Служба идёт. С рисунком!

   Военная казарма. Дело к ночи. Призванный к службе рядовой Иваночкин на дежурной вахте. Входит кадровый офицер и сразу леденящим душу вопросом огорошил молодого солдата: «Попахивает от тебя? Выпивал?». «Никак нет!» – отвечает солдатик, глупо потянув в сторону в деланной улыбке свои пухленькие и рыженькие как волосы губки.
А  у самого в голове сигналы бедствия пируэты выделывают: «Пропал. Это конец!  Да ещё и соврал. А это уже п.здец! Как живым-то остаться?»…
   А кадровик – тварь махровая. Все лазейки солдатских душ знает. У каждого свои слабости чует. Тем более, у юнцов слабонервных и бесхарактерных. Предвкушая скорую будущность, старшой берёт кружку и чаёк себе в ней небрежно заваривает. То постоит немного, то пройдётся взад-вперёд, ложечкой возбуждённо по кружке позвякивая. Словно обдумывает что-то, на Иваночкина больше не глядя.
   А солдатик словно кол уже проглотил или на кол сел. Стоит, бездыханный, на вытяжку словно кролик, удавом загипнотизированный. Наконец, армейский профи допил свой чай; резко, почти ударом, поставил пустую кружку на столик и, показав на пальцах следующую команду, призвал своего подчинённого кивком головы удалиться в соседнюю каморку.
   Дальше, прямо с этой страницы, слышен поворот замка изнутри и глухой шелест обмундировки. Под такт блаженного офицерского хрюканья в мозгах провинившегося метелила вся прошедшая жизнь: родное село; безотцовщина; недавняя реконструкция сельской церкви; призывы президента любить свою родину-страну и вдохновлять её собою на лучшее будущее.
   Служба идёт.