Воспоминания Олигофрена. Кремлёвская Линия

Глава семнадцатая: КРЕМЛЁВСКАЯ ЛИНИЯ

Алексей Кремлёв (на фото он женится) – старший сын Нонны и Геннадия Кремлёвых. Большой друг Павла Зарубина. Но сначала я познакомился с его мамой – Нонной, работавшей в 59-ом отделении связи в Посёлке Первых Пятилеток (в народе – Сульфат), на улице Партизанской, дом 40.Это был 1975-ый год, я устроился в это отделение связи доставщиком телеграмм, а Нонна была старшим телеграфистом. То есть мы были коллегами: она принимала телеграммы, а я их разносил. Тут я обязан сказать похвальное слово советским отделениям связи. Мне довелось поработать в 4-ом отделении связи в Краснодаре (1970), на Дальнем Востоке в Реттиховке (от вч 62658), в Слюдоруднике Челябинской области (лето 1966), и в 59-ом в Архангельске. Почта очень строго отбирает людей. Нет, не путем детектора лжи. Устроена она так, что непорядочные люди в ней не задерживаются. Почтальоны СССР – это каста трудолюбивейших, преданых своему делу, отважных и высоко порядочных людей. Не скрою, я полюбил почту на всю жизнь. Доставка – это искусство, и мне это искусство с самого начала пришлось по душе. Если бы зарплата там была не на пределе нищенской, я проработал бы там всю жизнь. Но надо было кормить семью, и поэтому я вскоре перешел на Соломбальский ЦБК содовщиком.
Нонна тем не менее всегда была «на связи», поскольку в те времена иной междугородней связи не было и мы часто пересекались. Вскоре к этому прибавилось моё знакомство с её мужем – Геннадием Кремлёвым. Во дворе, что за 37-ой школой, где и жили Кремлёвы, я обнаружил пару фанатов игры в блиц – Володю Лисицына и Гену Кремлёва. Мы моментально сдружились и у нас образовалось устойчивое трио для игры блиц.До поры Володю я знал, как Володю, а Гену знал именно как Гену. Но в конце концов раскрылось, что мой постоянный партнер по блицу – муж той самой Нонны Георгиевны, которой я непосредственно подчинялся по работе. Играл Геннадий очень сильно, крепкий первый разряд, а в лучших партиях под хорошего кандидата в мастера. Собственно с Владимира Тимофеевича и Геннадия Кремлёва и началось моё знакомство с архангельской шахматной школой. В то лето я познакомился и с Ивановским, и с Сашей Серёдкиным и с Володей Щепёткиным. Уже слышал и о пятой шахматной школе и о Яне Германовиче Карбасникове. Но основное знакомство было впереди.
Постепенно Геннадий познакомил меня и со своим старшим сыном (Слава тогда был еще лет десяти – двенадцати и шахматами не увлекался). Поначалу Алексей просто играл со мной блиц. А однажды он предлоржил мне стать его репетитором при поступлении в Архангельский педагогический институт (ныне – Поморский университет). Занимались мы обычно на природе. Выезжали на Кегостровский пляж, ездили и Бабонегово, каковое располагалось сразу за Малыми Карелами. Моя роль сводилась к тому, что я задавал ему норму энциклопедиста, которая его во мне собственно и привлекала. Подобное стремится к подобному. Уже в те годы спорить со мной было очень сложно, а юноше – не под силу. И всё-таки Алексей спорил. Я обращал его внимание на пласты, которые ему предстояло прорабатывать самостоятельно. Занимались мы месяц. Потом он сдал экзамены и поступил. С тех пор мы общались по схеме «ученик-учитель» прекрасно описанной Павлом Михайловичем Зарубиным, который изложил её предельно кратко:
- Мы встречались примерно раз в месяц. Я ему что-то рассказывал и предлагал, а он в ответ обычно говорил: «Почитайка еще вот это.» И мне этого вполне хватало!
Примерно так мы и дружили и общались с Алексеем много лет. Он быстро вырос в совершенно самостоятельного философа. Свои короткие произведения он поначалу называл «Бересты». Вот одна из его Берест на память:
-Набрать полные легкие воздуха, нырнуть до дна реки, набить рот галькой, вынырнуть, сжать зубы и выкрикнуть изо всех сил одно слово: Сталин!
У Геннадия Кремлева случился тяжелый инфаркт. В шахматы он практически больше не играл и почти не выходил из дому. Нонне было очень тяжело. Два сына подрастали медленно. А через несколько лет Геннадия не стало. Говорят, он умер, как Алехин, за шахматной доской. От повторного инфаркта. У Алексея первый инфаркт случился очень рано, в тридцать пять лет. Переживаний у него было много. Очень сильно он переживал в армии (он служил в Ленинграде в части, расположенной в основном под землей). Переживал из-за несчастной первой любви. Однажды он написал мне письмо, фрагмент которого – совершенно убойный – я здесь рискну процитировать.
- К нам в часть приезжала внучка Маяковского. Она его никогда не видела, но выступает с воспоминаниями.
В первом браке (вообще-то во втором, но с первой супругой они не жили и недели - он ушел в армию и брак распался, а вот формально второй, но фактически первый у него по-моему был самый счастливый) у него родился сын. Несколько лет они прожили счастливо. Потом на него обратила свой взор другая женщина. Алексей ушёл жить к ней.
В конце 2005-го года он позвонил мне в тот момент, когда мы с Мариной катали Дашеньку и Машеньку по «Бродвею», то есть по Циолковского.
- Сделай себе шунтирование сердца, очень помогает, - сказал в трубку Алексей. Я был тронут его участием. Это был наш последний разговор. О его смерти я узнал из Интернета спустя два года. Они с Ильей (Кормильцевым) ушли почти одновременно. Мои ученики…
Никто не понимал песен Ильи лучше, чем Алексей Кремлёв. Он сразу понял, что песня «Я хочу быть с тобой» - это песня белогвардейского офицера о России.
Так случилось, что Кремлёвская линия – Нонна – Геннадий – Алексей – это одна из самых чистых и прекрасных линий на руке моей жизни.
 
В качестве приложения привожу некролог из «Правды.ру»
В Архангельске прощаются с известным ученым и поэтом Алексеем Кремлевым
12.02.2007
В Архангельске на 49-м году жизни скоропостижно скончался известный в Архангельске историк, ученый-этнограф, давний автор “Правды.ру”, журналист и поэт Алексей Кремлёв.
Он просил похоронить его на маленькой высотке в лесу возле музея деревянного зодчества “Малые Корелы”, рядом со своим учителем В.А. Шелегом.
Там он работал много лет вместе с такими известными научными сотрудниками, как Александр Шелег, Иван Данилов, Александр Давыдов, Валерий Лоханский… Они были друзьями, вместе собирали для музея под открытым небом и крестьянские избы, и мельницы, и старинные храмы, и колокола, восстанавливали колокольные звоны.
Своей богатой эрудицией, тонким юмором, начитанностью, интеллигентностью Алексей притягивал к себе окружающих как магнитом. У него всегда было много друзей, начиная со школьной скамьи, затем в армии, в институте, где он учился на историческом факультете пединститута. Болел за родную команду “Водник” с самого детства. Был одним из первых “книжных” предпринимателей.
Кто не знал его книготорговые фирмы “У Фонтана” и “Регион”? Фотовыставки “Несуразности” с его неповторимыми хоку? Он обыгрывал мастеров спорта по шахматам, играл вничью с гроссмейстерами, хотя официально имел лишь первый разряд. Занимал призовые места на спартакиаде среди журналистов.
А не так давно мы узнали, что он еще и стихи сочиняет, на японский манер по-русски.
Братья Алексей и Вячеслав Кремлёвы не раз организовывали фотовыставки, которые можно назвать экскурсом в современную историю Архангельска. Следующая выставка пройдет, к сожалению, уже без него Санкт-Петербурге. Талант писателя Алексея Геннадьевича искал выхода…
Так он пришел в газету “Независимый взгляд” и стал автором рубрики “Кремлёвский взгляд”. Его публицистика с перчиком и юмором читается легко. Кремлёвские взгляды в историю открывают для читателя все новые и новые тайны. А, будучи сотрудником “Малых Корел”, Алексей Кремлёв даже помог киностудии “Мосфильм” снять художественный фильм “Матвеева радость” (он был, кстати, констультантом этой киноленты) о жизни поморов у Белого и Баренцева морей. В ближайшее время планировалось завершение книги стихов Алексея Кремлёва.
Источник: Правда.ру