы начали там рыться. Видимо Бог очень любит вас, друзья мои, потому что именно там, мы и почерпнули все остальные сведения относящиеся, если можно так выразиться, к предмету нашего поиска. Плюс, сбор сведений у очевидцев событий тех лет - и дала возможность воссоздать хронологию событий. Анна, обратился к ней Вовка, а что тебе известно обо всём этом. Может быть, тебе отец что-нибудь поведал о событиях тех лет? После смерти своей жены и моей мамы, начала Анна, отец стал каким-то замкнутым. Детские годы я помню не очень хорошо. Но, что особо запомнилось, я видела отца постоянно в работе или сидящим молча в столовой за кружкой пива. И только когда я подходила к нему, он словно проснувшись, гладил меня по голове и крепко прижимал к себе и всё время думал, и думал о чём-то известном только ему одному. Всю свою жизнь я помню его именно таким – тихим и задумчивым. Всю жизнь его что-то видимо мучило, но он так и не смог ни кому, ни чего рассказать. И только перед самой смертью, которую он видимо, чувствовал, отец мне сказал, что у него в России есть брат. Но он не имеет права его найти, потому, что того тут же упекут в КГБ. Вот именно с этой тяжестью на сердце он и прожил, по всей вероятности, всю свою жизнь. Так и не дожив до распада СССР и сноса берлинской стены. К большому сожалению, он больше ни чего не сказал, унеся эту тайну с собой в могилу - поведала Анна.
Ну что же, продолжил Володя, вот вся мозаика и сложилась. Тогда позвольте мне дорисовать картину, которая теперь вся, как на ладони. Так вот.
Их, несколько сотен самых крепких военнопленных,   
везли в эшелоне на работу на один из заводов,
работающих на армию. Организовавшись, несколько человек решили бежать. Но задуманное прошло не столь удачно, потому, как твои бабушка с дедушкой, Анна, нашли твоего отца почти мёртвым. А так, как он находясь в бреду, разговаривал на немецком языке, они привезли его к себе домой. Местным же властям сообщили, что это их родственник, случайно схвативший какую-то заразную болезнь, и потому, ни кто из полиции и близко не подходил к их дому. Все боялись заразиться. А твои старики оказались, видимо, очень хорошими и добрыми людьми. Они подозревали, что не всё здесь ладно, но пожалели чисто по человечески молодого, красивого парня и выходили его. Все в округе завидовали такому работящему родственнику у твоих стариков, Анна. А тот, замкнувшись в себе, вкалывал от зари до зари, не поддаваясь ни каким уговорам отдохнуть, хотя бы немного. Все свиные дворы блестели отчищенные и отмытые. Свиньи были всегда накормлены и ухожены. Но твой отец, Анна, всё равно находил себе какую-нибудь работу и трудился до полного изнеможенья. И только когда время переваливало за полночь, он направлялся в свою каморку, что бы с первыми петухами, вновь идти и трудиться.
Удавалось оторвать его от работы только в одном случае - когда надо было ехать на рынок продавать мясо. И в этом деле он поразительно преуспел. Не было на рынке более успешного торговца, чем он. К нему спешили все, кто хотел купить настоящего сала, или постного мяса. А кому-то очень нравилось его сало с прослойками, которое было не похоже ни на одно сало на всём рынке, ни по вкусу, ни по красоте. Кому бы пришла в голову мысль, что он ест сало, засоленное по самому настоящему украинскому рецепту, здесь, в центре воюющей с ней, Германии. В городские книги он был записан своим настоящим, немецким именем, которое он и его семья вынуждены были скрывать в СССР, где его родители, назвавшись, ещё на заре советской власти первым, что пришло им тогда на ум. Вот это-то и явилось по началу загвоздкой в нашем деле. Но я-то знал ещё по детским годам настоящее имя Ильи и только заслышал знакомую фамилию, тут же всё и решилось. Череда сплошных случайностей и совпадений вывели всё-таки нас на правильное решение этого серьёзного и весьма запутанного дела. Ну, а что было дальше, нетерпеливо требовали все от Вовки.
Ну, а дальше всё было, как и должно было быть.
Выросла мама Анны, состарились её родители и как-то само собой, без каких-либо возражений или наоборот, запретов, Хильда стала его женой. А старики отошли от дел, и все дела фермы взял в свои руки их зять, которого они откровенно любили. Вскоре твой отец, Анна, так развернулся, что самому ему трудиться было просто не по силам. И постепенно ферма переросла в серьёзное, мясное
предприятие, со своими перерабатывающими заводами
огромными фермами. Затем появился свой банк, свои
магазины и ещё различные производства пищевого
направления и стала ты, Анна, дочерью самого
богатого "пищевика" в Германии. Вот так-то Илюха!
Твоя сестра не просто богата, а сказочно богата.
Илья тут же посерьёзнел и опустил глаза. Так ты всё это знал давно Володя, спросила Анна, и даже не намекнул мне об этом? Да разве это главное? Ты что нахмурился Илья? В деньгах нет счастья - не по тому ли принципу мы всю жизнь с тобой жили? Улыбнись! Ты только посмотри, какой замечательный человек твоя сестра, а ты сразу насупился. Ты радоваться должен, что и она живёт по нашему принципу. Значит, не просто родной тебе человек, а в доску своя девчёнка. А деньги – деньги, это в принципе, лишь цифры на бумаге, тебе ли, учёному не знать того. И к тому же - цифры, которые тоже бывают иногда полезны, даже таким
фанатам от науки, как ты. Скажешь тоже – фанат. Какой я тебе к чёрту фанат? Был бы фанат, плюнул бы на вас и пошёл бы к своим цифирькам и диаграммам, уже улыбаясь, проговорил он. Анна обняла Илью, и виновато глядя ему в лицо, спросила - так ты не обижаешься на меня братишка? Ну, что ты, Ань, ответил тот, ни когда и ни за что. Ну, вот всё и выяснилось, потёр ладони Вовка, по этому поводу и "вздрогнуть" не мешало бы.
Да кто против, тотчас откликнулись все хором.