просто школа

Просто школа

Все нижеизложенное связано с моим секундным настроением…
Посвящается моим друзьям, моим врагам и еще… кое-кому

* * *

О школе я вспоминаю неохотно, но все - таки… вспоминаю. Особенно свою первую школу.
Это похоже на состояние – дикой истерики и блаженства, когда детство и юность, сговорившись, по очереди дергают тебя за руку, а ты огрызаешься…

Ну, что я – маленький, что ли?

Перед глазами сразу же вырастают огромные стены (то ли розовые, то ли зеленые), пропахшие столовым борщом и булочками с повидлом. 
А потом уроки живой природы, где младшие классы сбиваются в кучу, как чирикающие воробьи вокруг учительницы русского языка. только ради того, чтобы посмотреть на красивый осенний лист о котором она рассказывает так поэтично и нежно, что хочется заплакать, 
А потом – ты и сам, что-то там сочиняешь – под партой. А дальше – уроки литературы, на которых все только и делают, что слушают твои детские «нескладные стихи», и абсолютно неправдоподобные истории про туземцев и ковбоев по имени «Айвенго», параллельно складывая в учебники, собранные на улице; желтые, оранжевые и красные листья. И все пространство вокруг тебя, буквально, собрано из этих первых, прозрачных детских впечатлений. И так легко в этот момент, что тебе самому хочется стать этим оранжевым листочком и упасть на стол учительницы русского языка, которая обязательно тебя возьмет своей заботливой рукой и всем покажет.
А вместо этого ты стоишь в центре класса, как какой-нибудь Миклухо Маклай среди туземцев, и только усмехаешься…

Я еще и не так могу!
И только, ты все это представил, как в этот же момент, прямо над твоей головой раздается школьный звонок  - просто разрывающий на части твой  - абсолютный слух.
И ты вздрагиваешь, как провинившийся ученик – первоклашка… А потом бежишь на урок, протискиваясь, как внедорожник, в час пик, через ряды таких же опаздывающих школьников, доедающих на бегу свои любимые булочки с повидлом. И подбегая к двери, долго не решаешься войти в свой класс, слыша, как там за заветной дверью, вслух разбирают домашнее задание, и невыносимая математичка уже бьется в истерике от неправильного ответа твоего соседа по парте.
И ты представляешь эти невыносимые зеленые парты – разрисованные обидными ругательствами и незрелыми стихами и такие же нелепые лица тех, кто все это написал.
И тебе кажется, что в первом классе они - эти зеленые парты, были ярче и жизнерадостней… По крайней мере они не были так исписаны.
И ты вспоминаешь, (как на очередном субботнике) с порошком оттирал каждое пятнышко, мысленно негодуя на его автора и на каждую букву русского алфавита, сердито поглядывая на старосту класса, какую-нибудь «страшную отличницу с дурацкими косичками», которая еще к тому же строит тебе глазки, и уже мечтал поскорей убраться восвояси. 
Что ты в принципе и делал.
Ну а сейчас, ты стоишь и отчего-то не решаешься войти, потому что твое сердце наполняет зеленое чувство вины (лично у меня оно – зеленое), и уже подумываешь…

А, что мне будет за один раз?

И в тот самый момент, когда ты наконец решился, откуда ни возьмись, прямо перед твоим носом, вырастает огромная, дышащая перегаром фигура директора школы, и с лицом, как у свеклы произносит…

Тебя что, на урок не пускают?

И это уже другая школа – с гуманитарным уклоном.
* * *

Вот она строгая и неприветливая - школа с гуманитарным уклоном, которая почему-то считается престижной. Не знаю чего уж там  престижного, кроме чистых стен и оглушительных звонков после уроков, которые вахтеры дают без опоздания.
А в целом все очень даже нелепо.
Говорят театр -  начинается с вешалки.
Тот же эпитет, применительно к новой школе выглядит не очень удачно, поскольку в этой новой школе - раздевалки, в которых хочется не только раздеться, но и «повеситься» тут же…
Особенно, когда приходишь в новый класс, а вокруг тебя, собираются удивленные физиономии местных школьников и каждый хочет потрогать тебя за чистую, накрахмаленную рубашку, думая, что ты свалился с луны.  В этот момент вся эта стайка напоминает телерепортеров прибывших на очередную церемонию открытия Каннского фестиваля, и ты на ней – явно не «оскароносец». Впрочем, не совсем верно – парочка новых друзей у меня все-таки, появилась, как и дюжина новых врагов.
А потом – эти «образцовые ученики» крикливые, возбужденные (не в том месте) и трусливые.  Всегда получали от новичков.  Только что и умели - подглядывать за старшеклассницами в раздевалках.
Зато все, как один, со страшной претензией, желали выглядеть – школьной элитой. Возникало ощущение, что здесь не школа  - а приют благородных девиц. Подраться – и то не с кем. Только и умеют шептаться за спиной и вчетвером – на одного.
Но даже и так – боялись.
А после школы была желтая аллея, еще не успевшая сбросить листья, и ты шел домой, совершенно не глядя под ноги, и счастливо и облегченно вздыхал…

СВОБОДА!

А по вечерам тебе звонила какая-нибудь одноклассница и…признавалась в любви. А ты смущался и закрывал ладонью трубку, чтобы она не слышала, как бешено, колотится твое сердце.
А потом ты представлял, как она сидит у окна и тоже, как и ты пытается разобраться с тем, что сейчас приятно тревожит вас обоих.
И дальше – во сне, вы протягивали друг другу руки и как всегда, в этот красивый сон вмешивалась бешеная математичка и, буквально, захлебывалась от истерики…

Попались голубки! А кто мне вчера «двойку» обещал исправить!?

* * *

В этой школе с гуманитарным уклоном мне особенно запомнилась учительница английского языка, которая с ужасно смешным жующим произношением учила нас разным местоимениям и модальным глаголам. Признаться честно – единственный человек в школе, уроки которого хоть чего-то стоили.
И в дополнение всего - длинные «больничные» коридоры и ужасные розовые (или зеленые, сейчас точно не помню) стены, от которых хочется залезть под парту.
И больше, по-моему, ничего примечательного.
Хотя нет, вру…
Были еще у нас занятия по хореографии (как сейчас называют – факультатив), которые вела одна смазливая блондиночка. Так вот – эта самая милая учительница показывала семиклассникам телодвижения, в процессе которых любой человек должен испытывать оргазм. Это в тринадцать то лет. После ее уроков всегда возникало неосознанное желание подойти к ней, и предложить заняться сексом.
Вот вам и школа – с гуманитарным уклоном.

Р, S.

Сейчас все вещи кажутся гораздо проще…
И наверное, если бы сейчас я встретил ту самую учительницу хореографии, и если бы мы друг-друга узнали (что в принципе – нонсенс), я бы без колебаний предложил ей, в ту же минуту заняться - самым лучшим в мире сексом …