В квартире холодно

Действительно, сижу в осенней куртке с меховым воротником. Мечтаю и шапку зимнюю надеть. Горячей воды нет уже две недели. Моюсь почти ледяной водой. Собственно говоря, я ею всегда моюсь. Но руки и лицо стараюсь мыть горячей. А её нет. Однако на улице вижу великие потоки этой горячей воды! Значит, до моей квартиры горячая вода просто не доходит. Льётся мимо. Я бы ею помылся, может быть, согрелся бы.
А так, мёрзну.
Квартирную плату резко подбросили вверх! Оно и понятно, вода пролилась мимо моей квартиры, кто-то должен заплатить. Я, наверно, не один заплатил, поэтому не так обидно.
Посмотрел на градусник, что висит на уровне моей головы. Двадцать градусов, нет причин волноваться. Хорошо, что я не закрываю две форточки. Тепло приходит с улицы. А из подвала приходит холод. Эти первые этажи всегда дольше верхних этажей ощущают последствия зимы.
Но, может быть, виновата моя старость. Все же знают, что старики мёрзнут даже летом. Помню время, когда первого декабря мылся в пруду. Не мёрз. Значит, дело не во мне, а в квартире. Первый-то год, когда в эту квартиру въехал, не мёрз. Потом уже стал мёрзнуть.
Выходит, и не в квартире дело? А в чём?
Помню, Терсаков Виктор даже в жаркий день ходил по городу в шапке. Я тогда спросил его, не слишком ли он тепло оделся. Терсаков Виктор сообщил мне, что его голова сильно мёрзнет после лечения в Психиатрической больнице. Было ему тогда не больше тридцати лет.
Мне мёрзнуть не стыдно. Мне уже за семьдесят, в Психиатрической больнице я не лечился. Значит, виновата старость.
Опять же, при чём здесь старость, если я каждый день отмахиваю тридцать километров на велосипеде? К тому же, четыре бочки наполняю водой после полива моих четырёх соток в садоогороде.
Виновато что-то другое. Нордики согрели мои ноги. Меховой воротник согрел мой остеохондроз. Я не спорю. Остеохондроз у меня появился после того, как я поцеловался с грузовиком в восемнадцать лет. С этим удивительным заболеванием я живу в согласии и любви.
Некоторых это заболевание сгибает в три погибели. Меня спасают гантели. Я вынужден поднимать их всю жизнь. Иначе, загнусь.
Не встать ли со стула, да не согреть ли свои старые мощи многократным подниманием этих самых гантелей?
Пожалуй, пора.

июнь