лета. нет

В город обещает прийти лето, но я в него, кажется, больше не верю, в этом году лето похоже на воображаемого друга - присутствует только во внутренних с ним диалогах. Простуда скребётся изнутри головы, я чихаю и отворачиваюсь от света - свет льётся в окна молочно - белым потоком, прячусь за шторы.

Как-то скользит мимо сознания происходящее, пространственно - временные декорации запылились, зашоркались и затёрлись, как постиранное небрежно бельё, вперемешку и брошенное навсегда - всё полиняло и закрутилось, ни концов ни найти, ни определить первоначальный его цвет.

Я, кажется, злюсь - на всё подряд и на всё вокруг, мне неуютно и не по себе, и злость эта - сухая, как замёрзшая на морозе ветка, ломкая и неживая - просачивается сухостью слов и сухостью жестов, в них недостаточно гибкости и тепла - в них недостаточно меня.

Я совсем одичала, меня нет нигде, я ушла от себя куда-то так далеко, что даже не слышу отклика, обращаясь к себе. Сухо и ломко.

Хочется сирени - целое ведро, чтобы заполнить своё пространство этой прозрачно - смазанной сиреневой влажной свежестью. Сидеть около неё, закрыв глаза, вдыхать и чувствовать, как сиреневое сквозит в лёгкие, растекается по капиллярам и выходит из кончиков пальцев рук и ног. И чтобы ведро - белое эмалированное. Хотя и цинковое тоже подойдёт. Как узки эти странные коридоры восприятия, и как хочется заполнить их каким-то абсолютом - запахом сирени, например.

Раньше лето для меня всегда было абсолютом - оно длилось бесконечно, прорастало изнутри, перекликалось с окружающим миром, заполняло полностью и укрывало собой.  А теперь лето приходит какими-то разрозненными отрезками, его не хватает, и его собираешь, как пазл из кусочков.

Сирень с её сумасшедшим бескрайним цветением.

Пионы - пахнущие так тревожно, свежо и немного слишком резко, тяжело свешивающие свои лохматые головы вниз, растёпанно облетающие розовыми и белыми лепестками...

Мягкий, жужжащий пчёлами и шмелями запах согретой солнцем июньской земли, где  всё вперемешку - тёплая зелёная трава, распускающийся куст шиповника, душистые солнечные одуванчики - не срывать, завянут сразу, умрут через несколько минут, окрасив руки в бурый цвет горьким своим млечным соком.

Тёплый, приглушённый, почти незаметный посреди запаха разнотравья и цветов - запах железной дороги, и крупный гравий под обутыми в лёгкие сандалии ногами...

Шум пролетающей мимо электрички - чем дальше отходишь от станции, тем менее он заметен, а через некоторое время незаметен совсем - вплетается в обычный белый шум загородного лета - в шелест берёз и тополей, в писк птенцов в скворечнике на старой берёзе, в невозможно громкий треск сорок, перелетающих с дерева на дерево...

А если стоять рядом с железной дорогой и считать вагоны - как в детстве, то на каком-то по счёту голова закружится, и всё это солнечное - летнее - шумное, свалится сверху, сминая восприятие грохотом, гулом и запахом пролетающего состава. Зато когда проедет - можно возвращаться обратно по рельсам, балансируя раскинутыми руками, и перешагивая через мазутные пятна на шпалах, если всё же на рельсах не удержишься...

Дождь - не тоскливый и серый дождь межсезонья, а сильный и свежий, сбивающий с веток летнюю пыль, стоит сумасшедшей сплошной стеной, шумит и скачет каплями по лужам, превращая сухой серый асфальт в отражение облаков... В такой дождь хорошо открыть балконную дверь, встать в дверном проёме, обхватить себя за плечи, стоять, смотреть и улыбаться, вдыхая летнюю свежесть, одновременно чувствуя тепло комнаты за спиной, и с каждой ударяющейся о поверхность лужи каплей - ударяться будто бы тоже, улетать куда-то, а потом снова обнаруживать себя в тихой и сухой безопасности дома...

Ягоды - малину можно надевать на кончики пальцев, а можно заморозить в маленьких пакетиках, и доставать зимой из морозилки лето - лето в маленьких пакетиках, пахнущее бесконечностью, сбивающее с ног зимней повседневности... Иргу рву наперегонки с дроздами - им обычно достаётся ягод больше, чем мне. Ирга такая немного пресная ягода, похожая на чернику, но вкус её приятнее и мягче, и зимний морс из неё получается очень - очень летним...

Зелёное вокруг и повсюду - старые толстые деревья во дворах и парках - их повсеместный зелёный шум успокаивает, возвращает в детство, туда, где "деревья были большими"(с), и за шум этот - почти неуловимый, но так мне необходимый, хочется держаться руками, глазами и ушами, с ним хочется слиться кожей и дыханием, стать его частью и чуть слышно пульсировать в его зеленовато - сумеречных оттенках...
2013.