Silentium Lux. 1. Орден

1 глава. Орден.               
   
Китай. Гонконг.
2010 год.

   Мастер Лонгвей проснулся как всегда на рассвете в своём пентхаусе на последнем этаже 90-этажной высотки компании Ши-Су. Его уже ждал фарфоровый сервиз с горячим чайником, в котором томился свежезаваренный Те Гуань Инь  — хорошо успокаивающий нервы китайский чай. Лонгвей уверенно и бодро прошёл в кабинет и включил систему. Заработал кондиционер, создавая климат морского побережья, шторы на окнах автоматически стали подниматься, открывая взору панорамный вид, заработали мониторы на широком прозрачном столе.
   Служанка уже удалилась, Лонгвей не любил присутствие людей с утра, день он предпочитал начинать в гордом одиночестве наедине со своими собственными мыслями. Он ввёл десятизначный пароль — набор цифр и символов, смысл которых мог понять только сам мастер — и на мониторах появились окна с файлами, все на русском. Он привыкал к этому сложному языку и старался пользоваться им как можно чаще, поэтому даже операционная система компьютера была ориентирована на обучение. Он уже идеально говорил, почти без акцента, на этом наречии, усиленно изучая его вот уже пять лет. Лонгвей знал множество языков, включая даже некоторые забытые в веках диалекты. Они всегда легко ему давались, но на этот раз мастеру пришлось приложить немало усилий.
   На экранах мониторов была информация по наиважнейшему для мастера событию — открытию прорицающего ока Лилит — которое совершится этой ночью. Сегодня он исправит ошибку пятилетней давности и, наконец-то, найдёт её.
   
   Тогда, в 2005-ом , здесь же в Гонконге, он на целый год отошёл от дел компании, перепоручив её своему заместителю, и находился в состоянии изменённого сознания под действием сильнодействующего аналога лизергиновой кислоты. Его тело было подключено к системе жизнеобеспечения, искусственно питалось, и целая команда врачей наблюдала и контролировала все процессы в его организме. Его мозг и день и ночь находился в полной активности, которую поддерживали стимулирующие препараты. Тело находилось в помещении особой секретности на 5-ом цокольном уровне башни Ши-Су. Но его сознание летало далеко за пределами этого здания.
   Он находился в состоянии астрала и ждал, надеясь заметить небольшую активность духовного характера, которая могла произойти в любой точке планеты. Он на протяжении двенадцати месяцев ни на секунду не ослаблял своего внимания, и надежда с каждым мигом угасала. Цель стоила того, чтобы прилагать такие неимоверные усилия и тратить духовную силу, приобретённую путём неимоверных страданий, которые практически не может выдержать человеческое существо. Он бы ждал до последнего, даже если на это понадобится десятки лет, лишь бы не погибло его хрупкое людское тело. Но сроки появления — 1год. Если его надежды оправдаются, то он должен, он обязан найти то, что потерял семь с лишним лет назад.
   Но шансы угасали, и, когда вероятность вспышки подходила к нулевому рубежу, на 362 дне его астрального полёта и ожидания, произошла еле заметная парапсихическая активность, которая была для него ярче любых небесных светил. Это была она! Он возликовал. Значит, она не была навсегда потеряна в вечности, она осталась здесь, в этом тленном мире, в этой бренной вселенной, в этом Млечном Пути. Но вспышка была настолько мимолётной, что он не успел определить точное местонахождение. Всё, что он успел отследить, это то, что сущность, которую он так усердно пытается найти, находится на евро-азиатском континенте, где-то в средней полосе России и определенно в крупном населенном пункте, численность которого превышает пол-миллиона человек. Ещё он знал, что возраст объекта 7 лет и пол его стопроцентно женский. Больше информации не было никакой. Это была иголка в стоге сена. Что ж, это нельзя было назвать поражением, но и до победы ещё далеко. Теперь придётся ждать 5 лет, ровно 5 лет до того момента, когда сущность проявит себя в следующий раз. Это была точная информация, и он за неё очень дорого заплатил. Лонгвей знал, что через этот промежуток времени, день в день, у сущности проявится прорицающее око, и он сможет это увидеть, а значит, сможет найти объект.
   
   Этот день настал. Лонгвей был собран и готов к сегодняшней ночи. Из 286 391 ребенка ему нужно найти всего одну единственную девочку — задача не из легких. Он пробежал необходимую информацию ещё раз. Его взгляд коснулся ещё одной закрытой спец. паролем папке, в которой, как он знал, содержится ещё 150 досье, из которых ему предстоит выбрать одно. Но это уже после окончания поисков, пока не стоит забивать себе голову этим. Разум должен быть чистым. Сегодня у него плотный график — окончательная проверка  и подготовка к сегодняшней ночи. Он наполнил ещё одну чашку превосходным чаем и закрыл все папки на мониторах. Развернувшись к панорамному окну, он наслаждался зрелищным восходом солнца над мегаполисом. Вот уже 62-ой год он встречает эту звезду по утрам в этой стране и до сих пор восхищается красотой этого явления.
   Лонгвей допил чай, поставил чашку на поднос и неторопливо поднялся на ноги. Глубоко вдохнув чистый прохладный воздух, он нажал кнопку рядом с динамиком, вмонтированным в стол.
   - Ли,я спущусь через час в лабораторию и начну обход.
   - Персонал будет готов, - послышался женский голос на чистом русском.       
   Когда-то было сложновато найти секретаря, подходящую под критерии Лонгвея и идеально знавшую русский и китайский. Ли справлялась со своими обязанностями превосходно.
   Мастер прошёл из своего кабинета в соседний зал для погружения в часовую медитацию по своей собственной уникальной методике, которая вобрала в себя лучшее от китайских мастеров и от индейцев-шаманов из прошлой жизни Лонгвея в Мексике. Он погрузился в глубокий транс для гармонизации аурного равновесия. Мастер давно научился многим духовным практикам без использования психоактивных веществ. Но остались многие вещи, которых можно было добиться только в состоянии искусственно измененного сознания. Для получения духовной силы, например, или мероприятия, которое свершится сегодня ночью.
   А сейчас его астральная сущность заполнила помещение. В этом виде — в астральной проекции — он существовал не как субъект, а скорее как атмосфера вокруг субъекта. В нём просыпались неведомые большинству смертных чувства восприятия мира. Он видел как бы ото всюду, со всех возможных точек зрения и под всеми углами одновременно. В его многоуровневой ауре читалось присутствие не человеческой, а скорее демонической силы — возможность повелевать сущим и власть над незримой материей. Аура такого человека чувствуется даже  неподкованными в духовной сфере людьми, она ощущается где-то на подсознательном уровне. Превосходство Лонгвея видно невооружённым взглядом. Сам мастер видел людей насквозь. Мысли он не читал, разумеется, но всегда мог определить истинные чувства и эмоции человека, он знал, когда он врёт, а когда говорит правду. Он мог нагнать панического страха одним только взглядом или вызвать волну восторга и симпатий человека.
   Эти качества во многом помогли его взлёту по карьерной лестнице. Он за короткий срок сделал себе имя в деловом мире Гонконга и заручился покровительством главы компании Ши-Су, который, в свою очередь, сделал его советником. Лонгвей недолго церемонился с главой кампании. Сплетя хитроумные и коварные сети, он легко устранил помеху в лице президента Ши-Су и сам завладел контрольным пакетом акций, а через год стал уже полноправным и единственным хозяином кампании. Но материальные блага и власть этого мира мало интересовали его, это была лишь ступенька на пути к его целям, это был лишь инструмент, которым было комфортно и удобно пользоваться. А планы и цели Лонгвея уходили куда дальше понятий обычных смертных. Об этих планах не имел и не имеет представления никто из его приближённых, учеников и партнёров. Любой из них лишь выполнял свою функцию, был винтиком в механизме Лонгвея, и в этом мире не было никого, кто бы примерно знал направление, в котором он движется.
   Лонгвей наблюдал за своей аурой. Всё его устраивало, кроме состояния энергии его телесной сущности. Говоря проще — он умирал. Он видел, как эта энергия покидала его бренное существо, и он знал, что смерть неизбежно подкрадывается к нему. От силы три года, может меньше, осталось ему на этой Земле. Что ж, этой проблемой он займётся чуть позже. И решит её так, как однажды уже решал.
   Лонгвей знал, что смерть обмануть невозможно, это тело превратится в прах, и этого не миновать. Ну и пусть забирает это пристанище его души, он же подыщет себе новый дом -  молодой и крепкий человеческий организм, который будет носить его душу. Для этого с избытком хватит оставшегося времени, у него уже есть 150 кандидатур, остаётся только набрать необходимое количество силы, чем он и займётся после сегодняшней ночи. А чтобы получить искомую энергию, ему будет необходима весьма неприятная встреча с потусторонней сущностью, встреча мучительная для Лонгвея, но неизбежная.
   Размышления мастера прервал удар гонга, который означал, что время, отведённое на медитацию, подошло к концу. Уже через пару минут лифт уносил его в подземные ярусы здания, где помимо прочего располагалась и  лаборатория. Он прошёл по нескольким секциям с пневмо- дверьми и, не обращая внимания на лаборантов, проследовал вглубь помещения к холодильной камере с готовым препаратом. Открыв ячейку, он изъял одну из ста ампул и направился с ней к аппарату, который за считанные мгновения определял структуру вещества и выводил на экран схемы всех органических соединений, которые были в растворе.
   К мастеру торопливо направлялся главный химик этого заведения, но Лонгвей остановил его жестом поднятой руки, дав понять, что комментировать информацию по органике вещества не нужно, он всё и сам прекрасно понимает.
   - Всё отлично, я доволен. Ты хорошо поработал, Яозу, можешь быть свободным, - сказал Лонгвей по- китайски.
    Он видел идеальный состав, синтезированный специально для сегодняшнего дела, который поможет наиболее эффективно использовать астральные проекции его помощников. Это была гремучая смесь из чистого LSD и THIQ. Последнее вещество — ТетроГидроИзоХиналин — было неимоверно трудно достать. Его извлекали из коры головного мозга опийных наркоманов  - это продукт распада героина, который невозможно синтезировать искусственно. THIQ можно было получить только с помощью реакций в организме человека, что создавало немало проблем, но только не для Лонгвея. Этот раствор, за счет LSD, поможет его помощникам с лёгкостью выйти из тела в виде астральных проекций, а THIQ, которое подействует немного позже на нервную систему и сознание людей, окажет влияние на духовную сущность, что скуёт волю и даст возможность мастеру использовать помощников как астральные очи. Через них он легко добудет нужную информацию об объекте.
   Мастер вновь подошёл к холодильной камере, изъял необходимое количество ампул, аккуратно уложил их в спец. дипломат и защёлкнул кодовый замок. Он решил, что на этот раз он доставит вещество на место  сам лично. Сегодня ошибок быть не должно  и не будет.

   Авиаперелёт прошёл нормально. Открылся шлюз, опустился трап и из своего личного самолета, на котором красовался логотип Ши-Су, вышел мастер Лонгвей. Циферблат его часов показывал восемь. Он перевёл часовую стрелку на два деления назад, так как со сменой местонахождения поменялся и часовой пояс. Мастер прошёл метров 150-200 по лётному полю и остановился в двух шагах от человека, который встречал его. Этот мужчина, облачённый в строгий чёрный костюм, сделал поклон и поприветствовал Лонгвея по имени, которое было дано ему, точнее сказать его телу, от рождения в Китае, и которым звал его лишь небольшой узкий круг людей.
   - Учитель Вей, рад приветствовать вас в здравии и хорошем расположении духа,- прозвучали далеко не пустые слова приветствия, так как произнёсший их человек действительно «читал» ауру Лонгвея и видел необычайную мощь и власть её обладателя, хоть с виду это был худосочный старик.
   - Здравствуй и ты, Фа, мой преданный и верный ученик,- взгляд учителя Вея прожигал Фа насквозь, и ученик покорно опустил свой взгляд, не смея смотреть на мастера и зная, что он читает, как книгу, его внутренний мир,- Намерения твои чисты, как первый снег, Фа, но в глубине души волнение нашло себе приют. И это не трепет предо мной, как ты пытаешься уверить меня, скрывая истинную причину беспокойства. Что ж, расскажешь по пути.
   За спиной Фа начинали своё вращение лопасти вертолёта, и они с Лонгвеем забрались внутрь летательного аппарата, который доставит их в горы, где располагается монастырь и тренировочная база в одном лице — детище мастера Лонгвея. Вертолёт медленно поднялся в воздух и направился на Запад к горному массиву, который завораживал белизной снеговых шапок и величием неотёсанного камня склонов.
   -  Учитель,- начал Фа, не смея медлить под тяжёлым взглядом мастера,- Я понимаю, что ученикам не позволено знать всех целей сегодняшней церемонии по той причине, что ваши планы выходят далеко за пределы понимания обычных смертных. Но учитель, я тоже в этом списке, а значит, моего просвещения недостаточно, чтобы понять замыслы своего господина. Из этого я делаю вывод, что я плохой ученик и недостойный в глазах своего наставника. Это волнует моё сердце и нарушает внутреннюю гармонию.
   - Фа, ты более чем достоин самых высоких похвал, как ученик и как наследник ордена Феникс.
   Изумлённый собеседник Лонгвея не знал, что сказать, так как даже не ожидал, что такая честь будет оказана именно ему. Он всегда считал, что предводителем ордена станет не он, а Юшенг — любимый ученик Лонгвея, и к тому же его приёмный сын. Мастер угадал его мысли.
    - Юшенг займёт моё место в миру, он возглавит компанию Ши-Су, получив её в наследство. Но орден я доверить ему не могу. Его сердце ожесточено жаждой власти, а это губительно для такой организации, как Феникс. Что касается церемонии, всё, что нужно тебе знать, ты уже знаешь. Фа, мы сражаемся с могущественными силами, которые могут искусить даже самое светлое и преданное Свету сердце. Наш враг — Тьма. И я не могу пойти на ещё больший риск. Слушай и внимай мне, Фа. После этой ночи мне, возможно, придётся покинуть этот мир. Я вступаю в открытую битву с противником, имя которому - легион, имя которому - сатана. По крайней мере, таким, каким ты видишь меня сейчас, я в скором времени существовать перестану. Но я иду на эту жертву ради высших целей,- Лонгвей умел сладко лгать, он сеял ложь в самое сердце Фа, ему нужен был преданный до гроба, и даже после этого, ученик.   
   Поэтому орден Феникс взвивал белые знамёна над головами монахов, учил догмам Света и Истины. Вот только во главе был  волк в овечьей шкуре — учитель Вей. С каждым годом его сердце обрастало коррозией греха всё больше, и всё больше черствело, а ведь когда-то оно было подобно хрустальному светильнику …  да, но это было давно.
   Лонгвей не хотел строить свою власть на страхе и ненависти, потому что такая система рухнула бы в этом тленном мире. Нет, он выбрал другой, более сложный, но прочный материал для своего трона. Он добился искреннего и самоотверженного послушания своих учеников, своих преданных слуг, своих рабов, которые добровольно шли на такую крепостную жизнь. Он искусно манипулировал  людьми, это ему удавалось делать превосходно.
   - Но всё же,- продолжал Лонгвей,- хоть мои шансы неимоверно малы, я рассчитываю возвратиться и продолжить наше общее дело на Земле. Церемония — это некая подготовка к битве, к моей битве, а также это и вызов, открытый вызов на дуэль между мной и Тьмой. В этой духовной битве моё материальное тело неизбежно остынет, но дух мой будет гореть ярким клинком, который развеет тьму и заставит её отступить, пусть ненадолго, но в этом мире на какое-то время станет светлее. Если же я вернусь, то в ином обличье, и мою реинкарнацию сможешь узнать наверняка только ты, Фа. Я дам о себе знать, не беспокойся об этом.
   Фа с нескрываемым восхищением смотрел на своего учителя и был неимоверно горд, что ему отведена такая роль в великих планах мастера. А Лонгвей видел, что ученик будет верен ему, только ему, несмотря ни на что. Идеальный инструмент для мастера. Разговор был закончен.
   Вертолёт опускался на посадочную площадку монастыря ордена Феникс. Учителя встречал настоятель Сянцзян. Он сообщил о последних событиях в монастыре, неизменно выделяя двух наиболее выдающихся монахов: Фа и Юшенга. Настоятель сказал, что все ученики соберутся в храме Фенгдж через час.
   - Через полтора часа,- сказал Лонгвей в приказном тоне,- мне предстоит долгий разговор с Юшенгом. Пригласи его ко мне.- Лонгвей передал дипломат с ампулами Сянцзяну, и настоятель молниеносно скрылся с поручением.
   Юшенг явился в покои отца незамедлительно, и на протяжении часа в помещении, в котором они находились, стояла мёртвая тишина. Это была безмолвная беседа в незримом для наблюдателей пространстве. О чём говорил Лонгвей с сыном, никто и никогда не узнает — это останется тайной за семью печатями, которые сорвать не сможет даже Юшенг, так как мастер Вей сковал его нерушимой клятвой о вечном молчании, и сын, попытайся он хоть как-то поведать об этом разговоре, умрёт.
   Юшенг вышел и испарился в коридорах монастыря так же быстро, как и пришел. В его взгляде была только печаль и всеобъемлющая грусть. За этой маской прятался адский огонь, который не смог бы разглядеть самый зоркий и внимательный наблюдатель.
   Лонгвей облачился в белые монашеские одежды с вышитыми золотой нитью узорами огня и покинул свою обитель. В храме Фенгдж прозвучал колокол, монахи-ученики склонили головы перед вошедшим учителем, и в воздухе повисла тишина.
   В ордене, созданном Лонгвеем, было всего 17 человек, включая Юшенга, Фа и настоятеля Сянцзяна, и все они прошли тщательный отбор мастера. Сюда попали только те люди, которые чувствовали, так называемые, тонкие миры. Они стали монахами и постигали учение Вея о нематериальном, незримом мире, используя при этом крайне опасные, но действенные духовные практики для общения и контактирования с потусторонними мирами, которые окутывают нашу бренную вселенную. Эти погружения были опасны, потому что совершались в состоянии изменённого сознания путём приёма разнообразных психотропных веществ. Изначально было 20 учеников, но трое из них безвозвратно лишились рассудка. Постигая истины мироздания, они забирались в такие глубины подсознания и касались таких тайн, которые не в состоянии понять и уместить в себе человеческое существо. Теперь их души навсегда потеряны в хаосе парадоксальных миров.
   Ученики сидели в позах лотоса в окружении опиумных свечей, чей белый дым будет призван погрузить их в состояние особой медитации, дабы они открыли свои глаза на невидимую, скрытую от взглядов людей сущность Лонгвея, и в то же время не потеряли связь с реальностью нашей вселенной. Это будет похоже на некий инструктаж перед выполнением задач и достижением целей этой ночи. На левых руках монахов темнели аппараты с картриджами, в которых томился раствор для инъекции из привезённых Лонгвеем ампул. Сам мастер, в отличие от учеников, не нуждался в столь сильнодействующих препаратах. Перед ним был лишь небольшой сосуд с соком пейота, который, как известно, содержит мескалин. Этого Лонгвею было вполне достаточно.
   Воздух в помещении будто сгущался, храм наполнился гулом, пространство наэлектризовалось и словно потрескивало от напряжения — Вей использовал свою силу над материей, недоступную ни одному из его учеников, да и вообще никому из ныне живущих людей. Мастер бесшумно поднялся в воздух, примерно на метр от пола, а кончики свечей тем временем покраснели и дали едва уловимый аромат, Лонгвей зажёг их силой мысли. Учитель резко раскинул руки в стороны и его монашеская ряса захлопала тканью в неистовом танце яростно ворвавшегося неведомо откуда ветра, который вихрем прошёлся по залу, испепеляя опийные свечи в считанные секунды, а потом исчез в никуда. Истлевшие до основания свечи заполнили храм белым туманом и ворвались в лёгкие учителя и учеников. Явь, качнувшись словно водная гладь, стала уходить в узоры - монахи узрели красочные галлюцинации. Все они слышали размеренное и уверенное дыхание мастера, оно как метроном гипнотизировало учеников — так Лонгвей объединял мысли всех присутствующих в единое целое, а потом он начинал вязать из этого клубка полупрозрачные, немного размытые декорации, атмосферу чувств и эмоций для своих учеников. Теперь все они видели одинаковую картину.
   Полы церемониального зала стали водной гладью, которая отражала чистое ночное небо над головой, заменившее потолок, усыпанное мириадами звезд. На стенах проступили рельефы могучих гор в миниатюре так, что учеников окружили хребты горных массивов высотою в 5 метров. При всей этой панораме миражей очертания храма были такими же чёткими и ясными, будто две реальности пересекались в одном месте, и этот перекрёсток был настолько гармоничным, что от увиденного люди наполнялись теплом и уютом, и казалось, что это их родной дом, который они так долго искали, а теперь обрели его. Над водой образовался конденсат, как бывает над рекой на рассвете, символизируя стихию воды. С горных массивов сорвались лавины и поползли с устрашающим рокотом от вершин к подножьям, символизируя стихию земли. С небес спускались порывы ветров, будто осязаемые змеи, представляя собой воздушную стихию. Все три могучие силы этого мира стягивались в мощную воронку за спиной Вея, и, когда последние порывы ветра , капли воды и обломки камней утонули в ней, раздался гром — за спиной мастера красовался символ Инь Янь, переливаясь красками оживших стихий, а с небес молнией пикировала огненная птица Феникс. Она прошла прямо сквозь мастера и заняла своё место на живом гербе ордена. Лонгвей медленно опустился на пол, и его голос зазвучал раскатами грозовой бури в сердцах учеников, отзываясь эхом отваги, гордости и искренней преданности:
   - Дети огня, воды, воздуха и земли! Сегодня мы сделаем отважный шаг на своём пути в противостоянии всевозрастающей Тьме! С вашей помощью я, мастер Вей, смогу выйти на тропу открытой борьбы со злом и бросить вызов хаосу тёмной стороны мироздания, дабы сдержать напор мглы и восстановить равновесие в вечной войне двух исконных сверхдержав: Света и Тьмы. Совсем скоро ваш преданный учитель, наставник и отец вступит в смертный бой, который предречён судьбой и который унесёт его жизнь земную, но даст при этом надежду тысячам новых жизней. Да, скоро я покину вас, но эта жертва не будет напрасной. Вы всегда будете ощущать мою поддержку, которую я направлю в ваши сердца из объятий вечности!   
   Лонгвей закончил свою высокопарную речь и медленно осмотрел учеников своим пронизывающим взором, заглядывая в глаза каждого и читая их чувства и намерения. Все они искренно верили его словам и внимали красивым призывам Вея с трепетом и решимостью исполнить его волю. Лонгвей резко раскинул и вознёс к небесам свои руки, властно приказывая: «Расправьте свои крылья и летите навстречу нашей судьбе».
   В храме послышалось еле уловимое шипение, похожее на змеиный шёпот — это был впрыск раствора из LSD и THIQ в вены на руках монахов. Их души окрылились, разорвав кольца ауры смертных созданий, и расправили белоснежные перья огромных размеров. Они молниеносно вылетели из церемониального зала, как истребители с военных аэропортов, для того, чтобы патрулировать каждый свою территорию. Вей тоже воспарил, но крылья его были сотканы из огня, а оперение отливало синим пламенем. Он возвысился над всей своей эскадрильей, полностью подчиняя учеников своей воле. Он смотрел их глазами, хлопал их крыльями и следил за всей средней полосой России, за крупными провинциями и областными центрами этой территории. Всё это продолжалось около двух часов, пока Вей её не заметил, её — девочку, которую так стремился найти. Он заглянул ей в душу, очень аккуратно и нежно, чтобы не поцарапать её юное сознание своим острым взглядом. Дело сделано, теперь Лонгвей знал о ней всё.
   Его тело, все это время находившееся в позе лотоса у алтаря с пустым мескалиновым сосудом, открыло глаза — хозяин старческой плоти вернулся из астрального путешествия.
   - Удивительное совпадение — родители назвали её Лилией, почти Лилит, как некогда нарекли её дух Небеса.
   Вей осмотрел неподвижных учеников. Действие препарата будет ещё держать их в этом состоянии часа полтора-два. Нет, их он дожидаться не будет, Сянцзян всё им объяснит сам. А ему нужно тотчас же лететь в Гонконг, оформлять необходимые бумаги о руководстве компании, которую он перепоручает Юшенгу, и готовиться к переезду в Россию. Там ему предстоит ещё одно очень значимое дело, от которого зависит его земная жизнь.