Путевые записки Часть 4

Продолжаю публикацию фронтовых записок моего отца – Брюшинина Владимира Николаевича, участника Великой Отечественной Войны 1941-45 г.г. На фото - отец с фронтовыми товарищами (крайний слева). Снимок сделан в июне 1945 г. в зоопарке г. Прага.

Часть 4.

19 ноября 1942 г. Дикова Балка
Всё по-старому, служба идёт. Хлеба не хватает, но достаю, а остальная пища удовлетворительная. Только ходить за ней 3 раза в полк калготно  и холодно. Перепадают кое-какие крохи и от начальства. Поставили в блиндаже железную печку, устроил сам дверь и теперь стало гораздо теплее. Посыльные отдела (2 чел.) топят.

27 ноября 1942 г. Дикова Балка
С 19.11.42. началось  наступление наших войск против сталинградской группировки врага. Совинформбюро опубликовало первые  итоги  грандиозной битвы: 63000 пленных, 1800 орудий, 1200 танков и т.д. Неужели это начало отпора Германии? После удара по танкам немцев под Орджоникидзе и успеха союзников  в Африке это третий удар. Сегодня выпал снег и всё покрыл ровной, чистой белизной. Писем от Лизы нет более 20 дней. Я пишу часто.

4 декабря 1942 г. Дикова Балка.
Сегодня – полное стечение юбилеев: полгода в армии, месяц на новом месте службы, ровно месяц нет писем от жены. Пока жизнь спокойна. Не могу никак достать валенки, не могу помыться в бане, потому, что и некогда и далеко – 4 км в Челюскино. Потенциальная высокомерность среды людей, стоящих выше тебя, крайне неприятна, но я терплю и потому, что я  простой солдат и потому, что возможно худшее. Плохо по-прежнему с куревом. Выйдешь вечером на бугор, что над нашей балкой, сразу охватывает тебя неуютная пустыня зимней степи, сквозит порывистый холодный ветер. Балка живёт скрытой подземной жизнью, по вечерам лишь по дымкам можно определить, где спрятались блиндажи и  землянки. Снежный покров прекрасно замаскировал всё. Все уехали вперёд,  на ВПУ. Остались Хомяков, Рябцев, Чаловский, да я.
Наступление Кр. Армии продолжается, мы держим фронт своеобразной «северной» стеной от Волги до Дона, не пуская врага вырваться из кольца, в котором сидит  генерал-фельдмаршал Паулюс и 22 дивизия – остатки 6 Армии немцев.

17 декабря 1942 г. Дикова Балка
Радостный день: получил письмо от Лизочки, после полуторамесячного перерыва. Пишет, что мне послала посылку, но, видимо на 470 олбс. Как  бы не пропала, надо немедленно принять меры. Дома не получают пособия на детей, нет топлива, плохо с питанием. Лиза не просит у меня помощи,- не такой это человек,- но я чувствую, что надо помочь, а чем? Буду трубить во все инстанции, не может этого быть, чтобы семье фронтовика не помогли. Стоят сильные морозы, ясные лунные ночи, когда снег гулко скрипит от дальних шагов и искрится огнями искр. Гул боя сюда едва доходит, да на  нашем участке – не главный акт… Кое-как выкупался в 133 опсс, сдал в стирку бельё в полевой прачечный отряд в Дубовке. Достал карты и начинаю бдительно следить за ходом войны.

31 декабря 1942 г. Дикова Балка.
Завтра уже Новый год. Как я его встречаю? Как вспомню, как всё это было в доброе, мирное время, так даже смешно становится. Получил свои праздничные 100 грамм и вечером, вместе с такими же как я : Колесников, Насыров (почти земляк из Казахстана) – разопьём,  вспоминая старое, каждый своё, укромное, неделимое…

Удары по врагу в бассейне Среднего Дона и на Северном Кавказе нарастают. Мы пока всеми 12 дивизиями держим заслон, расставив УРы вдоль волжских берегов. Сильные морозы, пустая безлюдная степь вокруг, балка с чахлой зарослью, всё редеющей от вырубок на топку, блиндажи, землянки, траншеи. Все ушли в кино, но я сижу за оформлением штабной газеты. Тоска. Мысли мои далеко, на Эмбе, где моя родная Лизочка бъётся одна в нужде, с детьми, тревожась за судьбу их отца… С Новым годом, светлая! Давай я поцелую тебя так жарко и страстно, что растают все снега, разделяющие нас… Эх, война, война, что ты наделала со мной! Сегодня я тоскую особенно тяжело и горько. Даже получение  сахара и табака (!) меня не обрадовало, как обычно… Свистят степные метели  над крышей моей землянки, я тружусь, жалкий, невидимый  чернорабочий войны и продолжаю это делать вопреки часто нависающей угрозы отправки на передовую, ибо в людях острая нужда. Меня спасает только то, что я освоил своё дело, и определилась моя необходимость в штабе, значительно обусловленная отсутствием других специалистов… Мало ли их ушло – писарей, операторов, деловодов – ушло и не вернулось к жизни…

10 января 1943 года Дикова Балка
Сегодня объявили приказ Командующего Донским фронтом генерала армии Рокоссовского о начале решительных действий против окружённого врага. Пойдём в дело и мы – 66 Армия генерала – лейтенанта Жадова. Наш удар – я сужу по схемам, которые я готовил  в период подготовки наступления, на Орловку- завод Красный Октябрь. Начинается общий штурм. Фронт ушёл  уже далеко, в сторону Ростова. Гонят врага и с Северного Кавказа.
О двух посылках, высланных мне Лизой и её родителями с  разъезда № 7,- ничего не слышно, хотя я принял все меры поисков. Комбриг Иванов вчера заставил  меня поработать основательно, в своём блиндаже, так как все схемы - особой секретности. Справился чётко и хорошо, за что получил благодарность.

17 января 1943 г. Дикова Балка
Кольцо вокруг Сталинграда сжимается, но войска нашей армии встречают упорное сопротивление. Густые минные поля, которые под снегом трудно разгадать, много инженерных сооружений, плотный огонь- всё это заставляет  нести нас большие потери… Немцев не щадят. Да где возьмётся жалость у солдат, столько испытавших  от коварного, неумолимого врага? Пленных, как правило, не доводят до штабов, пристреливая по дороге…Волга давно замёрзла и  резервы с той стороны сумели переправиться в город куда легче, чем это было в страшные август-сентябрьские дни, когда над переправами через о.Спорный  непрерывно висели юнкерсы, бомбя беспощадно и расстреливая даже раненных, эвакуируемых за Волгу из города.
Сегодня войска генералов Батова, Толбухина и Чистякова прорвали с запада кольцо и стремительно  теснят противника к стенам города. На Северном Кавказе от немцев освобождён  Георгиевск  и группа курортов на Минеральных Водах. В быту всё по-старому, но получил сегодня два письма, оба от моей Лизочки. Дорогая, нежная, светлая, расчудесная моя! Как я тебе благодарен за любовь, за твою тоску, за твою веру, осеняющую и окрыляющую меня!.. Как я истосковался по своей семье! Скоро ли я увижу вас?

23 января 1943 г. Дикова Балка
Везде вперёд, вперёд, вперёд.  Валуйки, Острогожск, Каменск, Микоян-Шахар, Сальск – ныне свободны. Всё это наношу на карту, линия фронта оживает, стремительно продвигаясь на запад. Мы своё дело продолжаем. В жизни всё по-старому. Отсутствие бани – мучит.

26 января 1943 г. Дикова Балка.
Сталинградские Канны приближаются к концу. Сегодня пала, наконец, Орловка, та самая Орловка, перед которой столько полегло нашего брата. Когда-то в доброе, мирное время, орловские колхозницы привозили на рынки Сталинграда молоко, свежие помидоры и прочую снедь. Тихое русское село, разбросавшееся на высотах ввиду города. Сейчас оно полно солдат и детишки убирают трупы с детским озорством, заарканивая за ноги, за шею иноземцев в зелёных, лягушачьих мундирах. Их целые штабеля, этих пришельцев с Эльбы и Рейна, захотевших попробовать волжской воды. А сколько их идёт пешком, охотно заявивших «гитлер капут», по тракту на Дубовку. Весь этот тракт усеян трупами. Морозы и истощение делают в рядах врага своё дело…
Южная группировка уже капитулировала, но и северной долго не продержаться. Вся  наша ярость и мощь – брошена туда. Скорей кончать! Немецкие трансгоуты по ночам летают над балкой, пробиваясь к окружённым с запоздалой помощью… А кольцо всё меньше и меньше и его всё труднее найти. Сколько их гибнет в этих пятачках!
Блиндажи замело прошедшими метелями  «до крыши» и сегодня утром нас отрывали солдаты. Дрова доставать всё труднее – всё вокруг уже сожжено и мы ходим  за несколько километров на старые позиции, чтобы принести топки. Писем от Лизы нет. Сегодня я послал её 400 рублей – всё, что смог сберечь. Морозы лютые. Дикая, пещерная жизнь! Да и мы стали похожи на зверей. Всё огрубело, культурные эмоции всё слабее и слабее… Так можно одичать совсем.

2 февраля 1943 г. Дикова Балка
Позавчера сдалась группа Паулюса, а сегодня уже всё окончено. Сталинградское сражение, его героическая оборона и удивительное спасение подошло к концу, и мы сразу очутились в 350-400 км от фронта. Огромная масса людей и техники освобождается и будет брошена на другие участки битвы. Какая странная,  удивительная тишина! Как всё это непривычно. Город совсем разрушен. Я только что оттуда. Страшное, незабываемое зрелище! Невозможно описать, нельзя даже осмыслить всё виденное. Я сразу вспомнил всё: и эти балки, ставшие известными на весь мир, и Ерзовку, где мы добывали столбы для линий и всё-всё…При выезде из Диковой Балки сапёры ставят  «арку Победы», убирая её лозунгами, хвоёй. Расчищаются дороги, идёт учёт трофеев и пленных.
Вчера я получил сразу две посылки – от Лизы и от Шуры. Я сразу стал богат как Крёз. О, боги, сумею ли я когда-нибудь отблагодарить за всё это!..

6 февраля 1943 г. Дикова Балка.
Все вернулись из ВТУ. В блиндажах стало тесно и меня - последнего человека - теснят. Стало и беспокойнее заметно, хотя я уже стою на ногах крепко. К нам вернулся 470 олбс, вышедший из фронтового подчинения. Им досталось в эту зиму. Кольцевание группировки при адских морозах и бесконечные марши  от Дубовки на  Заватыгин-Калач-Красноармейск- Котельниково, всё пешком – это сверхтяжело… Появились у солдат первые трофеи – хитрые зажигалки, ножички, палатки, даже часы. Письма Лизы редки. Да и вообще я их редко получаю. Ну от кого? Писал маме – молчат, да я и не знаю, в Довидовке ли они? Ведь там фронт рядом, если ещё не залез немец в саму Довидовку. Васю  (брат – Горина С.В.) потерял совсем с тех пор,  как он ушёл на войну. С отцом связи нет никакой. Как-то прислал Шубенко письмо одно. Я ответил и на этом всё заглохло. Видно, мы настолько разные люди, что у нас не пойдёт переписка. Во всяком случае, он -  офицер.

28 февраля 1943 г. г. Дубовка.
28.02.43 г. на автомашинах  прибыли в г. Дубовку, куда перешёл Штарм. Осталась Дикова Балка пустая и безлюдная с брошенными блиндажами, которые так  заботливо и с таким трудом строились и поддерживались. Остались дорожки, протоптанные в снегу как волчьи тропы, извилистые и узкие, от одной норы к другой. С весной там многое обвалится, но ещё долго  Дикова Балка будет хранить следы квартиры Штарма во-время величайшего из сражений  Отечественной войны.

В Дубовку прибыли вечером. Всё непривычно: и жизнь в деревянных волжских домах и улицы и уют городка. Боже, какие мы  одичавшие, грязные и заросшие. Живя в земле, мы и не замечали всего этого…Вечером, когда все расходятся, мы блаженствуем у лампы, за столом, как люди, ужиная и вспоминая о прошлом за перекуркой. Наступление понемногу идёт на спад, да ведь и так уже 3 месяца, растянулись поди… Какое непередаваемое волнение охватывает нас всех, когда по радио передаётся «В последний час».
20.02.43. стал я старшим сержантом. Иванов поехал в Москву к жене, Поярков всем заправляет. Огромная масса войск, оставшаяся в р-не Сталинграда начинает растекаться на  разные участки. Бесконца меняются схемы и я с Пытковым часто работаю у него на дому. Лизе надо переезжать в Тоцкое. Такой вывод сделала она, и я с ней полностью согласился. Только бы потеплело  немного, а там – с богом! С уходом Лизы  из Эмбы у меня там не остаётся  ничего дорогого и святого. Я ненавижу Эмбу за то беспокойство, да те горькие, неприятные и тяжёлые минуты, которые я пережил вместе с Лизой на ней. Будь она проклята!