Паутина. Глава I

- Цунадэ-сама!  - оглушительный крик помощницы Хокаге нарушил гробовую тишину, ставшую уже такой привычной для главы деревни.
Шизуне ворвалась в кабинет, распахнув дверь так, что та с грохотом стукнулась о стену, поток ветра едва не сдул небольшую стопку бумаг, стоявшую на столе. Она тяжело дышала и не могла более сказать и слова, её темные волосы растрепались от быстрого бега, лицо раскраснелось, а на лбу выступили капельки пота. Одной рукой Шизуне крепко прижимала к себе Тон-тон, которая визжала и вырывалась, пытаясь обратить на себя хоть каплю внимания, чтобы та хоть немного ослабила хватку.
- Что произошло? – удивилась Цунадэ.
Она вздрогнула от такого внезапного вторжения и сразу начала нервничать, читая в глазах помощницы ужас, поняла – случилось самое страшное, то, чего она боялась больше всего, холодок пробежал по её спине.
- Цунадэ-сама, - повторила Шизуне, чуть отдышавшись и бессильно опустив руки, - отряд Анбу… вернулся отряд Анбу…
- И? – потеряв терпение, Пятая вскочила с места и смяла в руке какой-то листок.
Шизуне отрицательно покачала головой, слезы навернулись на её глазах, плечи судорожно вздрогнули.
Хокаге услышала бешеный стук своего сердца, дыхание участилось, руки затряслись.
- Да сколько же можно, - одними губами прошептала она. – Мне нужно их видеть… пойдем.
Она вышла из-за стола, собираясь с силами, и покинула кабинет, пропустив перед собой Шизуне и хлопнув дверью так, что стекла задрожали. В её взгляде была ярая ненависть, смешивающаяся с полнейшим непониманием, глубокой растерянностью и немалым испугом.
Дверь в комнату, стены которой были выложены белой керамической плиткой, открыла одна из медсестёр, дожидавшаяся прихода Цунадэ. Она прошла к нескольким металлическим столам, на которых лежало что-то, накрытое белыми материями. Хокаге кивком головы приказала снять их, чтобы увидеть всю картину, и тут же отшатнулась назад: тела пятерых шиноби Анбу были обезглавлены почти по самые плечи, кровь давно уже вытекла из тел, кожа на срезе была неестественно чёрной, что привлекло внимание медиков.
- Это… ожог? – удивилась Шизуне, рассматривая ровный срез.
- Да, похоже на обуглившиеся ткани, - подтвердила одна из девушек медперсонала. – Можно сделать предположение, что головы сначала отрубили, а потом срез прижгли чем-то плоским и круглым. Вот, посмотрите…
Она была права – все ткани по площади среза были обуглившимися, но это был не просто мимолётный ожог, а глубокий, словно что-то раскаленное долго держали, чтобы оставить такой след.
- Анализ мы тоже уже провели, - продолжала она. – Но дело в том, что это не совсем ожог.
- То есть как? – удивилась Цунадэ. – Видно же сразу.
- Да, - подтверждала врач, - но, понимаете, ожог, полученный от чего-то раскаленного или же просто от огня, имеет другие свойства. Это имитация! Да, всё выглядит так, словно голову отрезали, а потом шею прижгли, но это не так, а природу ожога нам выяснить не удалось.
Хокаге задумалась, отвернувшись от обезглавленных трупов. Вопрос не был решен, а уже девять шиноби лишились своих жизней, пятеро из них – отряд Анбу.
«Да что же происходит в этой деревне? - ломала голову Цунадэ. – Если Анбу не смогли справиться, то что же делать обычным шиноби? Кого послать? Я не хочу жертвовать жизнями ещё нескольких людей, но с этим нужно что-то делать! Эта чёртова деревенька не дает мне покоя уже второй месяц».
- Шизуне, будем решать вопрос иным путём…
- Цунадэ-сама… вы же не собираетесь…
- Мы отправим туда ещё один отряд, - решительно сказала она. – Если не справятся они, то…
- Это безумие! – не выдержала помощница. – Нам нужно отказаться! Мы потеряем ещё один отряд, Цунадэ-сама, одумайтесь!
- Нет! – рявкнула та. – Зови ко мне Хатаке!
Шизуне испуганно вскрикнула и затряслась всем телом. Она едва слышно шептала молитву, просила передумать главу деревни, но никто её не слышал. Только испуганное воспалённое сознание отказывалось верить в решение Пятой. Сдерживая слёзы, она отправилась разыскивать копирующего шиноби, чтобы сообщить ему об очередном высокооплачиваемом задании класса А. Она уже не понимала, из-за чего Хокаге не откажется от него: из принципа или же из-за больших денег, которые попадут к ней в руки, если проблема деревеньки, расположенной на окраине страны Огня, будет решена. Шизуне боялась только одного – отряд, который должен возглавить Какаши, вернётся обезглавленным.

Дневное солнце нещадно палило, обжигая тонкую листву, вытягивая из земли влагу, оставленную дождём, прошедшим неделю назад. Никакого движения воздуха не было, отчего переносить тридцатиградусную жару было просто невозможным.
- Вот же жарит, - лениво протянул Шикамару, смотря в чистое небо из тени навеса.
- Для тебя хуже всего то, что облаков нет, - усмехнулся Шикаку, сидевший неподалеку. – Твой ход.
Молодой шиноби повернулся к столику с сёги и задумался, глядя на поле. Он думал, что в такую жару у него даже мозг отказывался работать, а медленно варился, отдаваясь неприятной болью в висках и удушьем.
- Не везет тому, кто парится на заданиях в такую жару, - сказал он недовольно. – Ладно тут, дома, сидишь себе в тенечке, а там... полное обмундирование, рюкзак за спиной, набитый всем, чем только можно, что туда влезет.
- Взял бы отпуск небольшой, да съездил на онсен.
- Ага, ещё и там парится?
- А что, говорят, освежает. По крайней мере, в Сунагакуре не отправят, как обычно.
- Ох уж мне эта Суна, - поморщился Шикамару, припомнив вечные пески и Казекаге с его веселой семейкой. 
«Одна Темари чего стоит».
Шикаку не сдержал смеха, который, казалось, был понятен только ему. Он давно перестал понимать сына и улавливать мысли, занимавшие его голову.
Тот же в свою очередь, всё больше скрывал свои раздумья от отца и окружавших его людей, боясь быть непонятым. Ему давно не нравилось то, что его стратегические данные использовали в определённых целях, и чаще всего посылали именно в Суну, чтобы уладить какие-то вопросы.

На деревню опустилась пылающая ночь, не приносящая ни доли прохлады; мучительная, невыносимая жара донимала жителей даже в тёмное время суток. От этого многие были раздражительными, не сдерживали своих эмоций, отчего страдали сами.
В кабинете Хокаге горел свет, глава деревни устало сидела за столом, подперев голову рукой, безразлично смотря куда-то в угол комнаты.
Шизуне стояла перед ней вся красная от злости, но не могла ничего сказать уже около пяти минут.
- Даже если мы откажемся, - нарушила напряжённое молчание Цунадэ, - то люди там всё равно будут гибнуть.
«О, не притворяйтесь, Цунадэ-сама, деньги движут вами!».
- Нам придётся послать ещё один отряд, - продолжала она. – Может, они и справятся…
- Это безумие! – вскрикнула Шизуне. – Откажитесь! Гибнут наши шиноби! Неужели вы хотите пожертвовать ещё одной командой?
- Шизуне…
- Вы сами не понимаете, кого вы посылаете на это задание? - продолжала кричать она. – Если этот отряд погибнет, то всей деревне придет конец, а всё из-за вашей алчности!
Выкрикнув последние слова, она вздрогнула и, негромко вскрикнув, закрыла рот ладонями, ожидая суровой реакции Хокаге. Шизуне никогда не позволяла себе такой наглой дерзости, но сложившаяся ситуация просто вывела её из себя.
Цунадэ взглянула на неё исподлобья, злость промелькнула в её глазах, он встала из-за стола, сжав пальцы так, что сломала карандаш на несколько частей.
- Простите, простите, Цунадэ-сама, - залепетала Шизуне.
- Пошла вон, - сдержанно сказала глава деревни.
Для помощницы не потребовалось повторять дважды, она мигом вылетела из кабинета, и услышала, как о дверь, закрывшуюся за ней, громко ударилась тяжёлая папка с документами.
Её беспокоило совсем не то, что взболтнула лишнего, а то, что в деревню, из которой возвращали лишь обезглавленные тела шиноби, отправится отряд под предводительством Хатаке Какаши, а входившие в этот отряд люди волновали её более всего.