Без права на покой

            Война откатывалась на запад – туда, откуда пришла. Фашисты ещё надеялись остановить наши войска и перейти в наступление. Поэтому они отчаянно сопротивлялись.

            Один из первых боёв, запомнившийся Григорию Журавлю, кипел на Курской дуге. У него, восемнадцатилетнего юноши, тогда ещё не было военного опыта. Но он хорошо осознавал истину: пока гитлеровцы хозяйничают на нашей родной земле, их надо бить, и бить, и бить…

            Григорий стоял у орудия, наполовину закопанного в землю, и глядел в открытое широкое поле. Всё оно было укрыто белыми ромашками. Еле ощутимый ветерок тихо колыхал цветы, ласково обдувал ему лицо. Когда-то, до войны, он, житель курского села, выгонял в такое же поле стадо. Пока коровы паслись, Григорий лежал на тёплой траве и наблюдал, как медленно плывут по бескрайнему небу белые облака, прислушивался, как заливается в поднебесье голосистый жаворонок. Ощутив на руке муравья, долго любовался этим трудолюбивым созданием природы, словно никогда ранее его и не видел.

            Вся юность Гриши Журавля была овеяна поэзией мирного хлеборобского труда, радостью от народных и революционных праздников, устраиваемых в селе, от весёлых гуляний, когда от вечерней зари до первых петухов играла на выгоне гармонь, а деревенские девушки пели шуточные страдания и весёлые остроумные частушки.

            …Мирные воспоминания Григория оборвали показавшиеся вдали серые фигурки человечков. Это шла в наступление вражеская пехота. Наша батарея заговорила, когда от гитлеровцев её отделяло полкилометра. Журавлёво орудие било прямой наводкой. Он еле успевал его заряжать. Крепкие руки бойца гудели от адской работы, гимнастёрка пропиталась горячим потом…

            А после были Полтава, Днепр, Западная Украина, Германия – огромный простор, наполняемый огнём, страданиями людей и смертью…

           Григорий Журавель, принятый на фронте в ряды партии, проводил среди бойцов массово-политическую работу, сам учился, других учил бить врага «не числом, а умением». За проявленные в боях мужество и находчивость, воспитание в солдатах высокого морального духа и патриотизма наградили его двумя орденами и медалью.

           В третий раз раненого, из-под Бреслау отправили воина в госпиталь, а потом, уже после победы, демобилизовали.

           На Харьковский тракторный завод Григорий Васильевич пришёл в сорок девятом году. Заводской профессии у него не было. И он захотел стать слесарем – некоторые навыки ремонтной работы уже имел. В колхозе приходилось ему восстанавливать сельхозтехнику, на фронте – подналаживать, ремонтировать пушку. Специальность новичку производства понравилась, а если так, то вскоре пришли и успехи.

           Работал Журавель на равных с мастерами своего дела, и всё же не чурался обращаться к ним за советом, а иногда – за помощью. Поломку не так сложно было устранить, как выявить, установить причину её возникновения. Опыт старших играл здесь решающую роль.

           Со временем Григорий Васильевич и сам стал наставником молодёжи. В пятом тракторном цехе среди лучших слесарей службы механика называют его учеников В. Ф. Сасина, В. И. Пашкова, В. Я. Крамаренко и других.

           Многие годы трудился Г. В. Журавель и сменным, и старшим мастером, и механиком. И всегда старался работать так, чтобы не простаивали станки, чтобы работали они надёжно и обеспечивали высокую точность обработки.

           Ныне Григорий Васильевич снова слесарничает – возвратился на свою рабочую должность по состоянию здоровья. Многолетний опыт и знания передаёт самым молодым. Как и прежде, активно занимается общественными делами, которых у него, члена партийного бюро, председателя цеховой группы народного контроля, делегата двадцать седьмой заводской партконференции, много.

           Выполняет свои обязанности Г. В. Журавель старательно, как и подобает коммунисту, кто в годину лихолетий воевал за вольную землю и труд на ней, а сейчас беспокоится о дальнейшем расцвете нашей необъятной страны.

                «Темп», 18 октября 1978 г.