Достоевский и Третий Рейх

1920 год, четверг, утро.

Фёдор Михайлович снова уснул за столом. На столе компьютер, на экране видно меню Dota2. Фёдор Михайлович всю ночь занимался сексом с учениками церковно-приходского. Великий сыщик и литератор любил заниматься сексом с детьми, особенно таким извращенным и откровенно садистским способом.

На новенький айфон пришла смска, разбудив Достоевского. На звонке у него стояла песня Chase and Status – Hypest Hype. Фёдор Михайлович любил и уважал d’n’b, ведь его слушала его матушка. Порой сыщик с нежностью вспоминал сцены детства, когда его горячо любимая maman выбегала на крыльцо дома ещё до рассвета и кричала что есть сил “JUNGLE IS MASSIVE”. За эту милую особенность его матушку чтили во всей губернии и она была желанным гостем на всех рейв-вечеринках.

“Федя, срочно приезжай, у нас созрел грандиозный план” - смс была от евреев. Фёдор Михайлович без промедления вызвал себе карету - если пишут евреи, значит там что-то действительно интересное. Тем более он уже давно не выходил из дому.

По приезду Достоевский учуял запах индийского гашиша и характерную дымку ещё в вестибюле. Очевидно, что у ребят из Израиля была барбекю-вечеринка.

- Вам назначено? - уточнил чопорный дворецкий.

Достоевский разрядил двухстовольный обрез ему прямо в голову. Строгие английские мозги расплескались по красному ковру. Федору Михайловичу было назначено везде, и на то были веские причины. С брезгливостью (литератор был уроженцем Санкт-Петербурга) он отодвинул тело к платяному шкафу и, со скрипом открыв тяжелую дверь, выбросил труп на просторы Нарнии.

Фавны позаботятся о трупе. Уж это Достоевский знал с самого детства.

На заднем дворе уже вовсю шла вечеринка, и сыщик не мог не заметить главного виновника торжества - Адольфа Алоисовича Гитлера. Адольф Алоисович был завсегдатым посетителем любой вечеринки, проводимой евреями, и не напрасно. Он знал, как зажечь танцпол.

В руках у тусовщика был стакан с коктейлем “Б-52”, а в темных глазах плясали искорки веселья. Именно они делали его особенным.

- Привет, Адик. - подошел к знакомому Достоевский.

- It's been six months and still no word, I don't deserve it? I know you got my last two letters, I wrote the addresses on 'em perfect. - c улыбкой процитировал классика Гитлер.

- Ой, не обижайся. Ты же знаешь, я все в разъездах да в работе. Где евреи? Они мне писали?

- Да вон, угорают. - со вздохом кивнул на ближайшую избушку Гитлер. - Я устроил им охуенный отдых.

И действительно, по дыму, валившему из небольшого домика, можно было понять, что ребята действительно угорали.

- К слову, - продолжал Гитлер, - к нам пожаловало еще несколько япошек. Как только они узнали, что я провожу вечеринку, они сразу подтянулись. Ребята знают, как найти настоящие свэг-тусовки.

- А они где? - с любопытством поинтересовался Достоевский.

- Бомбят. - просто ответил Адольф. - Вообще-то написал тебе я, мне нужна твоя помощь в одном деле.

- Выкладывай.

Перед тем, как выложить, Адольф достал из кармана пачку беломора и вытянул из неё 2 сигареты: одну себе, одну Достоевскому.

- Как ты мог заметить, - начал Адольф, выпуская клубы дыма из ноздрей, - я недавно организовал кружок по интересам. Мы тут чистим генофонд и занимаемся энергетикой.

- Заметил, заметил, - протянул Фёдор Михайлович, поглядывая в сторону танцпола для евреев.

- Мои наработки по энергетике на данный момент являются передовыми, но многие их не понимают. Я открыл новый вид топлива, но...

- Но что?

- ****ая Россия. Ебаная Россия хочет мне помешать. Понятное дело, они не хотят использовать моё топливо, эти суки хотят выкачивать кровь планеты, поставлять её в другие страны.

- Понимаю, но чем тут могу помочь я? - Достоевский начинал нервничать. Он понимал, к чему клонит Адольф Алоисович.

- Путин. С ним надо расправиться, - Гитлер пристально вперил свой взгляд в Фёдора Михайловича.

“Сука, - думал про себя Достоевский, пытаясь не подать виду, - я же единорос.”

- Адольф, послушай, - чтобы скрыть волнение, Федор Михайлович достал пачку ментоловых сигарет “Bess”, и, вытащив одну, тотчас же закурил - Владимир ни в чем не виноват. Есть другая сила, сила, которую мы пока не видим.

- Да ладно? И кто же это? - было видно, что Адольф не поверил сыщику.

- Пираты, - Достоевский сделал большой глоток из бутылки рома, стоящей неподалеку и затянулся сигаретой. - Во всем виноваты ****ские пираты, Адик. ****ские пираты.

- Нет. Пираты тут не при чем. - Адольф указал на бутылку рома. - Видишь? Читай.

- “Капитан Морган”.

- Это мой брат. Лютер Морган Гитлер. Капитан пиратов.

- Давай, поехали к нему, и на месте внесем ясность в ситуацию. - Достоевский продолжал тянуть время. - У меня есть свои источники.

- У меня тоже. Горячие.

Из дома вышли горячие источники информации Адольфа Гитлера. Выглядели они как ослепительно красивые женщины арийской наружности, каждая из которых носила мешковатые одеяния, отдаленно напоминающие тоги масонских лож. Впорчем, они лишь подчеркивали природное изящество фигур девушек.

- Хильда, Люсиль и Эва, - кивнул на девушек Гитлер. - У меня с ними секс.

Очевидно, что Адольфу Алоисовичу очень нравилось хвастаться и секс.

Девушки принесли с собой ещё несколько бутылок рома. Они присели за столик и начали обсуждать детали грядущего события. Они то о чём-то горячо спорили, то говорили как родные братья, периодически переключая своё внимание на девушек, которые выглядели так, как выглядят девушки, желающие переключения внимания на них. Для Гитлера постепенно начал прорисовываться четкий план дальнейшийх действий, для Достоевского это была феерия абсурда. Полдень давно миновал и Гелиос уже вез свою колесницу на стоянку; стало чуть прохладней, но тела взрослых мужчин согревал уже не первый литр горячительного пойла.

Конструктивное обсуждение под действием алкоголя превращалось в очередную пьяную бытовуху, принятую в России. Все участники разговора с красными от эмоций лицами выкрикивали обрывочные фразы:

- Йо-хо-хо, - кричал Гитлер. - Шайтан мне брат!

- Тысяча чертей! - отвечал ему Достоевский.

Когда последняя капля рома из последней бутылки упала в горло Фёдору Михайловичу, он вскочил на стол и с криком “На абордаж!” достал из ножен свою шпагу (врученную ему Петром Первым за отличную войну с Пруссией) и проткнул грудную клетку Гитлера в области сердца. Гитлер сначала громко смеялся, но спустя буквально дюжину секунд утих и заснул. Девушки, сидящие рядом, не заметили произошедшего. Они были слишком хороши для этого.
Федор Михайлович Достоевский, слегка протрезвевший от своих действий, слез со стола, загнал шпагу обратно в ножны, плюнул на землю, пробормотал что-то невнятное про свою любовь к Путину и великой России, после чего, не оборачиваясь, ушёл в закат.