Непонятый Христос

                В мире был и мир через Него начал быть, и мир   Его не познал.

                Иоанн гл. I, 10

Никто не понял значение учения Христа до сих пор.Феномен Христа еще не разгадан. Он опережал и свое время и наше. Это был первый человек, что отделил животное от человеческого. Во времена Христа люди –варвары  жили по законам животного мира: чтобы выжить убивали, сильный жрал слабого.
И вдруг пришел человек, который сказал, что так не надо жить. Успокойтесь люди, живите мирно.  Подставить щеку для удара. Зачем? Любите ближнего как самого себя! Зачем? Себя любить или ближнего?  Жить в мире значит быть слабым, хотя слабый росток пробивает асфальт. Прощает только сильный. Великодушие - удел сильного духом. Это было настолько абсурдно в те времена, но учение возникло и прижилось. Без всяких предпосылок. Чем же оно взяло  за душу народы?

Это что –то сродни Даосизму: чистота и блаженство, и бессмертие может быть достигнуто лишь через осуществление добродетели и абсолютного спокойствия нашего земного духа.

"В три дня разрушу храм и в три дня воздвигну его снова", сказал своим ученикам сын Mapии, посвященный Сын Человеческий, духовный наследник Моисея, Гермеса и всех древних Сынов Божиих. Но исполнил ли Он это смелое обетование Посвященного и Посвятителя?

Да, исполнил, если взять все последствия, которые Новый Завет, утвержденный смертью и воскресением Христа, имел для человечества, и если иметь в виду все то, что Его обетование содержит в себе для будущих судеб человечества. Его Слово и Его Жертва положили основу для невидимого храма, более крепкого и нерушимого, чем все храмы из гранита и мрамора; но этот невидимый храм осуществляется лишь в той мере, в какой люди работают над ним.

Каков же этот храм? Это – храм преображенного человечества, храм нравственный, социальный и духовный.
Пока действительно лучшие люди, представители всех научных учреждений и всех христианских церквей, не будут совместно заседать в высшем Совете, наши общества будут по-прежнему управляться инстинктом, страстью и грубой силой, и до тех пор не возникнет социального храма.

Чем же объяснить, что над церковью, далеко еще не способной вместить в себя всего Христа, над политикой, которая Его отрицает, и над наукой, которая и до сих пор понимает Его лишь отчасти, Христос продолжает жить, и даже с большей силой, чем когда-либо?

Это происходит потому, что Его верховная нравственность явится венцом столь же верховной науки; потому, что человечество лишь начинает предчувствовать весь объем Его творчества, весь размер Его обетования; потому, что за Ним можно различить всю древнюю теософию Посвященных Египта, Индии и Греции, сияющим подтверждением которой служит сам Христос.

(слушая друга и читая Э.Шюре)