Достоевский и fran ais bamboche

- Mon nom est Jeanne d'Arc!

- Что? - Фёдор Михайлович, будучи ещё молодым, не знал французского, - Я не понимаю твой шлюший диалект.

- Vous allez mourir aujourd'hui!

- ***? Ты это кому сказала, сука? - с этими словами Достоевский погрузил свой армейский нож прямиком в глазницу хамоватой женщины. Великий писатель не любил слишком грубых и хамоватых женщин. “Ненавижу хамство, - думал про себя Фёдор Михайлович. - Чтоб я только ещё раз попробовал искать себе жену во Франции! Все поголовно ёбнутые”.

Часом ранее он уже застрелил одну женщину, которая даже имени своего назвать не могла, а только кудахтала “Коко! Коко! Коко!”. Он устал от долгой дороги и был не намерен играть в петушиные дразнилки.

Чтобы замести следы, Фёдор Михайлович развёл небольшой костёр и положил тело на трещащие от огня поленья, подкурил от загорающихся волос и скрылся с места преступления, которое теперь выглядело так, будто здесь ничего необычного и не произошло.

Сразу следует сказать, что во Франции Фёдор Михайлович искал не только романтические чувства, но и находился по очень важному поручению. Недавно вернувшись из очередного вояжа в Нарнию, и переговорив со львом Асланом, Достоевский был чрезвычайно удручен состоянием межнациональной миграции в пределах России. Очевидно, что власть в Российской империи была нелегитимной, и поэтому, настояв на встрече с руководящими особами вымышленных государств, Достоевский начал плести сложнейшую паутину интриги, в которую сочной мухой влетел город Париж.

В Париже издавна считалось почетным иметь половые сношения в не предназначенных для этого местах не предназначенными для этого предметами. Также в загнивающей Франции процветало вольнодумство, республиканские мысли, слоеное тесто и шлюхи. Можно сказать, что Достоевский чувствовал себя как дома. Предлогом для визита послужило приглашение агентства “Les examens pour l'argent”, занимавшегося, как понял Фёдор Михайлович, подбором сексуальных мужчин для сексуальных женщин. Впрочем, в аэропорту, непонятно как оказавшемуся в дореволюционной Франции, никто литератора не встречал.

Побродив по улицам и переулкам вечернего Парижа, Достоевский всё-таки дошёл до адреса указанного на приглашении. Это было огромное здание, сильно выделявшееся на фоне низких жилых домов. “****ь, замок!” - то, что пришло в голову Фёдору Михайловичу при виде строения. К главному входу вела широкая каменная лестница. В каждой ступеньке были инкрустированы иконки с ликом Путина. Тут и там на коленях стояли бабульки, перекрещивались, кланялись иконкам и читали молитвы из Конституции РФ. Дабы не оскорбить чувств бабулек и избежать штрафа, при подъёме Достоевский ставил стопу между иконками. Он чувствовал, что из тёмных окон за ним наблюдает не одна пара глаз.

Миновав дверь, Фёдор Михайлович оказался в холле, где его сразу встретил лакей и, жестом пригласив следовать за ним, повёл по мрачным, но ухоженным коридорам. Пройдя несколько дверей, лакей остановился на одной отличавшейся от других. Было понятно, что за ней проживает знатный вельможа. Лакей приоткрыл дверь и пропустил Достоевского внутрь.

- Фёдор! - прозвучало приветствие от человека, сидящего в высоком кресле.

- Зига? Не ожидал.

- Да-да, понимаю. Заходи, присаживайся, - Фрейд встал с кресла и положил свою сигару в пепельницу.

- Сэр? - обратился к Зигмунду лакей, оставшийся в дверном проёме.

- Что такое?

- Сэр, вчера двое слуг сгорели заживо в котельной, - лицо лакея не выражало никаких эмоций.

- Должно быть, у них мастурбационный конфликт, - потирая бороду, сказал Фрейд.

- Что прикажете предпринять, сэр?

- Скажите им, что они пидоры и тайно влюблены в своих матерей.

- Но они мертвы, сэр.

- Я знаю. Ступай.

Лакей развернулся на месте и вышел за порог, закрыв за собой дверь.

- А у тебя по-прежнему все пидоры, да, Зигмунд?

- Верно.

- И даже ты?

- И даже я.

Достоевский ребячески рассмеялся. Давным-давно, еще будучи студиозусом, он познакомился со странным чудаковатым чехом, который называл всех геями, и жестоко подшучивал над продолговатыми руками учителя астрономии, почему-то называя их фаллическими. Впрочем, все это не мешало двум друзьям расследовать загадочные тайны, то и дело происходившие в лицее номер 14. Впрочем, эта глава жизни литератора заслуживает большего внимания.

- Фё-До, скажи, чем ты был занят в последнее время? - спросил Зигмунд, наливая себе в бокал восхитительный компот.

- Ну, знаешь, то-сё. Познакомился недавно с женщиной, она мне говорит, мол, ситуация: приезжает какой-то князь, какая-то русская ебнутая фамилия...

- Иванов?

- Ну, пусть Иванов. Приезжает из Европы, он на голову ****утый был. Пришел к этой бабехе, и говорит, мол, вы, мадам, охуенная, хочу выйти за Вас замуж.

- Ну и что?

- Ну, там неярко все закончилось. Я узнавал. Бабу ****ули насмерть. Парень поехал. Еще один тоже чё-то то ли умер, то ли *** его.

- Это ***ня, у меня другая история есть: про парня, который убил дядю просто за то, что он трахал его мамашу. Ходил грустный потом.

- И что думаешь?

- Гей, наверное. Иначе сам бы её трахал, после убийства-то. По праву сильного.

Достоевский закурил. Вечер обещал быть интересным. Впрочем, откуда-то снизу раздавался гул, который ужасно мешал интеллигентной беседе двух замечательных людей. Услышав его, Зигмунд встревожился, и нажал коленом на тревожную кнопку под столом.

Стоящий у стены книжный шкаф отъехал вбок. За ним оказалось потайное помещение, в котором на цепи сидел домашний Дарт Мол. Фрейд достал из пиджака свой световой меч, разрубил его напополам и сбросил в бездну.

- Так, теперь пойдём вниз, посмотрим что там.

Они вышли из кабинета и направились по коридору к лестнице. По пути рука Фрейда ненавязчиво скользнула по ягодицам Достоевского, на что последний решил не обращать внимания, ведь он был всего лишь гостем в этом доме и в этой стране.

Оказавшись в подвале, Фрейд и Достоевский поняли, что загадочный гул доносился от установок Николы Теслы, который ставил свои зловещие эксперименты над электричеством. Электричество брыкался, плакал и молил о пощаде, но Тесла не выглядел как человек, способный на сочувствие.

- ****ь, дурак, что ты делаешь? - Иван Иванович Электричество находился в стеклянной комнате с двумя стульями, которые казались писателю странно знакомыми.

- Exist; dou; scaune! - орал Тесла по-румынски. Впрочем, заметив вошедших в комнату людей, он перешел на русский.

- Так-так-так. И чем я обязан визиту столь важных персон?

“***жных”, было написано на лице Фёдора Михайловича.

- Знаешь, твоя установка гудит, и от нее сгорел один мой друг. - Зигмунд начал издалека. - Мы ходили с ним в горы, а потом решили подраться на ножах.

- И что? - Иван Иванович Электричество, казалось, слышал их разговор.

- И он меня убил.

Зигмунд Фрейд расхохотался. Эхо его зловещего хохота удушливой волной накрыло Фёдора Михайловича. Он понял, что нужно действовать. Незаметно опустив руку в нагрудный карман своего жилета, он достал оттуда Смертельного Скорпиона Безумия, который тут же проявил вежливость по отношению к литературному таланту Фёдора Михайловича.

- Lea su novela "Los endemoniados". Lo hizo, por supuesto, pero un poco aburrido. - любезным голосом сказал Смертельный Скорпион Безумия.

- Не сейчас, Жозе, давай не сейчас.

- ;Qu; debe hacer?

- ??;;?;???;?; DA IDI TI NAHUJ!! - выкрикнул Достоевский, швыряя Смертельного Скорпиона Безумия в Электричество.

Конечно, он целился в человека, который когда-то был Зигмундом Фрейдом, но попал в Ивана Ивановича Электричество.

- Сорь, братан, такой ***ни не ожидал - искренне извинился Фёдор Михайлович, однако Электричество уже сошёл с ума и умер.

- Ты чё, черт ебучий, делаешь, ****ь, ты че делаешь, сука?? - Тесла был взбешён тем, что его материал для экспериментов был безвозвратно загублен. В его руке быстро оказался немецкий танк Тигр, а дуло уже смотрело прямо Достоевскому в рот. Где-то в углу психоанализ начал оформляться в философское течение.

Великий русский писатель понял, что дела его плохи (а они действительно были) и пора “делать ноги”, “рвать когти” и “сматывать удочки” по стандартной схеме. Раньше ему уже удавалось провернуть этот план в Освенциме, тюрьме инквизиции и на концерте Ивана Дорна..

Фёдор Михайлович тайно фанател по книгам про Гарри Поттера, поэтому был анимагом. Он без труда мог превращаться в крысу, что сделал и сейчас. Затем, скрывшись из зоны поражения Тигра, он направился в ближайший порт, оплодотворив по дороге несколько французских самочек, научив их таинству русской любви.

Так как в форме крысы он был мал и незаметен, он решил доплыть до Мексики в бочке с пивом, а уже там получить политубежище, есть такос, буритос и носить сомбреро.

Фёдор Михайлович окончательно убедился, что Франция - страна пидарасов и поклялся на своём временном геноме, что никогда сюда не вернётся. А пиво он любил, поэтому в пути ему не было ни скучно, ни одиноко.