Метаморфозы и другие 3часть 3концерт для Геннадия

                Метаморфозы и другие...


                Третья часть

 22 .Концерт №3 для Геннадия с оркестром слов



 Наши случайные встречи с Мариной дома проходили без столкновений – она  просто не замечала меня. Так продолжалось примерно год. Отношения между нами несколько потеплели, когда Марина  затосковала по прежней любви, пребывавшей все это время, как выяснилось, всего лишь в латентном периоде. Новый любовник продержался в этой роли недолго, она изгнала его из своего рая еще до того, как не без моей помощи (впрочем, я ее не афишировал)  обнаружился старый (Володя).
Мне напомнил о нем редактор журнала для геев. В его журнале  наконец, хотя и с запозданием,  освободилась  та самая вакансия художника, что обещалась Володе, и редактор спросил меня, куда подевался мой протеже, оставивший у него после презентации неизгладимое впечатление.  Мои люди информировали меня,  Володя значится вторым номером среди мужчин по вызову в одной из  многочисленных фирм, оказывающих сексуальные услуги на дому. Мне пришла дикая, на первый взгляд, мысль, встретиться с ним на своей нелегальной квартире. Просто для разговора,  благо есть повод, но, прежде всего, я жаждал реабилитации в его глазах. Назвал фамилию Володи: им, якобы, заинтересовалась моя жена, и стал дожидаться своего любимца, авось не поколотит за ложный вызов. В конце концов, я  заплачу  столько, сколько нужно.  Он ничего не потеряет, не надо трудиться, хотя едва ли наше свидание  обрадует парня. Я волновался так, словно впервые встречался с любовником.
 Увидев меня, Володя ничем не выдал своего удивления, лишь приподнял брови. Сказал, он может находиться в моем распоряжении столько времени, сколько я пожелаю. Я прямо спросил, оказывает ли он сексуальные услуги мужчинам, и после его секундного раздумья получил утвердительный ответ. Странно, подумал я, в информации  фирмы Володи об этом ничего сказано, хотя ряд других фирм специализировался именно на обслуживании гомосексуалистов. Он просветил меня  на этот счет.
- Некоторые мужья  за отдельную плату выражали желание присутствовать при моем коитусе с их женами, после чего платили  еще больше, много больше, если я занимался любовью также и с ними (жены не возражали). Сначала, столкнувшись с такими извращенцами, я  им в этом отказывал. Но однажды, когда  муж или любовник одной дамы бальзаковского возраста оказался молод, красив и горяч, а дама заявила, что выложит мне огромную сумму, если в ее присутствии позволю ему близость со мной, я согласился и не пожалел об этом. Я понял, почему ты так рьяно  добивался меня. Эти оргии мы повторяли и втроем, и вдвоем. Дама при деньгах, и  все мы встречались в свободное от моей работы время (зачем делиться с фирмой, если можно выступать без отчислений в ее пользу?). Так я поступал и тогда, когда со мной договаривались о  встречах (на бис) другие мои клиентки, балдевшие от  одного моего присутствия. А  как ты находишь меня - не хуже, чем раньше?
 - Еще мужественнее после того, как  общаешься не только с женщинами, но и с мужчинами. 
- Ты не очень сильно зол на меня за мои проделки? Я имел возможность убедиться, в моем увольнении и в появлении мерзкой статьи ты не виноват… Но у меня не хватило пороха  прийти к тебе на покаяние (он картинно склонил голову передо мной).  Еще больше я сожалею о том, что лишился  Марины. Она  по-прежнему ненавидит меня?
- Кажется, она все еще любит тебя, дурака.
- У нее никого нет?
- Был, да прогнала.
 - И она, знает, в каком месте  я протираю штаны, вернее будет сказать, тружусь без них?
 - Понятия не имею. Она со мной не разговаривает после того, как узнала о наших с тобой отношениях.
 - В таком случае с чего взял, что она по-прежнему любит меня?
- От жены,  иногда мы разговариваем, хотя наши отношения с тех самых пор ничуть не улучшились.
- И все из-за меня?
- Положим, и я тут замешан. Так что можешь не  посыпать свою голову пеплом
. - Ты меня прощаешь?
- Давно  простил.
- И за то, что я требовал от тебя акции?
 - Бог велит делиться?
 - Я   очень  разозлился на тебя тогда. С одной стороны, боялся потерять Марину, с другой, - меня тянуло к тебе. И что я в тебе нашел? Неужели  одни деньги?
- Надеюсь, не обошлось без моего  внутреннего обаяния.
 -  Ты и внешне все еще привлекателен.
 - Благодарю.
- Я не преувеличиваю... во всяком случае, одну деталь, до сих пор нахожусь под впечатлением,  моя аналогичная штуковина уступает твоей.
 -  Рад, что оставил по себе добрую память хотя бы ею.
 - Да, но я так и не узнал, как она ведет себя в деле. Ты пригласил меня, надеюсь, не только для беседы?
- У меня есть что  сказать, потому и пригласил.
 - У тебя  лишние деньги,  и ты не знаешь, куда их деть? Мог встретиться со мной, минуя фирму. В следующий раз  обойдемся без нее, если не возражаешь.
 -Не возражаю.
- Тем более что я и так  перед тобой в огромном долгу. Не знаю, как расплачусь.
 - Ты мне ничего не должен, Володя.
 - Положим. Без твоих денег я бы подох с голода. Помнится, я не только не ответил на твою любовь, но вдобавок создал  тебе определенные проблемы. Еще раз приношу свои извинения. Я не сомневался, что всеми своими неприятностями  обязан твоим козням.
 - Ты просто не умел  логически мыслить. Какой смысл  мне гадить тебе после нашей первой встречи и накануне второй...
 -  Куда более многообещающей? 
- Вот именно.
- У меня сложилось впечатление, что   ты решил поставить меня в полную материальную от себя зависимость. Я и раньше-то отказывался от твоих денег лишь по единственной причине - не хотел попадать под твой каблук.
 - Я ведь любил тебя, дурачок. О какой зависимости могла идти речь, когда я трясся от страха, думая о том, что ты уничтожишь меня одним своим взглядом или словом.
 - Ты больше не любишь меня?
- Мне удалось избавиться от наваждения этой любви. Разум восторжествовал, куда мне было деваться?
 -  Я изменился к худшему, уже не волную твою кровь, ты предпочитаешь мне другого малыша? Влюблен   в другого парня или, на худой конец, в другую? . А если серьезно, то никак не могу врубиться, зачем ты  меня к себе пригласил?
- Я же сказал, у меня есть, что тебе сказать.
 - Так говори, черт побери. Не тяни резину. Сколько можно испытывать мое терпение!
- У тебя хорошая память?
- Не жалуюсь, а что?
 - Ты помнишь о вакансии художника?
 - Помню. Но разве это место предлагалось  всерьез, разве вы не морочили мне голову и не позвали лишь для того, чтобы я позировал голым для  порножурнала? Разве не вы заставили меня крутить перед вами  голым задом и трясти яйцами, желая убедиться в том, что я гожусь для ваших геев? Или вся идея  еще проще - склонить меня к сожительству с тобой? Тебе не кажется, ты  повел себя тогда, мягко говоря, непорядочно? - Ты до сих пор не веришь в то, что все дело с вакансией художника обстояло так, как тебе сказали?
-  Если и так, именно ты извлек из создавшейся ситуации максимальную для себя пользу. 
-  Тебя развратила прежняя твоя работа. Я напомню  лишь один эпизод - за столом. Признайся, тебе не составляло огромного труда забрать свою руку, когда она оказалась у меня между ног? И еще раньше, кто тебе мешал передать мне салфетку в руки, а не класть ее под столом на мои колени?
- Я не думал, что ты так далеко зайдешь. И ничего бы этого не произошло, не бросай ты в мою сторону обольщающих взглядов. Удивительно, как это твои близкие не замечали их?!
 - Моя жена уже давно ничего не замечает. А Марина была  влюблена, ей в голову не приходило обращать внимание на мои взгляды - любые. Мальчишки смотрели на тебя с обожанием, как на старшего и любимого их сестрой.
- Все объяснил. Но ведь именно ты спровоцировал меня на мое дальнейшее поведение.
 - А кто в самом начале, когда мы еще совсем не знали друг друга, занял     место рядом со мной за столом?
 - Ты был самым интересным человеком. И принял меня, мальчишку, на равных, ничуть не гоношился своим воспитанием, образованием и богатством. Говорил со мной обо всем на свете. На доступном мне языке. И не боялся того, что я могу кому-нибудь разболтать некоторые вещи, которые могли тебе навредить. Я ценил все это, Геннадий. И если решился потакать тебе почти во всем, то лишь потому, что находился в тот день не в самом лучшем расположении духа: меня преследовали сплошные неудачи, безденежье, так еще к тому же  одна баба хотела со мной переспать за хорошие деньги, а я дал ей от ворот поворот. Что мне стоило тогда решить все свои проблемы за одну ночь? И тут под мою горячую руку подвернулся ты со своей любовью, которую, мало сказать, не скрывал от меня.
 - Говори после этого, кто кого развращал.
- То же верно. Сам виноват. Но, в конце концов, несмотря на все неприятности, я все же решил  свои денежные проблемы. И ни в чем не нуждаюсь.
. - А как складывается твоя личная жизнь?
 -  Никак. Я любил и люблю только Марину.  А до нее мне, как до Луны.  Луна все же далече будет.
 - Твоя новая работа не влияет на чувства?
- Работа – есть работа, не больше того. Думаешь, не все еще для меня потеряно? - -Сам выясни, есть ли у вас шанс.
- Если скажу ей, чем занимаюсь, ближе, чем на пушечный выстрел, она меня к себе не пустит.
 - Пожалуй. Загляни в редакцию журнала, разнюхай хорошенько, чем  там для тебя пахнет, какова зарплата, и если все устроит, перейди туда. 
- Работа художника, конечно,  мне больше по душе, хотя я хотел бы покончить с тем, что так или иначе напоминает мне о моем нынешнем роде деятельности. Но работа в этом журнале всяко лучше, чем обслуживать разных баб.. Редактор хватится за голову, когда я предложу ему свои рисунки - с натуры. Была у меня одна молодая клиентка, скорее, позировала мне, чем занималась любовью. Только требовала, чтобы, рисуя ее без одежды, сам раздевался до нитки и, стоя перед зеркалом, писал не только ее, но и себя...
  - Могу себе представить вас обоих.
 - Особенно, если учесть, что время от времени она мешала и лезла меня облизывать. Но рисунки классные. Я показывал их своим ребятам, разбирающимся в графике, они дали им высокую оценку.
 - Не  потому ли, что сюжеты  на грани и ниже?
 - Это само собой. Но судили  другое -  мастерство. Меньше всего его персонажей.
 - В  ком  не будет у тебя недостатка, так это в них.
 - Как смотришь на то, чтобы стать моим натурщиком? Хочу написать тебя маслом.
 - И принести мой портрет редактору. Очень смешно.
- Он не подозревает о твоих наклонностях?
 - Моя личная жизнь никого не касается.
 - А если я нарисую тебя для нас - в любом виде, в каком хочешь? Повесим  портрет здесь. Не думаю, что тут бывают люди твоего круга. Или среди них есть голубые? - Будешь много знать, быстро состаришься, приятель.
- Большой секрет? Ладно, оставь его при себе. Ну, как тебе моя идея?
 - У нас мало времени заниматься такими пустяками
. - Ты не пустяк... Лишь бы у тебя самого нашлось для меня время.
- И сколько будешь платить мне как натурщику?
- В деньгах не нуждаешься, вот в чем незадача. Могу платить своей натурой, если не утратил к ней интерес. Или совсем потерял его? 
- К сожалению, нет.
 - Тогда, может быть, займемся любовью. Иначе, зачем вызвал меня сюда?
 - А как же Марина?
- Вот кто тебя смущает! Мы  не станем докладывать ей, клянусь! Тем более, пока я свободный художник.
-   И как долго мы будем вместе?
 - Так долго, как захотим.
- Ты на самом деле хочешь меня?
-  Не разыгрывай меня.
 - Трудно поверить?.
 - Я до сих пор нахожусь под впечатлением от нашей второй встречи в доме твоего приятеля .и того, что последовало дальше. .
 - Тогда я был пьян. Боролся с собой, не хотел попадать в твои сети. Тебе удалось в первую нашу встречу такое, что я попал под твое обаяние.  До тебя никто не занимался со мной таким сексом, такой вот я был еще неиспорченный мальчик. Так что именно тебе, дорогой, я обязан своими новыми пристрастиями.
 - Ты шутишь! Я нисколько не нравлюсь тебе.  Есть молодые, красивые, стройные. - Любовь зла, полюбишь и козла.
- Даже такого старого?
 - Не напрашивайся на комплименты, ты сосем не старый и вполне в теле, способном устроить любого парня. И вот еще что. Когда-то ты предлагал мне стать твоим любовником за деньги...
- Я этого никогда не говорил. 
 -Верно, но держал в наших умах. Не отпирайся.
 - Я хотел тебе помочь.
 - Пусть так.
- Так вот теперь ни о каких деньгах и подарках не может быть речи. Мы будем любить друг друга просто так. Идет?
-  Хорошо. Но ты уйдешь со своей работы, перейдешь в журнал.
 - Видно будет... Ты  ни с кем не хочешь меня делить?
 - Не в том дело. 
- А как же Марина, если я вновь сойдусь с ней?
 - Ты ставишь меня в тупик, Володя.
- Не лицемерь. Скажи, можешь ли  принять для себя мою двойную жизнь или не в состоянии?
 - А ты сам можешь ее вести? 
- Могу, иначе б не предлагал тебе себя сейчас.
 - Я не верю в то, что ты на это способен.
- А что собственно изменилось с тех пор? Всего лишь  стал старше на год. И приобрел кое-какие навыки в новой для себя любви. Последнее обстоятельство пойдет нам только на пользу.
- Тебе, но не мне.
- Так ты ревнуешь меня к другим мужикам?
- Ты оскорбляешь мои чувства. Жаль, что не понимаешь этого.
- Оставь! Думаешь, я не знаю, в каком месте размещаются твои чувства?
 - Вот тебе деньги за работу. Считай, выполнил ее. Ты свободен. Не забудь, долго редактор ждать тебя  не станет
. - С тобой и пошутить нельзя.
- Дурацкие шутки, сам бы мог это понять.
 - Кажется, я слишком далеко в них зашел. Видишь ли, Геннадий, я наврал, рассказывая о своих геройских подвигах с мужчинами. Ничего такого не было. То есть, подобные предложения мне иногда  поступали, но я не желал изменять своей природе  ради одних денег, даже больших. Мне вполне хватало тех, что я зарабатывал, оказывая   разного рода услуги женщинам. Некоторые из них платили неплохо, сверх норматива. 
- Я и не сомневался в том, что ты врешь. На твоей морде все написано.
 - Что же тогда ты так серьезно выслушивал меня?
 - Хотел знать, как далеко зайдешь в своем вранье.
 - Признайся, ты поверил мне. В то, что я спал с мужчинами.
 - Я поверил в одно, ты хочешь спать с Мариной.
 - Это, Геннадий, запрещенный удар - ниже пояса.
 - Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку?
 - Такому быку, как ты, можно позволить больше, чем Юпитеру… Ты действительно все еще любишь меня?
 -  Любил. Теперь - нет!
 - Не верю.
 - Мне уже не важно, что ты думаешь по этому поводу.
 - Чем же ты руководствовался, приглашая меня, якобы, для своей жены?
- Хотелось взглянуть, что из тебя вышло.
 - Как я дошел до жизни такой?
- И нашелся отличный повод - сообщить об открывшейся для тебя вакансии художника.
- Трогательная  забота о человеке, наплевавшем в твою душу!
 - Мне не безразлична судьба господина Плевако.
 - Но не сам Плевако?
 - Тебя беспокоят мои чувства?
 - Только память о любви ко мне побудила тебя сделать мне такой подарок?
 - Я – лишь передаточное звено. Новая работа лучше той, что есть у тебя сейчас
. - Одна работа другой не помеха.
- Если только ты не намерен мириться с Мариной.
- Мы с ней не ссорились. Разбежались по известной тебе причине. 
- Я не желаю вмешиваться в ваши отношения.
 - Однако когда-то вмешался.
 - И жалею о том.
- Извини, я волнуюсь и не сдержан на язык.
 - Ничего. Я привык. 
- Чего бы ты хотел от меня? Скажи честно.
 - От тебя - ничего.
 - Я чувствую себя не в своей тарелке, не имея возможности отплатить тебе той же монетой...
 - Уже отплатил.
 - Чего это ты так ржешь, сивый мерин. 
- Я - не сивый.
- Серьезно, что я могу для тебя сделать? 
- Мы ничего не должны друг другу...
- Можно, я напишу твой портрет и подарю его тебе.
 - Если такая затея греет твою душу, я готов позировать по вечерам, когда освобожусь от дел. 
-  Номер телефона твоего офиса не изменился?
 -Тот же.  Возьми визитку, на ней все мои телефоны, в том числе - мобильника. - -Да. Я непременно позвоню... после разговора с редактором.
- Идет. Лучше будет, если ты первым сообщишь мне о вашей договоренности или отсутствии таковой.
 - Прости меня за то, что я не могу достойно ответить на твои чувства. Я бы хотел, но не могу.
-  Понимаю. Прошу об одном - не потешаться над ними.
- Я не знаю, как вести себя с тобой, робею в твоем присутствии.
 - Что-то новенькое в наших отношениях.
- Есть  нечто притягивающее  в твоей персоне.
 - Что-то отталкивающее. 
- Все так не просто сложилось между нами… Потому и возникла у меня потребность написать тебя маслом.
- Смотри, не перемасли...
 - Я не уверен, что сумею передать на холсте тот образ, который желаю отразить...  - Я принес тебе столько зла - никогда не искуплю вину перед тобой.
 - Большой вопрос, кто кому из нас  больше причинил зла.  Я добровольно пошел на связь с тобой и придал ее ненужной огласке. Обстоятельства оказались сильнее меня. Стоит мне преодолеть одно препятствие,  как тут же встречаю новое. Кажется, твое доверие я частично восстановил. А Марина меня не простит.
- Если любит, простит.
 - Судишь по себе... Извини, опять сказал глупость. Такой я кретин. Мало того, что рассказал о нашей встрече Марине, так еще, как следует, не спрятал запись.. Представляешь, что они о нас подумали?!
- Ничего хорошего.
 - Лучше бы им не знать все это.  И тем более не видеть!
- Надеюсь, ты уничтожил запись? Или при расставании Марина тебе ее не отдала?  - Швырнула в лицо…. Не знаю почему,  но оставил . Не стал уничтожить...
 - Это уже из области маразма - рановато для тебя.
 - Однажды я снова смотрел ее. Не мог оторваться, до чего ж ты был хорош?!  Не поверишь, просмотр вывел меня из депрессии, в которой я тогда находился. Что ни говори, никакой грязи в наших отношениях нет. Поначалу я был настроен очень агрессивно, считал тебя дьяволом - искусителем, а себя - невольной жертвой. Я сам не лучшего мнения о себе.
- Не самого лучшего?
- Все же мне удалось тогда справиться со своими нервами.. Со временем я убедился  в подлинности твоего чувства.   До сих пор уверен, наш с тобой грех  не так уж велик.
- Если б на него не накладывались ваши отношения с Мариной, я бы вообще считал, что мы не совершили ничего страшного.
- Знаешь, и я не вижу преступления в том, что произошло между нами.  Я не изменял Марине. Однако она увидела предательство  не столько в моем поведении, сколько в той страсти, которой я был обязан тебе. Я так и вижу нас с тобой глазами наших женщин.  Жуть берет при одном воспоминании. Было им  что посмотреть. Когда еще  представится  такая редчайшая возможность.
- Дурень, что вызывает у тебя такой смех?! Опозорил меня и себя и радуешься.
 - Смех сквозь слезы. Как мне теперь подступиться к Марине? И даже если она найдет в себе силы простить меня,  дорога в твой дом мне заказана.
 - Вполне допускаю, но причиной тому будет все же не то, что моя жена  увидела у тебя без помощи увеличительного стекла.
 - Благо подобное, даже больше того, ей приходилось видеть у мужа. Ничем   я ее не удивил.
- Кому больше всего не пристало  видеть в таком виде и за таким занятием отца, так это дочери.
- А, по-моему, кроме гордости за папу, ничего испытать не могла.
 - Паразит!
 - Если Марина простит  меня, твоя жена допустит   близкие отношения между нами только через собственный труп.
- Она слишком жизнелюбива, чтобы пойти на такой смелый поступок.
 -  А  наш брак вызовет у нее столбняк или паралич.
 - Не надо, Володя, доводить ее до такого состояния, а то самому придется возиться с будущей тещей. Будь осторожнее на поворотах, сынок.
 - Не хочу вмешиваться в твою жизнь... Но как тебе удалось замять скандал в своем доме?
 - Очень просто. Скандала не случилось. Ребята - не в курсе. Им никто ничего не рассказал, хватило ума. Марина испытывала ко мне такое презрение, что посчитала выше своего достоинства говорить со мной. А Маша уже давно махнула на меня рукой.
- Она знает о твоих увлечениях на стороне, в том числе с мужчинами?! И не требует развода только  из-за детей?
- А я знаю?
 - Мой приятель с квартирой - тот самый - еврей, так он эту же  фразу произносит очень похоже
. - Везет мне на евреев, вечно влипаю из-за них в историю.
 - Чем еще они не угодили тебе?
- Первым мужем моей жены был еврей.  Он неожиданно сдал мне свою жену.
 - На тебе, боже, что нам негоже?
- Он долго боролся со мной перед этим,  именно потому я и сражался с ним. Не привык проигрывать.
- Женился без всякой любви?
 - В том-то и дело, что по любви.
 - Тогда при чем тут твой еврей?  В цирке лопнули канаты, в том евреи виноваты.   Так было раньше, при коммунистах. А после   падения старого режима  им не так уж плохо живется у нас. Все, кто не устроились здесь, уехали.
 - Положим, кое-кто остался. Впрочем, они разделили общую участь тех, кто не вписался в новую жизнь, так как  лишен либо мозгов, либо рук, либо инициативы.
 - А чего лишен я?
- Мозгов, иначе бы сам догадался, чего тебе не хватало. Давно бы взял у меня  деньги, которые я тебе предлагал, и не торговал, походя, в ущерб собственным интересам, своим телом.
- Торговал им в угоду интересам одного дяди.
 - Ты, мой мальчик, снова о том же, как вшивый о бане. Я предлагал тебе помощь совершенно бескорыстно.
- Платонически.
- Ты так ничего и не понял. Жаль
. - Все я понял, но не мог разделить твои чувства, ведь я другому отдана и буду век ему верна.
- Трепло!
- Завтра вечером ты  занят?
 - А что? 
- Хочу приступить к написанию твоего портрета как можно скорее. Рука чешется.
 - Изобразишь меня этаким монстром.
 - Обыкновенным человеком, вне твоего бизнеса, в котором ты, как мне говорили, не последняя из акул.
 - Верно, мне в моем деле лучше палец в рот не класть, откушу.
- Я это хорошо почувствовал, когда в шутку завел разговор об акциях. Тебе тогда явно изменило чувство юмора.
- Знаешь, что у пьяного на языке?
 - Я не так уж пьян был в тот вечер, больше прикидывался им. Выпил для смелости.
- Зачем?
- Затем, чтобы круто изменить свою жизнь, но ты так ничего и не понял, дурачок.
  - Хочешь сказать, мог пойти  на то, чтобы  стать моим? 
- Ты моим или я твоим, что-то в этом роде.
 - Ради чего?
- Любишь ты, Гена, всюду ставить точки. Может быть, в бизнесе есть такая в том необходимость, но не в любви, если этим словом назовем то, ради чего ты пришел тогда ко мне.  Я не хотел заниматься с тобой любовью. Хотел, чтобы мы любили друг друга. Это оказалось невозможным.
- И ты понял это очень поздно?
-В последний момент ты взял себя в руки. И в этом я оказал тебе неоценимую помощь.
- В некотором роде.
- Я не очень хорошо помню тот вечер. Приставал к тебе, кажется, нахально приставал.
 - Вот именно. Всем своим видом показывал, что продаешься, не испытывая ко мне никаких чувств.
 -  Как бы ты поступил, если б я не завел свой дурацкий разговор об акциях?
- Не в первый раз, учти.
 -  Тем более.
 -Я не знаю, Володя.
 - Я не думал, что ты жадина.
- Так ничего и не понял.
- Заставляя тебя отдать акции, я оскорблял твои чувства?.
 - Теплее.
- Ты б сам мог отдать их мне, поделиться частью, если бы я не вел себя так настырно.
-  Еще теплее. 
 - Несмотря на то, что любил Марину - не тебя?
 -Достаточно  того, что позволял мне  любить себя.
 - И Марина не помеха для твоей любви?
 - Соперница, да. 
- Не более того?
 - Я не хочу вдаваться в другие детали. 
- До сих пор трудно понять, как это ты мог предложить мне свою любовь, зная о моих отношениях со своей дочерью, пусть неродной. Так велика была страсть? Тогда почему она сдохла в самый ответственный момент?
 - У меня складывается впечатление, будто ты сожалеешь о том, что  победил мой рассудок?
-  Сожалею?  Ты еще больше унизил меня своим пренебрежением. Даже твой член изменил мне в последний момент. Вот, уж чего я никак не ждал, - ты меня не хотел, настолько презирал!
 - Напротив, тогда я, как никогда, любил тебя, но почувствовал сплошную ненависть к себе и расценил твою готовность уступить себя за акции или без оных, как  жест отчаяния. Или еще хуже, как грязную игру.  Ведь я знал, что твои дела в клубе плохи, что с Мариной вы ссоритесь..
. - Подожди, откуда тебе это стало известно? От нее?
 - От жены, с которой Марина делилась.
- Я ж считал, что ты добился моего увольнения из клуба. Я виноват. И в неоплатном долгу перед тобой. Только не думай, будто я хочу написать твой портрет, чтобы искупить свою вину. Пусть с опозданием я оценил твои чувства, и желаю оставить  по себе добрую память, не знаю, правда, что выйдет из моей затеи.
- Прохвостом не изобразишь?
 - Обещаю.… Когда приступим? Что, если завтра вечером?
- Послезавтра, если тебя устроит. Завтра не могу.
 – Идет.  Каким ты хочешь видеть себя на портрете?
 - Кем угодно, только не тем, что видели Маша и Марина на той проклятой записи..
- Да, уж… Я могу нарисовать тебя в любом виде, в каком пожелаешь. В парадном костюме, в домашней одежде, полуодетым или обнаженным. В любом случае постараюсь избежать всякой пошлости.
 - Пожалуйста, ее не надо.
- Писать тебя в полный рост или до пояса?
- До пояса..
- Что так?
-  Мы уже имели возможность видеть себя и друг друга ниже пояса, ничего хорошего из этого не вышло.
 - В данном случае тебе опасаться нечего. Портрет - твоя собственность, если не пожелаешь, никто его, кроме тебя, не увидит.
 - И мне  незачем смотреть на себя. Вот если бы на тебя, тогда другое дело.
 - Хочешь, чтобы я написал себя?
 - Да, оставь мне на память свой автопортрет.
- В каком виде?
 - В любом.
 - А лучше всего?
 - Не вгоняй меня в краску.
 - Я подумаю. Надеюсь, ты не станешь показывать меня всем, кому не лень?
 - Обещаю, ни одна душа не увидит.
 -Хорошо, но сначала я напишу тебя... Или, если хочешь, нас вдвоем.
 - Последний вариант устраивает меня больше всего. Но как ты будешь писать нас обоих?
 - У тебя есть большое зеркало?
 - Да, в спальне.
-  Там хватит места для нас двоих, меня с мольбертом и тебя, чтобы  мы в полный рост увидели себя в зеркале?
- Более чем.
 - В таком случае  я  выполню  наш двойной портрет в  интерьере твоей спальни. Сможешь выстоять несколько часов?
- Будет нелегко, но что не сделаешь ради искусства?
 - Издеваешься?
- Чуть-чуть.
- Тогда послезавтра приступим...
Наш портрет Володя написал в течение месяца в несколько сеансов. Я стою на нем во весь рост напротив  зеркала, в котором отражается стоящий за мольбертом и пишущий  картину Володя.. Главное место на картине занимаю я, стоящий лицом к художнику.  Картина в картине.  Мы решили набросить на  свои чресла нечто вроде набедренных повязок. Не потому, что нас  охватило чувство стыда или страх быть увиденными посторонними лицами, а из-за нелюбви к натурализму. (Володя писал в современной манере, хотя - достаточно реалистической.) Этот месяц стал лишним испытанием для меня. Мне показалось, Володя данным сюжетом, довольно банальным, хотел убедиться сам и убедить меня в том, что я не  устою против соблазна и попытаюсь в той или иной степени вновь навязать ему себя. Но я устоял.  Сам он выглядел сосредоточенным на кисти, красках, мольберте и никак не выдавал  своего состояния. Отдыхая, мы набрасывали на себя одежду и вели светские беседы на разные темы.  На мой взгляд, Володя идеализировал меня, придав моим глазам большую выразительность и убрав  седину, а также складки с живота. Его лицо в зеркале несколько размыто, но прекрасно. О теле и говорить нечего. Лучшего подарка, чем этот двойной портрет, он мне сделать не мог. Написан он, как сказал  о нем один из моих близких друзей, которому я осмелился показать портрет, с большой любовью ко мне. Знал бы он о наших  отношениях?!
Володя, единственный человек, которого я, как выяснилось, по-настоящему любил и не смог разлюбить,  с большим успехом работает в журнале для геев. Уйдя из фирмы, оказывающей сексуальные услуги, он несколько  потерял в заработке, но подрабатывает - и неплохо, - снимаясь   для своего же журнала обнаженным, оставаясь при этом неузнаваемым, так как искусство монтажа позволяет придать его прекрасному телу другую голову. Голову других мужчин и зверей. Это всех устраивает, включая Марину. Молодые люди не стали портить себе жизнь  долгим примирением и  длительным выяснением отношений. Если они когда-нибудь поженятся, я сделаю им скромный подарок в виде тех самых акций журнала, где трудится Володя.  Марина  учится в Университете  за смешную для меня  сумму.  Ее будущий муж  не теряет свободное от работы время, пишет  для себя и для тех, кто способен оценить его дарование по достоинству. Не без моей помощи он продал за хорошие деньги одну из своих работ американскому промышленнику - коллекционеру русской живописи. Мои мальчишки растут, мужают и все прекрасно понимают, включая разногласия в моем доме.  Мы с Машей  сходимся (редкий случай, когда у нас нет расхождений) на том, что во всех отношениях наши дети должны стать никак не хуже других, даже лучше, много лучше. Я уже сейчас не сомневаюсь в том, кто из моих дряхлеющих рук (в будущем,  далеком, надеюсь) примет мое дело  - им станет Юрка, так как его брат Димка совсем не подходит для этого.  Вести бизнес в нашей стране очень тяжело, учитывая конкуренцию и коррупцию, которой нет конца. Чиновники всех уровней тоже хотят хорошо жить. Их зарплата мизерна, на нее могут прожить лишь те, у кого нет амбиций и запросов.
 Мы с Машей стараемся не слишком сильно огорчать друг друга. У каждого из нас своя жизнь. Чтоб радовать жену своей личной жизнью, я сделал так, что с ней познакомился один молодой человек, небогатый, но хорош собой и не глуп. Ему без особого труда удалось заинтересовать Машу, они встречаются днем, когда дети в школе. С тех пор моя жена перестала хмуриться, повеселела, похорошела даже. Иногда я ревную ее к молодому повесе, словно не я свел его с нею..  Самому   смешно.
 Моя личная жизнь складывается вполне сносно. У меня есть  молодая, красивая, длинноногая (ноги растут от ушей) девчонка, немногим старше Марины. Время от времени мою квартирку посещает также  один паренек, очень женственный, но, к сожалению, избалованный вниманием моих соперников,  молодых, хотя и не столь обеспеченных, как я. Парнишка любит деньги, я их ему даю. Не слишком много. Лишь бы  приходил ко мне тогда, когда я  хочу его. Никаких иллюзий на  счет парня я не питаю. На любовь кого-либо вообще давно не рассчитываю.
Так все мы живем. Вместе с нашей страной, которая медленно, но верно, черепашьим шагом ползет вперед, к вершинам капитализма.   Не надо ее торопить. Поспешишь, кое-кого из людей насмешишь...