Русская душа

                Прочь,   повитухи  и  шаманы:
                В  Москве,  среди  её  красот,
                В  роддоме  им.  Грауэрмана
                Родился  мальчик.  Пять  шестьсот.

                Сияют  глазки  голубые,
                А  уж  волосики  -  как  лен.
                Профессора  вокруг.  Любые:
                -Какая  русскость!  Эталон!

                Ребенок  зреет  в  спецкювете,
                А  в  США  (ну,  утаи!)
                Про  вся  и  всё   на  белом  свете
                Мозгует  комплекс  МТИ.

                Там  не  транжирят  время  зряшно,
                Остатние  чеша  власы,
                И  вот  (сегодня    -  день  вчерашний!)
                Намозговали  квант - весы.

                Успех  набатный.  И  во  храмах
                Безбожникам  прицыкнув:  ша!
                Сказали:  вплоть  до  миллиграмма
                Отныне  взвешена  душа!

                Планету,  что,  конечно,   погань,
                Не  наши  славные  НИИ
                К   прогрессу  (а  отчасти  к  Богу)
                Опять  подпятил  МТИ.”

                Но  тут  -  сплошной  бальзам  на  раны
                И  не  простой,  признаем,  звук:
                Изрек  один  член-корр  из  РАНа,
                Из  Академии  наук:

                -Коллеги!  Общество!   Славяне!
                Ну,  хоть  враги  и  шебурши  -
                По  квант - весам  есть  безызъянен
                Вес  русской  истинно  души!

                Нет,  им  не  отмочить  коленца,
                Весовщикам  заморских  душ,
                Всех  их  Америк  заселенцы
                По  весу  душ  есть   гиль  и  чушь.

                Голубоглазый  наш  славянчик,
                Ну,   тот,  что  весом  в  пять  шестьсот  -
                Душой  не  божий   одуванчик.
                Обширнодуш!  Поверх  высот!

                На  восемь  граммов,  помикитим,
                Объемнее   его  душа,
                Чем  у  индейцев  из  тлинкитов
                И  англосаксов  Ламанша.

                Член - корр  не  пальцем  в  небо  тыкал,
                Как   в  воду,  прозорливо,  глядел,
                Все  факты  выстроил  без  стыков
                И  всякий  критик  -  не  у  дел.

                …Подрос  наш  мальчик  Глеб  Захаркин,
                При  закадычных  был  друзьях.
                Велосипед  шоссейный  "Харьков"
                Имел  с  друзьями  на  паях.

                Но  в  отдаленном  жилмассиве
                Другой  жил  мальчик,  Стас  Петров,
                И  предложил  в  обмен  красивый
                (Хоть  и  б\у)  мопед  "Ковров".

                И  Глеб  Захаркин  поздней  ночью
                И  в  полной  тайне  от  друзей,
                Крутя   педали  что  есть  мочи…
                Друзья?  Да  каждый  -  ротозей.

                Ну,  а  предай  друзей  французик,
                Гамен  парижский  иль  Гаврош?
                Терзаний  этот  карапузик
                Не  испытал  бы  ни  на  грош.

                Но  наш  российский  Глеб  Захаркин
                Душой  неделю  был  понур,
                В  тоске  почти,  что  кровью  харкал
                И  безутешен  был.  И  хмур.

                Еще  подросши,  вожделенный,
                Лет  эдак  двадцати  пяти,
                Он  встретил  девушку.  Елену.
                Ну  -  раскрасавица.  Антик!

                Но  то  беда,  что  ухажером,
                За  этой  Леной  по  пятам
                Слонялся  Перельмуттер  Жора.
                С  ним  рядом  Глеб  -  гиппопотам.

                Тогда  однажды  на  массовке
                (На  речке  Жора  не  утоп)
                В  его  заморские  кроссовки
                Глеб  всыпал  некий  изотоп.

                История  полна  примеров.
                Вот   -  Дамоксен  и  Креугас.
                Леченья  были  полумерой:
                Не  стало  Жоры.  Он  угас.

                Так  вот:  в  немецком,  скажем,  сердце,
                Соперника  вогнав   во  гроб,
                Вот  в   этом  швабском  шмерцен - херцен
                Что  екнуло  бы,  спросим  в  лоб?

                А  хоть  бы  хны.  Хвативши  шнапсу
                На  радостях,  что  вот  -  конец,
                Жестокосердный  Шпрингер  Аксель
                Сволок  бы  деву  под  венец.

                С  другим  заквасом  Глеб  Захаркин.
                Сам  в  черном.  Нарукавник  -  креп.
                Всех,  кто   над  гробом  будто  каркал,
                Он   отодвинул:  что  за  треп!

                И  так  сказал  проникновенно,
                Поправив  ленты  на  венках:
                -Твою  бы  кровь  славянству  в  вены!
                Мир  праху.  Славен  будь  в  веках.

                И  отошли  сороковины.
                С  чуть  просветлившимся   лицом,
                Приободрившись,  неповинный  - 
                Захаркин  мужем  стал.  Отцом.

                Минули  годы.  Вдруг  Регина
                Пред  ним  возникла.  Топ-модель.
                Волшебен  бюст.  А  уж  вагина…
                В  коттедж  на  озеро  Ивдель!

                Но  как  о  двух  детишках  Лена?
                Тут  рифма  просится  сама:
                Вот,  Лена,  те  под  зад   коленом,
                Изыдь,   лахудра  и  чума.

                Лицом  -  как  старая  баретка,
                Похожа  статью  на  одра,
                А  венценосная  субретка?
                Секс-символ!  С  шагом  "от  бедра".

                В  такую  передрягу  турок
                Вдруг  бултыхнись?  Иль  тот  же  грек?
                Нет,  турок  вам  не  полудурок,
                И  грек  не  нюнил  бы  вовек.

                Но  наш  по  крови  Глеб  Захаркин
                Аж  год  душою  прострадал.
                Без  сна.  Как  мертвому  припарки
                Был  аж  хваленый  "Ивадал".

                Вот  так,  посажен  на  Амуре,
                Вне  вод  Арагвы  хмур  кацо
                И  никакие  шуры-муры
                Не  осветлят  его  лицо.

                Тут  сызнова  удар  судьбины, 
                Тяжелое  трах - тарарах,
                Ну,  как  по  черепу  дубиной  - 
                Всеобщий  коммунизма  крах.

                Что  б  англичашка?  Перепрыги
                Ему  как  по  хрену  табак.
                Сегодня  -  тори.  Завтра  -  виги…
                Ну,  прозелиты,  так-протак.

                Или  возьмите  ботокуда.
                Себя  он  сильно  огорчил,
                Что  вдруг  не  антилопу-куду  - 
                Миссионеров  двух  схарчил?

                Да  и  пяти  минут  терзаться
                Не  будет  данный  ботокуд.
                Миссионеров  он  эрзацем 
                Воспримет  пищи.  Дай  хоть  пуд.

                Меняют  Марью  на  Ревеку,
                Легко  меняться  "покер"  -  "вист".
                Но  наш  Захаркин  четверть  века
                Был  атеист  и  коммунист!

                Прощайте,  Ленина  заветы,
                Нет  больше  заявлений  ТАСС,
                С  уплатой  проф-  и  партбилеты
                Спустил  Захаркин  в  унитаз.

                Да,  безраздельно  это  горе:
                Вдруг  враз  похерить,  что впитал?
                Себя  доступно  ль  объегорить,
                Прикрыв  иконкой  "Капитал"?

                Захаркин  от  душевных  жжений
                Пока  что  нет,  не  по  любви
                Был  в  храме  Ризоположений
                (Или  чего - то  На  крови).

                И  так  саднит  под  сердцем  рана,
                Столь  долго  заживлять  рубец,
                Что  сраным  иностранцам  странно
                Все   это  прописать  в  столбец.

                Просторней  зала  заседаний,
                Целебный  строй  в  душе  верша  -
                Из  треволнений,  состраданий
                Соткалась  русская  душа.

     МТИ..-..Массачусетский   технологический  университет